И так мы стояли там, играя в игру «Кто первый струсит?» Продолжая использовать метафоры, у меня не было карт, поэтому я первый моргнул.
— Мы встречались.
Они ждали продолжения.
Бенедикт сказал:
— Джейк… — но я отмахнулся от него.
— Я ищу её.
— Зачем?
Я взглянул на Бенедикта. Казалось, он был так же заинтересован, как и полицейские.
— Я любил её. Да никогда и не прекращал на самом деле. Поэтому я надеялся… Не знаю. Я надеялся на примирение.
Телеско что-то записала.
— Почему сейчас?
В памяти всплыло анонимное сообщение:
Ты обещал.
Я сел, приблизил фотографию и с трудом сглотнул. Плечи Натали были сгорблены. Её прекрасное лицо… Я ощутил, что начинаю закипать… она была напугана. Я пальцем дотронулся до её лица, как будто каким-то образом она могла почувствовать моё прикосновение и ощутить поддержку. Я не мог видеть всё это. Я не хотел видеть её такой напуганной.
— Где эта фотография была сделана? — спросил я.
— Неважно.
— Да чёрта с два. Вы тоже её ищете, так? Зачем?
Они снова переглянулись. Телеско кивнула.
— Давайте просто скажем, — начал Малхолланд медленно, — что Натали — человек, который вызывает интерес у следствия.
— У неё проблемы?
— Не с нами.
— И что это значит?
— А что вы думаете, это значит? — в первый раз я увидел, как с Малхолланда слетела маска, на его лице промелькнула вспышка злости.
— Мы искали её, — он схватил фотографию Отто. — Но он и его друзья тоже. Кто бы, ты хотел, чтобы нашёл её первым?
Я, не отрываясь, смотрел на фотографию, моё зрение затуманилось и тут же прояснилось, когда я заметил кое-что. Я пытался не двигаться, пытался не измениться в лице. В нижнем правом углу стояла дата и время: 23:47 24 мая… шесть лет назад.
Эта фотография была сделана за несколько недель до того, как мы познакомились с Натали.
— Профессор Фишер?
— Я не знаю, где она.
— Но вы её ищете?
— Да.
— Почему сейчас?
Я пожал плечами.
— Я скучаю по ней.
— Но почему сейчас?
— Это могло произойти годом позже, годом ранее. Это было всего лишь делом времени.
Они не поверили мне. Плохо.
— И поиски увенчались успехом?
— Нет.
— Мы можем помочь, — сказал Малхолланд.
Я ничего не ответил.
— Если друзья Отто найдут её первыми…
— Почему они ищут её? Почему, чёрт возьми, они её ищут?!
Они сменили тему.
— Вы были в Вермонте. Два полицейских опознали вас, и мы нашли ваш телефон там. Зачем?
— Мы там встретились.
— Она жила тогда на ферме?
Я говорил слишком много.
— Мы встретились в Вермонте. Она вышла замуж в местной часовне.
— И как ваш телефон оказался там?
— Он, должно быть, обронил его, — сказал Бенедикт. — Кстати, мы можем забрать его?
— Конечно. Можно устроить, не проблема.
Тишина.
Я посмотрел на Телеско.
— Вы искали её на протяжении последних шести лет?
— В начале. Но потом нет.
— Почему? — спросил я. — В смысле, эм, хочу задать тот же вопрос, что и вы мне: почему сейчас?
Они снова обменялись взглядами. Малхолланд сказал Телеско:
— Расскажи ему.
Телеско посмотрела на меня:
— Мы прекратили её искать, потому что были уверены, что она умерла.
Каким-то образом я даже ожидал такого ответа:
— Почему вы так думали?
— Это вас не касается. Вы должны помочь нам здесь.
— Я ничего не знаю.
— Если вы расскажете то, что знаете, — сказала Телеско, и тут её голос неожиданно стал жёстким, — мы забудем об Отто.
Бенедикт:
— Что это, чёрт возьми, значит?
— А что вы думаете, это значит? Ваш клиент заявляет, что это была самооборона.
— Вы спрашивали о причине смерти. Так вот ответ: сломанная шея. И у меня есть для вас новость. Сломанная шея редко бывает результатом самообороны.
— Прежде всего, мы отрицаем причастность к смерти этого парня…
Она подняла руки.
— Давайте не будем.
— Это не важно, — сказал я. — Вы можете угрожать, как вам угодно. Я всё равно ничего не знаю.
— Отто в это не поверил, так?
Голос Боба: «Где она?»
Малхолланд наклонился ко мне.
— Неужели вы такой глупый, чтобы думать, что это конец? Вы думаете, что они теперь просто о вас забудут? В первый раз они вас недооценили. В следующий раз они не допустят такую ошибку.
— Кто эти «они»? — спросил я.
— Серьёзные плохие люди. Это всё, что тебе нужно знать.
— Бессмыслица, — сказал Бенедикт.
— Слушайте меня внимательно. Они могут найти Натали первыми или это можем сделать мы. Ваш выбор.
Я повторил снова:
— Я и вправду не знаю ничего.
Что было правдой. И более того, у Малхолланда осталась последняя надежда, которая казалась маловероятной.
Что я смогу найти её.
Бенедикт вёл машину.
— Не хочешь объясниться?
— Это длинная история.
— Это длинный путь. Кстати говоря, где мне тебя высадить?
Хороший вопрос. Я не мог вернуться на кампус, не только потому, что мне там не рады, но и потому что, как напомнили детективы Малхолланд и Телеско, очень плохие люди хотят меня найти. Я задавался вопросом, Джед и Куки относятся к этим плохим людям, как Боб и Отто, или это две разные группировки плохих людей, которые охотятся за мной. Боб и Отто были хладнокровными профессионалами. Просто забрали меня практически из офиса. Джед и Куки были неуклюжими любителями — неуверенными, злыми, испуганными. Я не понимал, что это значит, но подозревал, что это важно.
— Не знаю.
— Я поеду на кампус, хорошо? А ты пока просветишь меня, что происходит?
Так мы и сделали. Бенедикт не сводил глаз с дороги, постоянно кивая в процессе рассказа. Его лицо оставалось неподвижным, руки лежали на десять и на два часа на руле. Когда я закончил, он несколько мгновений не говорил ничего, а потом:
— Джейк?
— Да?
— Тебе нужно остановиться.
— Сомневаюсь, что могу.
— Куча людей хочет убить тебя.
— Начнём с того, что я вообще никогда не был популярен.
— Правда, но в этот раз ты столкнулся с серьёзными каками.
— Ты профессор гуманитарных наук и используешь такие слова.
— Я не шучу.
Я и так знал это.
— Эти люди в Вермонте, — сказал Бенедикт. — Кто они?
— Старые друзья в каком-то роде. В смысле, это самая странная часть всего этого. Джед и Куки оба присутствовали, когда я впервые встретился с Натали.
— А теперь они хотят убить тебя?
— Джед думает, что я как-то связан с убийством Тодда Сандерсона. Но я никак не могу понять, почему это его волнует и откуда он знал Тодда. Между ними должна быть какая-то связь.
— Связь между этим Джедом и Тоддом Сандерсоном?
— Да.
— Ответ очевиден, разве нет?
Я кивнул.
— Натали.
— Ага.
Я задумался.
— Первый раз, когда я увидел Натали, она сидела рядом с Джедом. У меня даже закралась мысль, а не встречаются ли они.
— Так вот сейчас это звучит, как будто у вас у троих есть какая-то связь.
— В смысле?
— Половые сношения с Натали.
Мне это не понравилось.
— Ты не знаешь наверняка, — слабо запротестовал я.
— Могу я сказать кое-что очевидное?
— Если хочешь.
— Я знаю женщин, — сказал Бенедикт. — Рискну прослыть хвастуном, но некоторые даже назвали бы меня экспертом в этом вопросе.
Я сделал гримасу.
— Рискнёшь?
— Некоторые женщины — это ходячие неприятности. Ты понимаешь, о чём я?
— О неприятностях.
— Правильно.
— И, похоже, ты собираешься сказать, что Натали одна из таких женщин.
— Ты, Джед, Тодд, — сказал Бенедикт. — Без обид, но этому есть только одно объяснение.
— И какое?
— Твоя Натали сумасшедшая шлюха.
Я нахмурился. Мы проехали ещё немного.
— У меня есть гостевой домик, который я использую, как офис, — сказал Бенедикт. — Ты можешь остановиться там, пока всё не рассосётся.
— Спасибо.
Мы проехали ещё немного.
— Джейк?
— Да?
— Мы всегда сильнее всего влюбляемся в сумасшедших. Это проблема всех мужчин. Мы все заявляем, что ненавидим драму, но на самом деле это не так.
— Очень глубокомысленно, Бенедикт.
— Могу я спросить ещё кое-что?
— Конечно.
Мне показалось, что он сильнее сжал руль.
— Как так получилось, что ты увидел некролог Тодда?
Я повернулся к нему.
— Что?
— Его некролог. Как ты увидел его?
Я гадал, отразилось ли смятение на моём лице.
— Он был на главной странице сайта колледжа. Что конкретно ты пытаешься узнать?
— Ничего. Мне просто интересно, вот и всё.
— Я же тебе рассказывал об этом в моём кабинете. И ты подстрекал меня отправиться на похороны, помнишь?
