– Бывали здесь раньше, адмирал? – спросил сержант.
Адамс отрицательно покачал головой.
– Самый большой стол в Вашингтоне, а может быть, в мире. Остался от первого министра обороны еще с сороковых годов. Работа его угробила. Говорят, он совершенно спятил: зарегистрировался в «Бетесде», а в итоге так и не выписался – выпрыгнул из окна своего номера на верхнем этаже башни. Так по крайней мере я слышал.
Адамс почти не обращал внимания на адъютанта из приемной министра обороны. Он размышлял, почему оказался в этом кабинете. После состоявшегося в Тампе совещания по планированию учений «Яркая звезда» он полетел в Вашингтон повидаться с приятелями из штаба ВМС. Знал, что время от времени там полезно потереться, узнать коридорные слухи: кто идет на повышение и кого на какую назначают должность. Сам он дослужился до трехзвездочного адмирала, и его возможности продвижения заметно сузились. Существовала вероятность получить звание четырехзвездочного адмирала и возглавить одно из оперативных командований,[70] например в зоне Тихого океана. Командующего на Тихом океане прозвали вице-королем, поскольку он являлся проконсулом Вашингтона в этом регионе. Но чтобы на это реально рассчитывать, следовало больше бывать в Объединенном комитете начальников штабов.
– Адмирал Адамс? – прервал его мысленную оценку собственных возможностей офицер ВВС. – Я майор Чан. Извините, что заставили вас ждать. Пожалуйста, следуйте за мной.
Адамс оказался в небольшом помещении без окон – явно второго сорта в огромных апартаментах министра обороны и его штата. Адамс знал, что аппарат министра насчитывает две тысячи сотрудников. И это лишь вершина пирамиды над миллионом гражданских и почти двумя миллионами военных в министерстве. А в основании пирамиды находился «частный сектор» – контрактники. Человек в этих стенах принимал решения, которые влияли на судьбы каждого из этих восьми миллионов и многих других.
– Адмирал, прошу меня простить, но, похоже, министр не сумеет принять вас сегодня утром. В последний момент произошли изменения в его планах, и ему пришлось срочно ехать в Белый дом. Затем состоятся слушания в комитете по ассигнованиям, – скороговоркой докладывал майор Чан из-за заваленного папками и скоросшивателями маленького стола.
– Стоп, майор. – Адамс поднял правую руку. – Осадите, сынок. Скажите прежде всего, по какому поводу меня вызывали? Я был в Главном управлении личного состава ВМС, когда позвонили в аппарат начальника штаба и сказали, чтобы я немедленно прибыл. Я не знаком с министром и до этого никогда на вашем корабле не поднимался на палубу под индексом «Е».
Майор Чан закатил глаза и рассмеялся:
– Адмирал, я здесь всего лишь мальчик на побегушках. Исполняю то, что приказывает полковник. А тот исполняет то, что велит ему военный помощник генерал Паттерсон, который делает так, как указывает министр или его заместитель. Простите за выражение, у нас все катится с вершины по склону.
– Майор, я не всегда служил адмиралом. Давным-давно, в другой жизни, когда я был моложе вас, я состоял помощником командующего в тихоокеанской зоне. Никогда не видел солнца. Никогда не ходил на пляж. Такое впечатление, что проходил службу в Канзасе. – Адамс улыбнулся, вспомнив, как настойчиво после этого добивался перевода на корабль.
– Так точно, адмирал. Но все, что я знаю, сэр, это то, что вы значились первым номером в планах министра на утро. Он собирался принять вас вместе с заместителем Кашиджианом. Но теперь времени не осталось – вечером он вылетает в Турцию на заседание министров обороны НАТО. Поэтому мне приказано отвести вас вниз, где состоится брифинг, а затем дать заявку на ваше имя на борт в Анкару. Видимо, министр хочет поговорить с вами в самолете.
В голове Адамса лихорадочно проносились мысли. Персональный прием у министра мог сулить четвертую адмиральскую звезду. Но было только начало года, и на флоте еще не объявили вакантных должностей.
– Турция… м-м-м… Вечером я собирался лететь коммерческим рейсом в Бахрейн. Анкара – это совершенно иное направление. А что за брифинг?
– Не моего ума дело. Знаю только, что он будет проводиться в «утробе» – помещении безопасного сохранения информации, куда невозможно ни физическое, ни электронное проникновение. – Майор говорил и одновременно проверял в компьютере почту. Адмирал знал, что в ПБСИ устраивают самые секретные совещания, о которых потом «никто ничего не слышал». – Я вас провожу, – поторопил его майор. – Ниже первого этажа разобраться не так-то легко.
Они спустились на три уровня по эскалаторам. Встречавшиеся им люди не удивлялись, увидев вице-адмирала. Это в Бахрейне он был богом и на базе, и на кораблях, а здесь – одним из многих моряков с тремя большими звездами. Еще два пролета они шли по тускло освещенной лестнице, и это напомнило Адамсу, что, несмотря на представительские коридоры, здание Минобороны было наспех возведено в начале Второй мировой войны.
Под землей Чан уверенно вел его по путанице узких проходов. Если наверху пять концентрических колец придавали некоторую логику обозначениям помещений, то в мрачном сумраке подземелья эта логика совершенно отсутствовала.
– Теперь я понимаю, почему вы называете это «утробой», майор, – проговорил Адамс. – Скажите, каково работать помощником персоны номер один? Многие ребята в вашем звании отдали бы зуб за такую возможность. – Адмирал старался держаться неформально с низшим по званию.
– Между нами, сэр, я бы с удовольствием с ними поделился, – улыбнулся майор. – Я вижу эту самую персону номер один только после одиннадцати, когда все остальные помощники отпущены, а я должен здесь болтаться, чтобы все закрыть, когда он уйдет. А он частенько засиживается до часу – звонит по всей стране и по всему миру. Его что-то все время подгоняет, только не пойму что. Это видно по глазам – в них горит огонь. Он не может расслабиться. Не получилось даже в прошлом месяце, когда ездил в Хьюстон играть в гольф с шишками из нефтяной компании. Велел мне установить по телефону безопасной связи чуть не у каждой лунки.
Они подошли к металлической двери. Справа от нее на них смотрела камера слежения. Слева находился телефон и прикрепленный к стене небольшой алюминиевый ящик. Он не имел верхней крышки, и майор сунул туда руку, к незаметной со стороны клавиатуре. После того как он набрал код, дверь отворилась.
– Адмирал, я оставляю вас здесь с доктором Уоллесом. Если сумеете, загляните, когда освободитесь после брифинга. У меня будет для вас расписание, бронь на самолет и билеты из Турции. – Майор передал его гражданскому лет под шестьдесят с вьющимися седыми волосами, в очках без оправы и неловко сидящем коричневом костюме. Адамс сильно сомневался, что сумеет найти дорогу в кабинет помощника министра несколькими этажами выше.
Доктор Уоллес дал ему подписать документ в папке под грифом «Программа специального допуска. Никаких записей». В графы уже были внесены фамилия, звание, личный номер адмирала и дата рождения.
– Теперь я имею право провести с вами брифинг, – сказал он и увлек Адамса в небольшое, похожее на театр помещение рядом с приемной. Там, как в кино, стояли три ряда стульев, но не было ни одного зрителя. Адмирал выбрал место с краю во втором ряду.
Доктор Уоллес поднялся на сцену, нажал на кнопку, и большой экран осветился. На нем появился желтый дракон на ярко-красном фоне. Возникли слова: «Программа специального допуска» и «Совершенно секретно». Лектор оживился, прошелся по сцене и сложил пальцы пирамидкой.
– Сейчас мы вам расскажем все, что знаем о китайском флоте. А это не так мало.
На видео появился авианосец, который медленно двигался по акватории, как показалось Адамсу, Сиднейской бухты. Съемку явно вели с вертолета.
– «Чжоу Мань» заходит с дружественным визитом в австралийский порт. С него сняли все вооружение, только на палубе осталось несколько самолетов. Никаких ядерных боеголовок. Исчезло несколько антенн. Снята электроника. И тем не менее впечатляющий корабль. Что скажете, адмирал?
– Скажу, что он не уступает в размерах «Стеннису», «Рейгану» или «Бушу». Только новее. Прилизаннее. – Адамс начинал понимать, зачем его сюда пригласили. – Как командующий Пятым флотом, я не был обязан следить за модернизацией китайского флота, но знаю, что мы удивлены.
Уоллес сел на стул перед Адамсом и внимательно посмотрел на него.
– Многие на флоте удивлены. Но только не я. Я предупреждал, что так случится. И вот вам – пожалуйста. Китайцы купили у англичан авианосец «Мельбурн» с паровыми катапультами и поставили в развлекательном парке. Затем приобрели у Украины авианосец «Варяг» и сделали из него казино. Россия никогда бы не продала соперничающему тихоокеанскому флоту авианосные технологии. Россия – нет, а Украина – продала.
