Даниэль покачал головой.
— Что же я на вас это вываливаю! Вам, наверное, пора на работу.
— Ничего страшного. Но я бы посоветовала вам поговорить с кем-нибудь. Может быть, посетите группу для тех, кто потерял близких? У нас в больнице есть такая. Хотите, я вам пришлю письмо с описанием?
— Нет. Я разберусь с работой и вернусь в центр.
Естественно, что Даниэля тянуло в привычное место, но мне его план не понравился.
— Вы помните, как были счастливы в центре, поэтому думаете, что вернетесь туда — и вам станет легче. К сожалению, не существует уловок, чтобы справиться с таким горем. Мне бы не хотелось, чтобы оно изменило всю вашу жизнь. Сложно найти счастье, если не пережил свое горе.
— Там жизнь вроде имела смысл, — сказал Даниэль, — но здесь… У меня была цель. Я помогал людям.
— Даниэль, я понимаю, что вам больно и вы ищете ответы на свои вопросы. Но иногда люди, пережившие потерю, пытаются заместить ее, не проработав свою травму…
— Я не пытаюсь заменить ее. Просто здесь у меня ничего нет. А в центре у меня друзья, и они приглашают меня вернуться.
— То, чего хотят они, и то, что нужно вам, — разные вещи. Я знаю, что вы работали для них, и…
— Они не потому зовут меня вернуться, — нахмурился он. — Почему вы так возненавидели этот центр?
Я помедлила, подыскивая слова.
— Я не возненавидела его, Даниэль. Меня беспокоит, что Аарон якобы действует в духовных целях, но на самом деле заботится только о себе. Он может навредить вам и другим людям.
— О чем это вы? — Он поставил чашку на стол.
Это было не лучшее время, чтобы рассказывать о вещах, которые его только разозлят, но Даниэлю необходимо узнать правду. Я сделала глоток чая и собралась с силами.
— Аарон — не тот, кем кажется. В прошлом… — Я заколебалась. — В прошлом он изнасиловал одну девочку. Может быть, и не одну.
— Это невозможно! — яростно запротестовал он. — Аарон на такое не способен.
— Это правда. К сожалению.
— А почему мы об этом ничего не знаем? Его ни разу не арестовывали. Это похоже на вранье. — Он потряс головой. — Чушь какая-то.
— Было сделано заявление в полицию.
Интересно, почему он до сих пор так верен Аарону, что после перенесенного горя не в состоянии пережить еще одну потерю?
Даниэль, нахмурившись, переваривал услышанное.
— Его арестовали?
— Пока что полиции не хватает данных, но мне удалось побеседовать кое с кем в Шонигане.
Я вкратце рассказала ему о Мэри и двух сестрах, не упоминая Иву.
— Я уверена, что вскоре всплывут новые сведения.
— А кто-то из них подал на него в суд?
— Пока что нет.
— Возможно, они лгут, — заявил он.
Глядя на него, я вновь поняла, что многие именно так и отреагируют: «Только не Аарон, он на такое не способен!» Учитывая обстоятельства нашего знакомства, мне не хотелось рассказывать ему свою историю.
— Вряд ли, Даниэль. Мне достоверно известно, что он насиловал по крайней мере одну девочку, — сказала я, глядя ему в глаза.
Он откинулся на спинку стула и отодвинул чашку, словно желая оттолкнуть мои слова.
— Не может быть. Я не верю.
Он не хотел верить. Я тоже откинулась в кресле и вдруг почувствовала сильную усталость. Ночью я несколько раз просыпалась, когда мимо моего дома проезжала какая-нибудь машина, и замирала, пока не слышала, что она уехала. Накануне вечером мне вновь два раза звонили со скрытого номера и вешали трубку. Подумав, что это может быть связано с нападением в Нанаймо, я сообщила местной полиции, но у них не появилось никаких новых подозреваемых. Они посоветовали, если звонки будут повторяться, набирать 57*, после чего мой телефонный оператор передаст им всю информацию о звонке. Но и в этом случае полиция сможет помочь, только если звонящий будет меня оскорблять. В настоящий момент у них связаны руки.
— У вас была причина, чтобы покинуть центр, — мягко сказала я. — Если бы вы действительно хотели остаться, вы бы уговорили Хизер. Может быть, вы начали сомневаться в их методах и взглядах?
Даниэль поморщился. Видно было, что он борется с чувствами.
— Я понимаю, как вам больно, Даниэль. Вы хотите участвовать в чем-то, что придаст вашей жизни смысл. Но этот центр — не лучший выбор.
Не успела я закончить, как он принялся отрицательно качать головой, отказываясь прислушиваться ко мне или к своим смутным подозрениям.
— Вы не понимаете. Главное — верить в то, что делаешь, верить в просветление. Иначе ничего не выйдет. Вопросы возникают у нас потому, что мы боимся, и только сбивают нас с пути.
Он встал и, проходя мимо моего кресла, бросил:
— Я возвращаюсь.
На следующий вечер после работы я снова отправилась на поиски Лизы. Одна из бродяжек сказала, что она может быть в заброшенном доме в центре города, и я с надеждой бросилась туда, но дом был пуст. Можно было попробовать отыскать магазин коммуны, но мне нужно было ненадолго взять паузу. В витрине одного из магазинов я заметила синий ангоровый шарф, который замечательно подошел бы к глазам Лизы. Я зашла и пощупала мягкую ткань, жалея, что не смогу подарить его ей в день рождения на следующих выходных, хотя понимала, что она либо продаст его, либо потеряет. Открыв флакончик с духами, я вдохнула их древесный аромат и вспомнила, как радовалась она своим первым духам. Интересно, ей по-прежнему нравятся сладкие запахи или теперь она предпочитает более взрослые ароматы?
Гуляя по магазину, я вспоминала, как устраивала праздники на ее дни рождения, пекла торты, украшала дом и пела песни. Потом мне вспомнилось, что в коммуне мы не праздновали дни рождения: Аарон говорил, что возраст над нами не властен. Меня охватила волна гнева на родителей за их ошибки, за то, что с нами стало. Может, и Лиза так обо мне думает, но за что она меня винит? За свое пристрастие к наркотикам? За смерть отца?
По пути домой мне попалась плюшевая собачка, в точности напоминавшая Чинука. Лиза уже давно переросла мягкие игрушки, но я все равно ее купила.
Утром в больницу позвонил Стив Филлипс, но меня не было. Набирая его номер, я то и дело ошибалась кнопками — его обещание и обнадежило, и напугало меня.
— Я узнал, как их зовут.
— Как быстро! Спасибо вам огромное.
— Мой друг давно ждал новостей по этому делу. Их зовут Тамми и Николь Гелсинки. Он поговорил с Тамми — она живет в Виктории и согласилась с вами встретиться. Но у нее непростой характер. Вы готовы записать номер?
Я записала номер телефона Тамми. Стив пересказал, что Марк сообщил ей обо мне, и добавил, что она отказывается говорить, где живет Николь. «Возможно, со мной она будет более откровенна, чем с полицейским», — подумала я.
— Скажите, а вы были на месте коммуны? — спросила я, когда он закончил.
— Конечно, и прогулялся вокруг конюшни.
При воспоминании о собственной прогулке у меня заболел живот.
— Честно говоря, я не увидел ничего необычного. Надо будет привести туда собаку, натасканную на поиск тел.
Его слова меня потрясли. Одно дело — гадать, что случилось с Ивой, а другое — искать ее тело в земле. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.
— Полиция, конечно, не станет этим заниматься, — заметила я.
— Если вы узнаете еще что-нибудь, мне, возможно, удастся попросить кое-кого об одолжении. Держите меня в курсе.
Последние слова Стив Филлипс отчеканил так, что стало ясно — он по-прежнему был сержантом.
— Я постараюсь.
— Будьте осторожны.
Я снова занервничала, вспомнив грузовик, который останавливался у моего дома.
— Вы о чем?
— Когда разговариваете с людьми о коммуне, следите, чтобы они рассказывали вам больше, чем вы им. Если они поддерживают с ней отношения, важно, чтобы Аарон о вас не услышал.
— Он знает, что я заявила на него.
— Он понимает, что этим заявлением вы ничего не добьетесь. Но если он узнает, что вы расспрашиваете бывших членов коммуны и подбираетесь к нему, то может сорваться. Ему принадлежат несколько подобных центров по всему миру. Он может быть опасен.
— Хорошо, буду иметь это в виду.
— И не упоминайте Иву — мне бы пока не хотелось, чтобы эта информация всплыла. Посмотрим, что еще вы у них узнаете.
Это звучало разумно, и я согласилась. Но стоило мне повесить трубку, как в голове зазвучал голос Ивы: «Если захочешь мне что-нибудь рассказать…» Пытаясь понять, почему мне все время вспоминается эта фраза, я осознала: мне хотелось рассказать ей об Аароне, но я слишком его боялась. Если бы я тогда заговорила, для нас обеих все могло бы сложиться совсем иначе.
Закончив обход, я позвонила Тамми Гелсинки.
— Здравствуйте, — сказал мне бодрый женский голос.
— Добрый день, меня зовут Надин Лавуа, и мне хотелось бы…
