– Парни, вас явно не туда занесло, – сказал кто-то злобно.
– Вы уже не в Канзасе, – подхватил другой голос.
В настроении толпы чувствовалась угроза. Манч посмотрела на своих спутниц, но те и внимания не обратили на происходящее. Чернокожие мужчины встали спиной друг к другу, зорко глядя по сторонам. Они негромко переговаривались, лица их были бесстрастны, а глаза не отрывались от толпы. Интересно, о чем они говорят? Быть может, так же, как и она, изумляются ненависти, расцветшей в этом захолустье? Или, что хуже, нисколько этим не удивлены?
Она чувствовала потребность вмешаться, запротестовать – но заставила себя промолчать. Это ведь не ее дело, так? Она ускорила шаги, чтобы догнать своих приятельниц. Но пока они шли по аэровокзалу, увиденное не давало ей покоя. Если с черными настолько плохо обращаются в общественном месте, то каково же приходится Буги? Хотя, может, в Каньонвиле все иначе?
Поржавевший белый форд-пикап Такса стоял на парковке под углом, занимая сразу два места. Дверцы не были заперты. Роксана открыла дверь для пассажира и пригласила Манч забираться. Внутренней обшивки на дверцах не было, впрочем, как и многого другого. Разболтанные стекла на окнах крепились кусочками дерева.
Деб расплатилась с работником стоянки той пятеркой, которую извлекла из кармана Манч.
– Нам надо бы и заправиться, – сказала Деб.
– Судя вон по той стрелке, у тебя еще полбака, – отозвалась Манч.
Деб засмеялась:
– А, в этой долбаной машине приборы не работали с самого начала.
Манч выудила двадцатку и отдала ее Деб. Она уже поняла, что отпуск обойдется ей дорого. Она сидела между двумя своими подругами. Обшивка задубела от холода и разорвалась по центру сиденья. Края разрыва впивалась ей в задницу даже сквозь две пары джинсов. Она не сомневалась в том, что ее посадили в центр не случайно. В следующий раз она постарается занять место у окна.
Деб заехала на автозаправку и резко затормозила у колонки самообслуживания.
– Чего вы не поделили с Лайзой? – спросила Деб, заливая бак.
– Я как раз собиралась забрать Эйшу себе, а тут Лайза взяла и смылась.
– Пора нам поговорить с этой подстилкой, – заметила Деб, закручивая крышку бака.
– Ну ее! Я просто хочу забрать малышку. Кстати, а что твой старик делал в Лос-Анджелесе? – спросила Манч, когда они поехали дальше.
Деб покосилась на Роксану.
– У него там дела. Мне не велено говорить какие.
Роксана выглянула в окно.
– Что за дела? – спросила Манч.
– Дела клуба. Он член «Цыганского жулья», – гордо объявила Деб.
Манч присвистнула.
– А мне казалось, «Ангелы» их всех прикончили.
– Не всех, – ответила Деб. – Оклендское отделение перебралось сюда.
– Добро пожаловать в деревню! – объявила Роксана.
Манч поплотнее запахнула куртку.
Блэкстон добрался до Каньонвиля во взятом напрокат седане только через два часа. В городке оказалась всего одна центральная улица, заканчивавшаяся стоянкой грузовых машин. На бульваре находились два бара, один из которых и был «Гадюшник». Еще там имелись продовольственный магазин, магазин с ковбойской одеждой и тату-салон.
Он полюбовался витриной продовольственного магазина, отметив, что в нем помимо продуктов продаются патроны и наживка для рыбалки. Потом его внимание привлекла замшевая куртка на меху, выставленная в витрине соседнего магазина. Муди не предупредил его, насколько здесь холодно. Его габардиновая ветровка была явно не по сезону.
Блэкстон вошел в продовольственный магазин. Его появление вызвало живой интерес и у покупателей, и у продавцов.
– Чем могу служить? – спросила крупная женщина, стоявшая за прилавком.
– У вас есть телефон-автомат?
– Конечно, милок. – Она махнула рукой, указывая в дальнюю часть магазина. – А если еще что понадобится, то спрашивай, не стесняйся.
Он достал записную книжку и набрал номер Тома Муди. Ожидая, пока снимут трубку, он поднял взгляд на доску объявлений, висящую над автоматом, и стал читать вывешенные на ней листовки. Первая предупреждала о заговоре еврейских банкиров. Вторая настаивала, чтобы он гордился своим наследием истинного арийца.
Наконец Муди снял трубку.
– Шериф слушает.
– Я приехал, – объявил Блэкстон. – Отмораживаю задницу в продовольственном магазине.
Муди рассмеялся.
– Придется вам проехать пару миль к западу. Увидите желтый дом, перед которым стоит белый «джимми». Я вас жду.
– Есть что-то новое насчет…
– Давайте поговорим при встрече, – сказал Муди, не дав ему закончить. – Приезжайте скорей.
Муди, как и большинство шерифов маленьких городков, работал прямо у себя дома. Никакого штата у него не было.
Блэкстон быстро нашел дом шерифа – простое одноэтажное здание, окруженное участком размером с пол-акра. Оставив машину у обочины дороги, он пошел по тропинке, расчищенной в зарослях кустарника. Две большие ели нависали над задним двором. Осторожно обходя лужи грязи, Блэкстон добрался до крыльца. На стук дверь открыл толстый мужчина в форме.
– Значит, вы – Блэкстон, – сказал мужчина, быстро пожимая ему руку. – А я – Муди.
Шериф провел Блэкстона в дом и пригласил садиться. Передняя комната дома была как две капли воды похожа на все полицейские кабинеты: письменный стол, заваленный деловыми бумагами, доска объявлений с портретами и фотографиями разыскиваемых преступников. С кухни доносился запах кофе.
На Муди была темно-коричневая форма со светло-коричневыми лампасами. На левом нагрудном кармане висела серебряная звезда, а на правом – табличка с фамилией. Когда он сел, брюки поехали вверх и оказалось, что он обут в темно-коричневые сапоги. Блэкстон с завистью смотрел на его обувь, ощущая, как сквозь его носки и полуботинки просачивается холод.
Муди отодвинул в сторону ковбойскую шляпу, лежавшую на письменном столе, и извлек из стопки какую-то бумагу. Это оказалась копия бюллетеня ФБР об ограблении арсенала.
– Как я вам уже говорил, я связался с ними три недели назад и сообщил, где находится это оружие. Они явились сюда и первым делом поставили на прослушивание все платные телефоны. – Муди посмотрел на Блэкстона. У него было румяное лицо с ярко-голубыми глазами. Рассказывая, он постоянно приглаживал жидкие пряди пепельных волос. Портупея едва виднелась из-под его круглого живота. – Им так хочется раскрутить это дело, что прямо слюнки текут, – добавил он.
– Похоже, вы хорошо информированы о том, что происходит за сценой, – заметил Блэкстон.
Муди пожал плечами и закурил сигару.
– У меня есть источники. – Он выдвинул ящик стола и вытащил оттуда фотографию Джонатана Гарилло. – Этот тип мог здесь бывать, – сказал он. – Точно сказать не могу. Насмотришься на этих хиппи, так перестаешь их различать. Но глаза какие-то знакомые. Думаю, когда он приезжал сюда, у него была борода – и не было этой неаккуратной дырки в голове. Говорите, у него в бумажнике был номер «Гадюшника»?
– Точно. – Блэкстон налил себе чашку кофе. – Моя э-э… – Он запнулся, подыскивая слово. Как назвать Манч? «Осведомительницей» – противно, а слова «сознательная гражданка» тоже как-то не годились. – Некая Манчини, Манч, подтвердила, что Гарилло контактировал с местными жителями. У нее были и вещественные доказательства, увязывавшие в одну цепочку операцию федералов, украденное оружие и здешних байкеров.
– Были? – переспросил Муди.
– Тут появилось осложнение, – сказал Блэкстон.
Муди глубокомысленно кивнул.
– Так вы хотите закрыть свое дело об убийстве, – проговорил он, проводя рукой по голове.
– Отчасти, – согласился Блэкстон. – А еще я хочу отвести обвинение от нашей полиции.
– И вы не рассчитываете на то, что фэбээровцы позаботятся об интересах вашей полиции?
Блэкстон рассмеялся:
– Было бы странно на это рассчитывать.
– С чего вы хотите начать? – спросил Муди.
– Эта Манчини с нами свяжется, как только доберется до телефона-автомата, – сказал Блэкстон.
– Вы дали ей мой номер? – осведомился Муди.
– Да.
– Возможно, это была ошибка, – заявил Myди. – Федералы, как я уже сказал, установили ловушки на все автоматы. И кстати, давайте выясним, что они поделывают.
– Вы собираетесь поговорить с вашим… источником? – догадался Блэкстон.
Шериф улыбнулся.
– Можно сказать и так.
Муди повел Блэкстона по коридору вглубь дома. Миновав одну спальню, Муди отпер дверь второй. Блэкстон потрясенно воззрился на массу сложных электронных приборов. На столе стояло три магнитофона с автоматической сменой кассет; на двух кассеты медленно вращались. Потрескивал коротковолновый радиоприемник. На столике поменьше разместились телетайп и электронная пишущая машинка. У Муди нашлась даже видеокамера.
Зажегся красный огонек на третьем магнитофоне. С тихим щелчком прибор ожил – и кассета начала вращаться.
