Ознакомительная версия.
– Да что же это такое, – тихо сказала Ирочка и снова полезла за сигаретами. Потом убрала пачку обратно в сумку и взялась за ручку двери. Постояла так несколько секунд и, осторожно приоткрыв дверь, заглянула в образовавшуюся щелку.
Директор интерната сидел на стуле, вполоборота к ней. На коленях у него лежала какая-то книга; он торопливо листал ее, зачитывая отдельные фрагменты. Время от времени он поднимал голову и говорил сам, не глядя в книгу:
– …После смерти Ивана Грозного царевича Дмитрия поселили вместе с матерью в Угличе. В 1591 году, когда ему было девять лет, царевича убил один из его слуг, перерезав ему горло. Слугу подкупил Борис Годунов, чтобы устранить наследника престола…
Вокруг директора, на полу и на кроватях, копошились дети. Они корчили рожи, раскачивались из стороны в сторону, стонали, пускали слюни или просто лежали на спине, уставившись в потолок. Директора они, естественно, не слушали. А если и слушали, то уж точно не понимали ни слова.
Старшая медсестра прикрыла дверь, скомкала и сунула в сумку докладную записку, которую до сих пор держала зачем-то в руке, и снова пошла в туалет на второй этаж. Закурила. То есть… То есть директор этого богоугодного заведения тоже совершенно невменяем. А жаль, жаль. Так по виду и не скажешь. Такой вроде приятный, разумный, доброжелательный…
Ирочка утопила окурок в унитазе, спустилась вниз и быстро пошла в ординаторскую, на этот раз не задержавшись послушать лекцию по истории. В ординаторской она взяла чистый лист бумаги и нервным размашистым почерком стала писать другую докладную записку, уже не директору.
– Гетман Дорошенко спас Мазепу от смерти и назначил его своим писарем, потом Мазепа предал Дорошенко и перешел на службу к его врагу гетману Самойловичу, – сказал Тот Кто Рассказывает. – А ты чего не ешь-то? Может, салатику тебе положить?
Мальчик молча отрицательно покачал головой.
– Ну, не хочешь, как хочешь. Так, на чем мы, значит, остановились… Ах, да. Перешел на службу к его врагу гетману Самойловичу. Тот вскоре назначил его своим генеральным есаулом. В 1687 году Мазепа предал Самойловича, сочинив на него лживый донос. Его новым покровителем стал князь Василий Голицын, который назначил его гетманом. Через несколько лет удача отвернулась от Голицына, и, чтобы сохранить гетманскую булаву, Мазепа написал донос на князя. На самого Мазепу многие писали доносы, но…
– Пожалуйста, не надо больше, – сказал Мальчик.
– Как же не надо? – Тот изобразил на лице изумление. – Есть еще столько увлекательных историй! Про Петра III и его жену Екатерину, про Павла I и его сына Александра… Разве они тебе не нравятся?
– Не нравятся, – сказал Мальчик. – Они все какие-то… Может быть, вы лучше расскажете мне историю какой-нибудь другой страны?
– Да пожалуйста, – усмехнулся Тот. – Мне не сложно. Хочешь, расскажу тебе про Древний Рим?
– Хочу, – неуверенно сказал Мальчик; что-то подсказывало ему, что эта история тоже будет неприятной.
– Братья Ромул и Рем решили заложить новый город на берегу Тибра, но никак не могли решить, кто будет в нем царствовать. Тогда Ромул убил Рема и основал город на том месте, где пролилась братская кровь…
У первых римлян не было жен и детей: окрестные жители слишком презирали их за низкое происхождение, чтобы отдавать за них своих дочерей. Тогда римляне пригласили на праздник ближайших своих соседей, сабинян, а потом, посреди веселья, напали на безоружных гостей, забрали их дочерей и сделали своими женами… Что ты так погрустнел, Ванюша? Не хочешь слушать дальше?
– Нет, если честно. Что-то не хочется…
– Ну что ж – я тебя не неволю. Тем более, что общую суть ты, я думаю, уловил. Ну, иди. Увидимся еще.
Тот Кто Рассказывает отвернулся от Мальчика и с ненавистью уставился на чашу с медом.
– И я там был, – с тяжелым вздохом сказал Тот.
Потом он поднял чашу, запрокинул голову и вылил часть содержимого себе в рот. Две густые янтарные струйки медленно потекли по усам и бороде. Шея его покраснела и напряглась, в горле тихо заклокотало. Тот опустил чашу на стол, согнулся в три погибели и громко, хрипло закашлялся.
– Постучать вам по спине? – испуганно предложил Мальчик.
Беседы с Тем всегда завершались подобным образом, но Мальчик все никак не мог привыкнуть и каждый раз пугался.
– Не надо, – выдавил из себя Тот между приступами кашля. – Иди, Ваня.
В тот вечер Мальчик, как обычно, отправился к Спящей. Настроение у него было ужасное, и даже при виде Спящей он не почувствовал себя лучше.
Мальчик долго стоял у ее кроватки и молчал. Потом вяло пересказал ей несколько историй – из тех, что услышал днем от Того Кто Не Может Есть. Он уже собрался уходить, когда заметил, что губы Спящей слегка подрагивают.
– Тебя тоже здесь бросили? – произнесла Спящая.
У нее был очень тонкий, очень тихий голос. Глаза ее оставались закрытыми.
– Ты проснулась? – почти закричал Мальчик.
– Нет, – ответила Спящая. – Я не могу проснуться. Я говорю во сне.
– Скажи еще что-нибудь, – попросил Мальчик.
– Мне не нравится этот мир, – прошептала Спящая. – Если бы кто-то мог сделать так, чтобы он исчез, я бы…
Последние слова Мальчик не расслышал. Спящая пробормотала их совсем тихо и неразборчиво.
– Поговори со мной еще, – попросил Мальчик.
Спящая молчала.
– Ну поговори же! Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.
Она молчала.
– Да, меня тоже здесь бросили, – сказал Мальчик и почувствовал, что вот-вот заплачет. – А знаешь… Я могу сделать так, чтобы мир исчез. Если ты хочешь, я сделаю это для тебя.
Она ничего не ответила.
На следующий день Мальчик пришел в избушку к Тому и сказал, что поможет Нечистым.
Тот не удивился, не обрадовался и не выразил никакой благодарности.
– Конечно, ты нам поможешь, – сказал он весьма равнодушно, – ведь это такая сказка.
– Ну и… что же мне теперь делать? – От такой реакции Мальчик несколько растерялся.
– Да ничего пока. Расти, учись уму-разуму – ну и всяким нашим фокусам. И подбирай потихоньку место для Убежища…
– Хорошо, – сказал Мальчик. – Только ведь я смогу поселить в Убежище маму и папу? Иначе я не согласен.
– Конечно, сможешь, – ответил Тот. – Правда, тебе придется над этим очень много работать. Ты же не захочешь просто взять их в Убежище, и все?
– Почему не захочу? – удивился Мальчик. – Я как раз этого и хочу. Взять их – и все.
– А как же наказание? – Тот улыбнулся ехидной, но довольно вымученной улыбкой.
– Наказание? За что?
– За то, что они тебя бросили.
– Я не хочу никого наказывать, – прошептал Мальчик.
– Так, Ванюша. Давай считать, что это наш первый урок. Все-таки тебе придется теперь жить по нашим законам. А по нашим законам, если они тебя бросили, ты не можешь просто взять их в Убежище. Ты должен сначала их проучить.
– Проучить?
– Да. Проучить.
– А как это сделать?
– Ну, вариантов множество. Например, ты можешь их трансформировать.
– Трансо… что?
– Превратить.
– А как это – превратить?
– Как – тебе здесь объяснят. В целом схема обычно такая: ударился об земь и обернулся…
– А в кого превратить?
– Опять же сколько угодно возможностей. Лично я твою маму превратил бы, наверное, в нищего.
– А папу?
– Папу… Вань, решай сам. Только начни сначала с кого-нибудь одного. Возможно, у тебя не сразу получится, придется долго тренироваться. Первый блин, знаешь ли, всегда комом. Зато потом пойдет как по маслу.
– Хорошо, – сказал Мальчик задумчиво. – И, кажется, я знаю, в кого я превращу папу.
V. Случай на вокзале
Марик Юнерман жил в Кельне уже пятый год. За это время он успел развестись с истеричной женой, которая, собственно, и притащила его в Германию, купить подержанный «пежо», получить водительские права европейского образца, неплохо изучить немецкий, устроиться работать по специальности – программистом, снова жениться на юной восторженной армяночке Асе, изучавшей в Кельнском университете историю искусств, и, наконец, обзавестись ребенком.
В Москву он хотел съездить уже давно – да только все как-то не мог собраться. Теперь же, наконец, появился реальный повод: друг детства пригласил его на свадьбу.
Отправиться в Россию решили всем семейством на поезде – Ася, наивное дитя гор, панически боялась самолетов.
На вокзал они приехали сильно загодя (больше всего в жизни Юнерман боялся двух вещей: проспать работу и опоздать на самолет или поезд), уточнили, с какого пути они уезжают и нет ли, не дай бог, изменений в расписании, а потом обосновались за серым пластиковым столом в небольшой забегаловке прямо на вокзале и взяли пару сэндвичей с ветчиной и сыром, картофельный салат, кофе-капучино и чай. Маленький Миша выпил полбутылочки растворимой молочной смеси и принялся деловито сосать сушку – она висела у него на шее на веревочке.
Через пятнадцать минут все уже было съедено, а до поезда оставалось еще не меньше часа. Миша немного всплакнул, после чего мрачно и неохотно заснул, скрючившись в своей голубой трехколесной колясочке. Марик и Ася выпили еще по капучино. Потом Марик съел еще один картофельный салат.
Ознакомительная версия.
