— Такие дамы, как вы, Натали, не приезжают на Ривьеру в поисках счастья и не устраивают охоту на миллионеров. Наше знакомство не может быть случайностью. Я прав?
— Конечно, правы. Вы ждете Мари? Она не приедет.
— Плакала моя свадьба.
— Вы собирались на ней жениться?
— Нет, конечно. Мы только друзья. Друзья детства, вместе росли, вместе бедокурили, как-то я даже брал ее с собой в путешествие. Но что Бог ни делает, все к лучшему.
— Тогда при чем здесь свадьба?
Анжело усмехнулся:
— Вы хорошо знали Мари?
— Можно сказать, что хорошо. Хотя я не верю, что есть человек, способный утверждать это с полным основанием. Она допускала к себе людей ровно настолько, насколько считала нужным. Вряд ли кто-то мог докопаться до глубин ее души.
— Согласен. То, что вы это поняли, говорит о вашей проницательности. А женитьба нужна для моего примирения с родителями. Они уже немолоды и очень ждут внука, так сказать, забота о продолжении рода. Блудный сын должен вернуться домой и жениться на девушке, которую мне прочат в невесты с детства. Породистой и красивой девчушке, влюбленной в меня с малых лет. Она дочь большого друга моего отца. Это знатный род, что у нас на феодальной Сицилии является решающим фактором. Зовут ее Розалия Ломбарде. Я дал слово отцу, что женюсь на ней. Вряд ли стану степенным человеком и примерным семьянином. Скорее всего, Розалия превратится в бродяжку вроде меня, будем с ней ходить по морям в поисках приключений и просаживать свои капиталы в казино.
— Какая связь между вашей свадьбой и Мари?
— Мой отец передал мне фамильную реликвию. Бриллиант «Синеокая Афродита». Крупный голубой алмаз чистой воды, стоящий сумасшедших денег. Его купил мой дед во время войны, отдав за него все свое состояние. Когда на Сицилию пришли немцы, держать в доме большие ценности было слишком опасно, и дед продал все — от картин великих мастеров до золота. И купил «Синеокую Афродиту». Этот камень я должен преподнести в день свадьбы невесте в знак единения наших родов и в залог счастья. Бриллиант у меня украли. Сделал это муж Мари, зажравшийся бандит. Страшная история. Мои родители об этом ничего не знают. Такая новость свела бы их в могилу раньше времени. Что было делать? Я просто уехал в очередное путешествие и вот уже два года болтаюсь по свету и томлю родителей обещаниями, посылая открытки из разных уголков земли. Мари узнала об этой печальной истории и поклялась, что любым способом достанет бриллиант и вернет. Но я-то понимал, что это невозможно. Ее муж свою добычу не упустит. Он и не таких, как я, обкрадывал, все ему сходило с рук. Сейчас вы мне подтвердили, что моя последняя надежда рухнула.
— Она пыталась вам помочь. Думаю, что это было целью ее жизни. Мне кажется, вы единственный человек, которого она любила. Только довести до конца начатое дело Мари не смогла. Она погибла. Погибла из-за этих проклятых бриллиантов.
Анжело долго качал головой, пытаясь сказать, что это невозможно. Его глаза выражали и горечь, и испуг, и отчаяние, будто парня поставили к стенке и нацелили на него десяток ружей.
— Не может быть, — прохрипел он. — Я убью этого душегуба!
— Уже убили. Только никому от этого легче не стало. Убийцы Мари тоже погибли. Вряд ли бриллианты способны приносить счастье. Они сеют только смерть вокруг себя.
— Вы видели ее перед смертью, разузнали, где меня можно найти?
— Она умерла у меня на руках, и я ничего не могла сделать, чтобы спасти ее. Но это долгая история, и рана слишком свежа. Избавьте меня от подробностей.
— Я ничего не спрашиваю. Но как теперь догадываюсь, вам тоже нужна помощь? Что я могу для вас сделать?
— Можете или нет, вам решать. Я ни на чем не настаиваю. Мне нужно попасть в Россию нелегальным путем. Я везу с собой контрабанду и официально выехать не могу.
— Я вас понял. Мне приходилось принимать участие в черноморских регатах в. Севастополе и Новороссийске. Границы России — крепкий орешек, но преодолимый. Мы совершим это турне в память о Мари.
— Что касается денег, то проблем не будет.
— Не беспокойтесь, я не конченый игрок. Меру знаю. Год работаю не покладая рук, а потом месяц отвожу душу в казино. Когда в моих карманах остается половина годовой выручки, я бросаю игру. В игре не деньги главное. В казино никто еще не разбогател. Самые удачливые игроки оставались при своих. Это большая удача. Важен адреналин в крови, азарт, волнение, то, что заставляет бурлить кровь и выплескивать эмоции. Я не знаю людей, сколотивших состояние на игре в рулетку. Это миф.
— У вас хорошая работа?
— По моему характеру. Я ловлю акул у берегов Южной Африки. Большая часть моей жизни прошла на борту кораблей и яхт. Пожалуй, не осталось ни одной точки на земном шаре, где бы я ни побывал.
Официант принес закуски и вино.
— Принеси-ка мне бутылку коньяка, любезный. Сразу.
Гарсон кивнул.
— Страсть как хочется напиться. Ты извини меня, Натали, утром протрезвею и пойдем брать границы твоей родины.
Они напились оба. Метрдотелю пришлось вызывать такси. В Ниццу возвращались с песнями, по русским традициям. И в обнимку. Смесь неаполитанских песен вперемешку с русскими — компот приторный, а главное — громкий. На палубу яхты их затаскивал сторож, по одному. Бедный таксист едва не оглох, бедный старик едва не надорвался. Пятьсот евро были ему утешением.
Легли спать порознь, проснулись вместе, чему были очень удивлены. По крайней мере, сделали вид.
11
Может быть, о таком вояже мечтает каждая женщина. Он походил на свадебное путешествие. Мужчина и женщина, молодые и красивые, на яхте в открытом море, под ярким солнцем!
Наташа влюбилась. Она расцвела, как бутон экзотического цветка. Могла ли девушка, загнанная в клетку, превращенная в рабыню, терпящая унижения и ждущая своей смерти, рассчитывать на такой перелом судьбы? Нет, конечно. Она и сейчас не верила в происходящее и очень боялась проснуться в темной душной камере или в солдатской постели. Если такое произойдет, она сама бросится в каменный мешок к озверелым псам.
Анжело по утрам варил кофе, жарил свежевыловленную рыбу. Он учил ее управлять яхтой, часами рассказывал о Сицилии, о том, как учился в церковно-приходской школе и мечтал стать Робинзоном Крузо. Наташа читала ему стихи Пушкина и Блока и пыталась перевести их на французский язык. Получалась белиберда, но ему нравилось. Ему все в ней нравилось.
Три недели счастья. Они понимали друг друга без слов, и ей казалось, что их души и тела слились в одно целое.
Сердце защемило, когда Наташа увидела на горизонте берега своей Родины. Несбыточная мечта превращалась в явь. Сколько горя, слез и испытаний осталось за спиной, и вот тот несравненный миг, ради которого она жила и выносила все невзгоды. Но родной берег предвещал разлуку. Она знала, что должна уйти от человека, который стал для нее самым близким, любимым и родным.
Анжело обнял ее за плечи:
— Ты вернешься?
— Очень хотелось бы. Но здесь мой дом. Я не хочу ничего обещать.
— Понимаю. Теперь в моем расписании будет новый маршрут. Я буду заходить в Новороссийск каждую весну и осень. Буду ждать тебя в местечке Абрау-Дюрсо. Мы созданы друг для друга. Потерять самое дорогое — это же несправедливо!
— Согласна. Только справедливость всегда обходила меня стороной. Попробую ее восстановить, а потом и о счастье можно подумать.
— Конечно. Я ни о чем не хочу тебя расспрашивать. Просто я буду приплывать к этим берегам и ждать.
— Тот, кто очень хочет, тот своего добивается.
Они долго молчали, потом Наташа спросила:
— Как мне попасть на берег?
— Только с аквалангом. Близко подходить мне нельзя. Нам ничего не сделают, просто потребуют выйти из территориальных вод России. У нас нет визы. Но при хорошем ветре ни один катер за нами не угонится, а по части крутых виражей им и вовсе не подойти к нам. Увернемся. Подойдем поближе, тогда нырнешь.
— Если мне память не изменяет, у нас в запасе есть «Мадам Клико»? Я ничего не имею против шампанского. А ты?
Они отправились в каюту и устроили пирушку. Вечер был наполнен смехом, весельем и дурачествами. Оба вели себя как дети, им было хорошо.
Солнечное утро для Анжело стало серым и печальным. Когда он проснулся, Натали на яхте уже не было. Он знал, что это должно случиться, но не думал, что будет так. Словно оборвался кровеносный сосуд — резко, сразу. Стало очень больно.
На столике рядом с опустевшей бутылкой из-под шампанского лежал бриллиант «Синеглазая Афродита».
Три дня Наташа никуда не могла уехать, сидела на берегу и смотрела на одинокую яхту в море. Там она оставила свое счастье. На четвертый день паруса вздулись, и белый парусник унес в море огромный кусок ее сердца.
На этот раз она не проронила ни слезинки.
Часть третья
ЧАСОВОЙ МЕХАНИЗМ
