— Что будем пить, малышка? — фамильярно спросил бармен, перекрывая грохот музыки, несущейся из усилителей, установленных под потолком. Этот широкоплечий крупный мужчина с волосатыми руками откровенно разглядывал полуобнаженную грудь Дженни и плотоядно улыбался. Женщина здесь явно чужая, слишком хорошо одета для «Мэнни», — подумал бармен, вовсе не собираясь облегчать ее положения.
— Как насчет доброго, хорошо выдержанного траха? — Дженни соблазнительно провела длинными ногтями по деревянной стойке и остановилась у толстых пальцев бармена.
Он выпрямился и откашлялся. Так, стало быть, голыми руками ее не возьмешь. А еще хуже то, что он не знает, как делается этот коктейль.
Дженни побарабанила пальцами по стойке. Она видела, что ей удалось смутить этого типа.
— Насколько я понимаю, вам даже неизвестно, что такое добрый, хорошо выдержанный трах? — Заметив на пальце бармена обручальное кольцо, Дженни усмехнулась. Скорее всего, жена его подпишется под этими словами.
— Пиво и еще раз пиво — вот что у нас пьют. — Бармену уже не терпелось избавиться от этой особы. Он сразу понял, что ему с ней не справиться, только посмешищем тебя выставит.
— Что ж, пусть так. Как насчет пива?
— Вот так заказ, — насмешливо бросил бармен. — А поточнее нельзя?
— «Хайнекен».
— У нас только свое, — покачал головой бармен. — «Бадвайзер» или «Миллер».
— Отлично. Мне «Бадвайзер».
Бармен отошел к холодильнику.
Дженни медленно повернулась на вращающемся стуле с клеенчатым сиденьем. Эндрю, склонившись над бильярдным столом в самом дальнем углу этого занюханного заведения, тщательно примеривался к сложному удару. Шар покатился через весь стол, краем задел восьмой, который попал в угловую лузу, и вернулся на самую середину.
Противник Фэлкона, молодой человек, точнее, парнишка — на вид Дженни дала ему не больше шестнадцати, — в футболке и темных джинсах, мрачно покачал головой, поставил кий на стойку и вытащил из кармана пачку «Мальборо». Закурив, он вернул пачку на место, открыл бумажник, прикрепленный к дырочке ремня уродливой серебряной цепочкой, швырнул несколько купюр на зеленое сукно и отошел от стола. Фэлкон сгреб деньги и, ухмыляясь, пересчитал их. Покончив с этим, он положил деньги в кожаный бумажник и направился к Дженни.
— Ну и сколько же вы вытащили из этого бедного мальчика, Эндрю?
— Бедный мальчик? — Усаживаясь рядом с Дженни, Фэлкон недовольно поморщился. — Хорошо сказано. Нет, это отнюдь не мальчик. Досье на него в полиции будет подлиннее твоих ног. Но коли хочешь знать, то пожалуйста — я выиграл восемьдесят долларов.
— Он, похоже, решил, что вы легкая добыча.
— Думаешь, я надул его? — криво усмехнулся Фэлкон.
— Не думаю, а знаю. Своими глазами видела.
— В этом районе Трентона, — пожал плечами Фэлкон, — надо держать ухо востро. Он сам предложил сыграть.
— Ну да, ему явно понравилось, как, разминаясь, вы мажете шар за шаром.
— Неплохо, верно? — Фэлкон расплылся в улыбке. — Но купился он не на это. Первую партию мы играли по двадцать долларов, и я проиграл самую малость. Вот столько. — Фэлкон слегка раздвинул большой и указательный пальцы. — Это и заставило его предложить сыграть вторую по сотне.
— Ну что ж, если вы такой классный игрок, может, поучите начинающего?
— Не стоит. — Фэлкон покачал головой и допил пиво.
— Да ладно вам. — На Дженни начинал действовать алкоголь, и ей не хотелось уходить, а Фэлкон уже вроде засобирался. — Ну пожалуйста. — Дженни соблазнительно улыбнулась и подмигнула ему.
Фэлкон недовольно поморщился и поставил стакан на стойку.
— Ну ладно, только недолго, возвращаться пора.
Они подошли к ближайшему столу, Фэлкон построил пирамиду и показал Дженни, как держать кий.
— Ничего, сама справлюсь.
— Да ну? — Фэлкон подозрительно посмотрел на Дженни.
— Кий держать я умею. Вопрос лишь в том, какова ставка. — Она склонилась над столом и примерилась к кию.
— Да брось ты, Дженни, что за ерунда? — Фэлкону не понравилось, что кий так легко скользит у нее между пальцами.
— Думаете, буду промахиваться?
— Может, немного ты и умеешь играть, но со мной тебе не справиться. Только деньги на ветер выбросишь.
— Как насчет восьмидесяти долларов, которые вы выиграли у этого малыша?
— Дженни, не надо.
— Да или нет?
— Нет.
— Боитесь? — Дженни знала, что простейший способ завести мужчину — усомниться в его мужественности. У нее было два старших брата — странно, что Фэлкон о них не спрашивает, — они-то и научили ее играть на бильярде.
— А старшие братья у тебя есть? — осведомился он.
— Нет.
Фэлкон пристально посмотрел на Дженни, смутно ощущая: что-то здесь не так. Он знал, что бильярдная — не то место, где тебе честно отвечают на вопросы, и Дженни Кейгл не исключение. Сладкая, чудесная Дженни Кейгл.
— Ну что ж, будь по-твоему, — кивнул он. — Восемьдесят долларов. Разбивай.
Игра не затянулась. Меньше чем за пять минут Дженни уложила в лузы все восемь шаров. Неторопливо подойдя к Фэлкону, она взяла у него четыре двадцатидолларовые купюры.
— Вы говорили что-то об этом районе Трентона, мол, ухо востро держать надо и все такое прочее. — Дженни подмигнула ему и, покачивая бедрами, двинулась к двери.
Фэлкон посмотрел ей вслед. Да, молоток, другого слова не подберешь. Как это однажды сказал ему Грэнвилл Уинтроп, когда он гостил у него в поместье? «Когда покончите с красивыми куколками вроде той, что спит сейчас наверху, найдите себе что-нибудь настоящее».
Фэлкон взглянул на бармена. Перегнувшись через стойку, тот ловил последние лучи заходящего солнца, проникающие сквозь платье Дженни.
— Эй, Фредди, чего вылупился?
Фредди покорно поднял руки, давая понять, что ни на что не претендует.
— Ладно, передавай привет матери.
Тот молча кивнул.
* * *
Не отрываясь друг от друга, они протиснулись в крохотный номер здешней гостиницы. Кончик языка Дженни бродил у него по нёбу, длинные ногти трепали волосы. Фэлкон повернулся и запер дверь, для чего ему пришлось на мгновение освободиться. Ее язык и губы передвинулись в сторону шеи, и Фэлкон почувствовал, как она расстегивает ему рубаху. Пальцы Дженни заскользили от груди вниз, к пупку и назад. Фэлкон ощутил боль в паху. Он стоит в полутемной комнате, откинув голову назад, и наслаждается творимым ею чудом. От Алексис ничего подобного не дождешься. Она просто ничего этого не умеет, а учиться не хочет.
Дженни положила Фэлкону ладони на плечи. Через миг пиджак и рубашка полетели на пол. Она прижалась к нему и начала покусывать грудь и живот. Язычок ее описывал крохотные круги на тугой коже Фэлкона.
— О Дженни!
— Ну как? — тяжело дыша, спросила она.
— Сама знаешь, — так же задыхаясь, пробормотал Фэлкон.
Она опустилась перед ним на колени. Секунда-другая, и брюки его поползли вниз. К бедрам Фэлкона прикоснулись ее губы, и их прохладная влажность разом произвела свое действие. Стянув с него трусы, Дженни заработала губами.
Руки и губы ее работали в унисон — и Фэлкон опасался, что вот-вот кончит, а ему этого не хотелось. Он поднял Дженни на ноги и прижал ее, еще не снявшую платья, к стене.
— М-м-м... — Фэлкон приник губами к ее нежной шее, и Дженни застонала. Ладони его скользнули под свободное летнее платье, сомкнулись на ягодицах, зубы впились в шею.
— О Господи, Эндрю, ты же знаешь... ты же помнишь, как я люблю... сильнее... сильнее.
— Да... — Он стянул с нее платье, оно мягко скользнуло на пол, а Фэлкон снова впился в губы Дженни. Развернул лицом к стене. Снял бюстгальтер, сорвал трусы, отшвырнул в сторону. — Не волнуйся, новые куплю, — прошептал он ей прямо на ухо.
— Да наплевать мне. Главное — продолжай, не останавливайся. — Дыхание ее участилось. — Не останавливайся. — Дженни подвинулась немного, чтобы ему было удобнее, встала на цыпочки, приподняла ягодицы, и они соединились.
Господи, как хорошо, неправдоподобно хорошо! Почему с ней совсем не так, как с другими. Плоть растворяется в плоти. Вот и все. А больше ничего и не надо. Почему с Дженни гораздо лучше, чем с Алексис?
— Ну же, Эндрю, живее! Вперед!
Он вдруг оторвался, потащил ее на кровать, оказался сверху, и через несколько секунд она уже извивалась в безудержном оргазме. Наконец Дженни пронзительно вскрикнула и откатилась в сторону. Сил у нее больше не было. Но Фэлкон снова навалился на нее, снова проник внутрь. Она замкнула ему языком рот. Мгновение спустя исчерпал себя до конца и Фэлкон.
* * *
Дженни умиротворенно лежала под простынями, положив голову на грудь Эндрю, и мягко поглаживала его по бедру, пока он то забывался коротким сном, то просыпался. Они занимались любовными играми уже два часа, и это были первые спокойные пять минут.
— Ну как ты, все в порядке?
