Младший придвинул второе кресло, уселся.
– Мне нужна помощь, родственничек.
Начинается, подумал Рэй.
– Слушаю.
– Некоторое содействие с твоей стороны,– пробормотал Форрест, потирая руки, как если бы слова иголками впивались в кожу его ладоней.
Вынести до боли знакомую сцену еще раз Рэю не хватило терпения.
– Ну, выкладывай.
Прежде всего брату, безусловно, требовались деньги. Потом возможны варианты.
– В часе езды отсюда есть дивное местечко, в лесу, на берегу небольшого озера. Уютные номера, прекрасное обслуживание.– Форрест достал из нагрудного кармана мятую визитку, протянул ее Рэю.
«Алкорн-Виллидж, клиника по избавлению от алкогольной и наркозависимости при Совете методистских церквей».
– Кто такой Оскар Мейв?– спросил Рэй, прочитав имя на обороте карточки.
– Познакомился с ним лет пять назад. Парень тогда здорово выручил меня, а сейчас он руководит клиникой.
– То есть вытрезвителем.
– Вытрезвителем, психушкой, римскими термами, зоной – называй как хочешь, плевать. Мне необходима помощь, Рэй, и чем быстрее, тем лучше.– Форрест прикрыл лицо руками, из груди его вырвалось сдавленное рыдание.
– О'кей, о'кей. Объясни-ка подробнее.
Брат трубно высморкался, сделал глубокий вдох.
– Позвони ему, спроси, могут ли они меня принять,– неуверенно проговорил он.
– На какой срок?
– Думаю, недели на четыре. Оскар сам тебе скажет.
– Во что это обойдется?
– Примерно триста долларов в день. Я хотел пойти к Гарри Рексу, узнать, нельзя ли получить часть причитающейся мне суммы прямо сейчас.– В глазах Форреста вновь появились слезы.
Картину эту Рэй наблюдал неоднократно, он не раз слышал клятвы, зароки и обещания. Но, даже считая себя в глубине души прожженным циником, он не сумел растоптать вспыхнувшую в груди искру жалости.
– Что-нибудь придумаем. Позвоню.
– Умоляю, Рэй. Я отправился бы туда сегодня же.
– Сегодня?
– Да. Видишь ли… Мне не стоит возвращаться в Мемфис.– Форрест опустил голову.
– Тебя объявили в розыск?
Брат кивнул:
– Подонки.
– Не полиция?
– Они куда хуже полиции.
– Они знают, что ты здесь?– Рэй посмотрел по сторонам: за каждым кустом мог притаиться вооруженный торговец наркотиками.
– Нет.
Поднявшись, Рэй проследовал в дом.
Оскар Мейв отлично помнил Форреста. Они рука об руку работали когда-то в рамках федеральной программы по борьбе с наркоманией и алкоголизмом. Оскар сожалел, что старый приятель опять попал в беду, он тут же согласился помочь. Рэй, как мог, пытался объяснить, насколько сложна ситуация, хотя сделать это, не вдаваясь в детали, оказалось довольно трудно.
– Месяц назад мы похоронили отца,– сказал он извиняющимся голосом.
– Привозите. Палату найдем.
Полчаса спустя красная «ауди» уже уносила братьев из города. Во избежание недоразумений джип Форреста был отогнан на задний дворик.
– Ты уверен, что они сюда не сунутся?– спросил Рэй.
– Они понятия не имеют, откуда я родом.
– Они – это кто, собственно говоря?
– Исключительно радушная и заботливая компания из Мемфиса. Тебе бы она понравилась.
– Ты им должен?
– Да.
– Много?
– Четыре тысячи долларов.
– На что они потрачены?
Форрест лишь шмыгнул носом. Рэй покачал головой, сдерживая рвавшуюся с языка нотацию. «Выжду еще десяток миль»,– решил он. По обеим сторонам дороги уже раскинулись поля хлопчатника.
С заднего сиденья вскоре послышался негромкий храп.
Поездка с братом в клинику была для Рэя третьей по счету. Последнюю он совершил двенадцать лет назад: судья в то время еще безраздельно правил, Клаудиа нежно о нем заботилась, а Форрест рьяно накачивал себя наркотиками. Жизнь текла своим чередом. Торговцы зельем опутали плотной сетью весь штат, и лишь по счастливой случайности Форрест не угодил в нее. Прошел слух, что брат и сам толкает проверенным знакомым пакетики марихуаны, причем слух этот соответствовал действительности. Попадись тогда Форрест в руки полиции – сидеть бы ему за решеткой. Рэй отвез брата в клинику на побережье, в ту, что, пользуясь своими связями, нашел судья. Под присмотром квалифицированного персонала брат провел на больничной койке полтора месяца и обрел долгожданную свободу.
На первый визит к врачам Рэй доставил Форреста, когда сам только заканчивал учебу: младший перебрал каких-то таблеток. После промывания желудка фельдшер «скорой» уже готов был объявить Форреста покойником, однако тот выкарабкался. По распоряжению судьи Рэй передал брата в руки специалистов из Ноксвилла. Клинику окружал забор из колючей проволоки. Непутевый сын великого человека вытерпел там ровно неделю и сбежал.
Дважды Форресту довелось побывать в тюремной камере, сначала неопытным подростком, затем вполне созревшим правонарушителем – хотя исполнилось ему в то время всего девятнадцать. Впервые его арестовали перед началом бейсбольного матча на первенство школ округа. Стадион с трудом вместил жителей Клэнтона, которые пришли поддержать своих отпрысков. Шестнадцатилетний Форрест был тогда центрфорвардом, настоящим камикадзе, именно на него возлагали все надежды. В раздевалке к нему подошли двое полисменов, сцепили запястья наручниками и увели. Победа осталась за командой из Билокси. Позорного проигрыша младшему сыну судьи Ройбена Этли город так и не простил.
Рэй сидел тогда рядом с отцом на трибуне и слушал, как зрители с удивлением переспрашивают друг друга: где же Форрест, ведь разминка заканчивается? В это самое время у надежды Клэнтона снимали отпечатки пальцев. Под запасным колесом в багажнике его автомобиля полиция обнаружила четырнадцать унций марихуаны.
Два года юноша отсидел в колонии для малолетних преступников.
Каким образом благонравный мальчик из приличной семьи, обитавшей в крошечном городке, где люди не слыхивали о наркотиках, превратился в торговца зельем? Вопрос этот Рэй задавал себе вместе с судьей тысячу раз. Ответить на него мог только Форрест, а он никогда не изъявлял желания делиться своими секретами с кем-либо. Сейчас за подобную скрытность старший был ему благодарен.
Проснувшись на крутом повороте, Форрест безапелляционно заявил:
– Хочу промочить горло.
– Нет.
– Всего лишь пиво. Клянусь.
У придорожного кафе Рэй остановил машину и вышел купить пару банок содовой. На завтрак он предложил брату пакетик арахиса.
– Кое-где отлично кормят,– сообщил Форрест, когда машина тронулась.
Он стал заправским гидом по клиникам, подумал Рэй. Форрест-гурман, Форрест-соммелье*, черт возьми!
– Хотя я там, как правило, худею на несколько фунтов,– донеслось с заднего сиденья.
– А тренажерные залы у них есть?– спросил Рэй, рассчитывая поставить брата в тупик и закрыть тему.
– Бывают, но редко. Как-то раз Элли отвезла меня во Флориду, заведение там находилось рядом с пляжем, представляешь? Шум волн, желтый песок, скучающие миллионеры. Три дня им энергично полощут мозги, а потом заставляют выкладываться: велосипеды, бегущая дорожка, противовесы. Я неплохо загорел и сбросил пятнадцать фунтов. Вернулся – восемь месяцев не прикасался ни к травке, ни к спиртному.
Жизнь Форреста измерялась краткими периодами воздержания.
– Элли, говоришь?
– Ага. Давно это было. Она продала что-то из своих шедевров, а я сидел на мели. Тогда она еще видела во мне мужчину. Неплохое в общем-то было заведение. Некоторые пациенты приезжали туда с женами, те расхаживали по пляжу в весьма откровенных бикини.
– Мне придется навести у Оскара справки.
– Издеваешься?
– Шучу.
– Еще помню местечко на западном побережье, «Асиенда», по-моему. Курорт, излюбленная лечебница кинозвезд. Номера-люкс, три комнаты, ежедневный массаж, обеды шеф подает такие, что набираешь по тысяче калорий в день. Годовой доход врача тебе и не снился. Вот что мне необходимо, Рэй,– шесть месяцев в «Асиенде».
– Почему шесть?
– Потому что нужно именно шесть. Я пробовал два месяца, месяц, две недели – все не то. Мне требуется полностью отключить мозги, желательны хорошие процедуры, интенсивная терапия и персональная массажистка.
– Сколько такое удовольствие будет стоить?
Форрест присвистнул и закатил глаза.
– Назови сумму сам. Не знаю. Скажем, миллион и два рекомендательных письма. Заметь, обязательно два: «Волшебникам из „Асиенды“. Настоящим имею честь рекомендовать вашему вниманию моего друга Дуфуса Смита, покладистого и безумно щедрого пациента, Дуфус пьет водку на завтрак, набивает ноздри кокаином в обед и ширяется крэком на ужин. Во сне он – полутруп. Мозги его сожжены, вены исколоты, печень представляет собой решето. Дуфус – с потрохами ваш человек. Кстати, его родитель – владелец Техаса».
– И таких там держат шесть месяцев?
– Ты что, не в курсе?
– Прости мою наивность.
