– Да, я бывал в Синанджу, – сообщил он. – И я разговаривал с жителями Синанджу. До победы великой революции они были бедны и их нещадно эксплуатировали. А теперь они начинают вкушать плоды победы и свободы.
– Расскажите про легенду, – прервал его генерал Лю. – Расскажите про легенду.
– Да, – ответил Чен. – Я пытался найти Мастера Синанджу. Какой Мастер, спросили меня люди. Мастер, повелитель ночных тигров, сказал я. Ничего такого нет, ответили они. А если бы было, разве жили бы мы в такой нищете? И я уехал. И даже испанец, который одно время работал на нас, сказал, что не смог найти Мастера Синанджу. Так с какой стати мы должны считать, что он существует на самом деле?
– А вы положили деньги в карманы жителей Синанджу? – спросил старик, подававший голос и раньше.
– Нет, – сердито отозвался Чен. – Я представляю революцию, а не Нью-Йоркскую фондовую биржу.
– Жители деревни Синанджу поклоняются только деньгам, – сказал старик. – Если бы они сказали «нет» после того, как вы дали им денег, я мог бы больше доверять вашему рассказу.
Генерал Лю возвысил голос:
– Американец, о котором мы говорим, – белый как тесто. Разве станет Мастер Синанджу делать ночного тигра из бледнолицего человека? Даже согласно легенде, ночными тиграми Синанджу становились только сами жители Синанджу.
– Ошибаетесь, товарищ генерал. Легенда гласит, что однажды будет на свете Мастер, так сильно любящий деньги, что в обмен на огромное состояние он передаст мертвому белому человеку все секреты Синанджу. Он сделает из него ночного тигра, самого страшного и ужасного из ночных тигров. Он поставит его в один ряд с богами Индии, в один ряд с Шивой-Дестроером, разрушителем миров.
В комнате воцарилась тишина. Все стояли не шелохнувшись.
– Ну что же, – сказал генерал Лю. – Через час этот разрушитель, этот белый мертвец, будет лежать на этой кровати. И вы получите почетное право казнить это легендарное тело. Или, может быть, вы считаете, что революция может подождать, пока не кончится эта сказка?
Генералу удалось разрядить обстановку. Все рассмеялись. Все, кроме старика. Он сказал:
– Рядом с белым человеком видели пожилого корейца.
– Это его переводчик.
– Он может оказаться и самим Мастером Синанджу.
– Вздор, – отрезал генерал Лю. – Это жалкий цветочек, уже готовый к погребению. – Чтобы не столь уж явно позорить старика, генерал Лю низко поклонился ему в старинной манере. – Верный товарищ. Вы так много сделали для революции – оставайтесь с нами и сейчас, в момент наивысшего торжества.
Все вышли, готовые к новым подвигам. Они снова стали боевой единицей. А старика генерал попросил остаться.
Генерал подошел к двери, закрыл ее и пригласил старика сесть на кровать. Сам он сел на единственный в комнате стул и обратился к старику:
– Расскажите про Синанджу. Я тоже слышал эту легенду, но я ей не верю.
Старик кивнул. Глаза у него были старые, как самые старые горы. Кожа лица словно бы ссохлась и задубела.
– Но в последнее время мне пришлось столкнуться с большим количеством вещей, в которые трудно поверить, – продолжал генерал Лю. – Предположим, это не сказка, и этот Шива, разрушитель, Дестроер существует на самом деле. В легенде говорится что-нибудь о его слабых местах?
– Да, – ответил старик. – На него оказывает свое воздействие луна справедливости.
Генералу Лю с большим трудом удалось подавить полыхающую внутри ярость. Как часто ему приходилось иметь дело с этими старинными предрассудками, с этой старомодной витиеватостью речи и мысли! Разве не в этом причина многовековой отсталости и нищеты? Ему удалось заставить себя вести разговор в спокойном тоне.
– А другие слабости есть?
– Да.
– Как его можно победить?
– Яд, – коротко и просто ответил старик, но потом добавил, взвешивая каждое слою: – На яд нельзя полагаться. Тело у него ведет себя странно, и может быстро справиться с ядом. Яд его только ослабит, потом надо действовать оружием.
– Так вы говорите, яд?
– Да.
– Что ж, значит – яд.
– А вы видите средство, как ввести яд в его организм?
Их разговор прервал стук в дверь. Вошел гонец и протянул генералу Лю записку.
Он прочитал ее, и с сияющим видом обратился к старику:
– Да, товарищ. Очаровательное, обаятельное, милое средство ввести яд. Оно только что прибыло.
Такого великолепного мяса в устричном соусе Римо не пробовал никогда. Темный соус с непревзойденным ароматом и плавающие в темном озере тоненькие островки мяса. Римо подцепил вилкой еще кусочек, поболтал им в соусе, поднял – с него капали мелкие капельки – и отправил в рот, и он лежал там – восхитительный кусочек, ласкающий язык и небо.
– Никогда в жизни я не получал такого удовольствия от еды, – сказал он Мэй Сун.
Мэй Сун сидела напротив, отделенная от Римо белой скатертью стола. Наконец-то она замолкла. Она, разумеется, все отрицала. Никаких посланий от похитителей Лю она не получала. И не знала, откуда взялась маленькая красная книжечка в ее комнате. И никто не велел ей заманивать Римо в школу каратэ.
Она отрицала это, пока они шли в ресторан. Она отрицала это, направляясь в туалет в ресторане, где она получила инструкции от старой китаянки. Она отрицала это даже тогда, когда заказала мясо в устричном соусе, и отрицала это тогда, когда внезапно потеряла аппетит и позволила Римо одному расправляться с едой.
А Римо все ел и ел, ожидая, кто или что выйдет из стен ресторана. На него было уже совершено четыре нападения, ж теперь похитителям генерала Лю – кто бы они ни были – пришло время играть в открытую. Бедный старик! Вероятно, таится где-нибудь взаперти, а теперь еще и жена его предала. Что ее восстановило против мужа – возраст? Или, как однажды заметил Чиун: «Предательство – вот суть женщины».
Римо тогда ответил по обыкновению очень мудро:
– Опять ты несешь ахинею. А что же матери? Очень многие женщины никого не предают.
– Есть и кобры, которые не кусаются. Я скажу тебе, почему предательство в крови у женщин. Они слеплены из того же теста, что и мужчины. Хе-хе.
Он тогда хихикнул точно так же, как и сейчас, когда вышел из-за стола и отправился на кухню, чтобы убедиться, что в пище не будет ни кошек, ни собак, ни китайских, ни каких иных насекомых.
– Это мясо в устричном соусе – совершенно особенное, правда? – спросила Мэй Сун, когда Римо подчистил последний кусочек.
Ощущение тепла разлилось по всему телу, потом чувство глубокого удовлетворения, и мышцы его расслабились. В воздухе носились дивные запахи, а красота и изящество Мэй Сун приводили его просто в неописуемый восторг. Кресла из кожзаменителя стали воздушными подушками, а зеленые стены с белыми узорами – гирляндами разноцветных огней, и все танцевало и кружилось вокруг, и было ужасно приятно и здорово жить в этом мире, потому что Римо отравили.
Прежде чем стало совсем темно, Римо дотянулся к Мэй Сун, чтобы попрощаться с нею – маленький нежный жест, что-нибудь вроде указательного пальца левой руки ей в глаз, чтобы взять ее с собой. Он не был уверен, что дотянулся до нее, потому что внезапно провалился во что-то очень темное и глубокое, куда засасывало людей, и откуда они уже не могли выбраться. И устричный соус поднялся к горлу и вернулся в рот. Восхитительный устричный соус. Надо будет узнать рецепт.
Повар, конечно же, грубил Чиуну. Он на повышенных тонах говорил что-то о качестве еды до тех пор, пока сковородка с кипящим маслом не заставила его вести себя разумно, тихо и вежливо. Какой-то мистической силой эта сковородка была поднята в воздух, и горячие капельки масла полетели повару прямо в его надменное лицо.
Но никто не отозвался на безумный вопль повара. Это надо было расследовать. Куда все подевались?
Чиун выбежал из кухни, на ходу проверив, хорошо ли смазаны дверные петли, и успеет ли официант, нагруженный подносами с посудой, проскочить в дверь. Петли были смазаны великолепно, а Чиун казался совсем старым, когда перешагивал через гору битой посуды, выходя в обеденный зал ресторана «Сад императора». Ни Римо, ни Мэй Сун не было.
Мог ли Римо просто взять и бросить его?
Конечно, мог. Дитя любило поступать по-своему, и очень часто совершало абсолютно необъяснимые поступки. Кроме того, он ведь мог получить новый приказ и понять, что это сигнал Чиуну, чтобы убрал Римо. Какие идиоты эти белые! Заставить Чиуна убить самого лучшего на земле европейца! Почему они не просят его убрать какого-нибудь политика, проповедника или музыканта, всяких там Адрианов Кантровицей, кардиналов Куков, Билли Грэмов, Леонардов Прайсов? Людей, не имеющих никакой ценности.
Нет, им надо было обязательно заставить его убрать Римо. Идиоты. Но такова уж природа этих белых. А ведь всего через каких-нибудь тридцать или сорок лет Римо, по всей вероятности, приблизится к Чиуну по уровню мастерства, а если обнаружит какие-то скрытые резервы, то, чего доброго, и превзойдет его.
