– Они действительно боеспособны после тридцати четырех лет?
– Да, – ответил Трис.
Он установил снаряд на привинченную к правому борту подставку для ружей и достал из шкафчика огромный гаечный ключ, который присоединил к дну снаряда. Он потянул за ручку ключа, но тот не сдвинулся с места.
– Заварился из-за коррозии.
Трис уперся ногой в корпус, взял обеими руками гаечный ключ и откинулся назад. Его бицепсы напряглись, мышцы на шее проступили под кожей, лицо покраснело. Раздался металлический щелчок, затем какой-то треск, и ручка гаечного ключа сдвинулась с места. Трис навалился еще раз и сломал пломбу. Он отвинтил дно снаряда и бросил его на палубу.
– Посмотрите сюда.
Внутренность снаряда была заполнена жесткими серыми, похожими на спагетти лентами, плотно и компактно уложенными.
Коффин подал Трису плоскогубцы и коробок со спичками. Трис выудил одну ленточку из снаряда и, держа ее в плоскогубцах, отдал Сандерсу спички.
– Подожгите.
– Что это?
– Кордит. Порох.
Когда Сандерс зажег спичку у конца ленты, она вспыхнула мгновенно и сгорела с блеском магнезии. Гейл спросила:
– Это все, что в нем есть, в таком большом снаряде?
– Все? Бог мой, девочка, пачка из сотни таких снарядов, подожженная общим зарядом, может разнести Бермуды на куски.
– Сколько их здесь?
– Определить невозможно, – ответил Коффин. – Было примерно десять тонн, когда мы начинали, но часть их была поднята.
Трис выбросил кордит за борт. Коснувшись воды, он зашипел и пошел ко дну, выдавая на поверхность поток пузырей.
Они подняли воздушные шланги из воды и сложили их в кольца на палубе. Трис закрепил воздушный лифт на верхнем краю борта, а затем включил движок. Шарлотта, спавшая на носу, вскочила на ноги и, как матрос, неохотно встающий на ночную вахту, заняла свое место на платформе.
Коффин поднял якорь, Трис провел лодку сквозь рифы и направился к берегу.
– В какое время завтра? – спросил Коффин.
– Рано. Скажем, в восемь часов. Мы проработаем четыре или пять часов с утра, высохнем в полдень и начнем снова около шести. – Он шутливо бросил в сторону Коффина: – Я знаю, старичкам нужно днем вздремнуть.
– Черта с два ты знаешь! Я переживу вас всех. Лодка была еще в семидесяти пяти футах от берега. Коффин вскочил на борт и нырнул в воду. Трис наблюдал, усмехаясь, пока не увидел, что Коффин выбрался на поверхность и двинулся к берегу. Затем он направил лодку в море.
Лодка покачивалась на волнах, и что-то соскользнуло с рулевой консоли и покатилось по палубе: накладка на замок. Гейл подняла его и передала Трису.
– Господи, я почти забыл про эту вещицу, – сказал он и добавил, улыбнувшись Сандерсу: – Со всеми этими волнениями, вызванными бесстрашным охотником на акул.
– Адам сказал, что эта пластина прикрывала замок.
– Да, но вовсе не любой замок. Слыхал я про такие штуки, но никогда не видел ни одной. Не знал, что они все еще существуют. Это называлось трехзамковым сейфом. Видите три замочные скважины – требуется три ключа, чтобы открыть замок.
– А какой был в этом смысл? – спросил Сандерс.
– Чтобы нельзя было отстранить одного или двух человек от распоряжения ценностями, хранившимися внутри. Три партнера – три ключа. Скажем, кто-то послал что-то из Нового Света обратно в Испанию. Король имеет все три ключа. Человек, скажем, в Гаване, возможно, имеет два, а капитан корабля – один. Они запирают сейф в Гаване, и капитан забирает его на борт корабля. Он не может отпереть сейф, имея всего один ключ. Когда он приходит в Испанию, он отдает сейф королю.
– Неужели так трудно было его открыть?
– Нет, но обычно этого не делали. Испанцы относились к замкам, как... ну не как к святыням, но как к вещам особенным. Британцы и датчане посылали документы и все прочее туда и обратно в специальных ящиках. Если на корабль нападали пираты, то ничего не попишешь. Ни один замок в таком случае не помог бы. Испанцы закрывали на замки все, чисто символически. Но трехзамковый сейф! – Трис пробежался пальцами по накладке. – Да, это интересно!
– Почему?
– Это означает, что там лежало что-то чрезвычайно важное. Вероятнее всего – что-то чертовски важное для короля Испании.
К тому времени, когда они оставили лодку в доке у Триса, солнце уже покоилось на западном горизонте, напоминая разбухший апельсиновый шар. Трис понюхал вечерний воздух и определил:
– Завтра жди плохую погоду.
Первым побуждением Сандерса было спросить Триса, откуда он знает, что погода изменится, но теперь, когда его уже не мог удивить ответ типа “есть предчувствие” или “можно почувствовать, что идет бриз”, он вместо этого просто поинтересовался:
– Насколько плохую?
– Может, двадцать узлов с юга. Нас здорово покачает.
– Мы сможем работать?
– У нас нет выхода. Клоше начнет действовать, могу побиться об заклад. Все будет нормально, мы хорошо загружены.
Сандерс начал сдирать с себя мокрые брюки водолазного костюма, но Трис остановил его.
– Мы еще не со всем покончили.
– Разве?
– Надо убрать ампулы. Нельзя оставлять их прямо в лодке.
– Знаю, но я считал... – Он остановился, когда увидел, как Трис указывает за борт на темную воду. – Ох!
– Я хочу, чтобы вы знали, где они находятся, в случае, если со мной что-нибудь случится.
– А что может случиться с вами?
– Кто знает? Может, смертельный приступ малярии или внезапная вспышка белой горячки. Может, совсем ничего. Это просто для страховки. В основании рифа есть подводная пещера. В прибой ее заливает вода, но если мы доберемся туда во время отлива и захороним их, они там и останутся. – Он обернулся к Гейл. – Вам нет нужды идти с нами.
– Я могу, – ответила она, – если вы хотите, чтобы я пошла.
– Нет. Вы принесете больше пользы здесь, передавая нам мешки.
Они подготовили три баллона и принесли снизу на палубу мешки с ампулами. Трис наполовину загрузил холщовые мешки, затем подал Сандерсу фонарь.
– Наденьте на себя дополнительные грузы, – сказал он, – эти мешки будут тянуть вас на поверхность. Адам, как мог, выдувал воздух из пластиковых мешков, но нельзя выкачать все до конца. Если вы достаточно загрузитесь, то сможете дотянуться до дна. Когда опуститесь на дно, следуйте за моим светом.
– Хорошо.
Трис указал на прямоугольный деревянный ящик на палубе и сказал Гейл:
– Достаньте мне рыбку из этого ящика.
– Рыбку?
– Да. Ящик заполнен соленой рыбой. Я держу ее для Перси. Он живет в пещере.
Гейл забралась на палубу и открыла крышку деревянного ящика. Запах рыбы заставил ее отступить назад и задержать дыхание.
– Возьмите одну большую рыбину, – посоветовал Трис. – Надо занять его делом, чтобы он не обратил на нас внимания.
– Кто такой Перси? – спросил Сандерс.
– Ужасающе огромная мурена, зеленая. Она живет в этой пещере так давно, сколько я помню. Мы хорошо ладим друг с другом, но она весьма прожорливая, негодяйка, и поэтому я предпочитаю подлаживаться под нее, подкармливая время от времени.
Гейл запустила руку в ящик для рыбы и выхватила самый большой хвост, который увидела. Она сглотнула, чтобы подавить рвотный позыв.
– Вы не пользуетесь льдом?
– Нет необходимости. Соль поддерживает рыбу в прекрасном виде. – Трис забрал от нее рыбу. – Это займет Перси на некоторое время. – Он обратился к Сандерсу: – Дайте мне войти первым. Хочу посмотреть на нее, удостовериться, что она знает, что происходит. Нельзя позволить этой твари нащупать ваше слабое место, это был бы жуткий вечер. И пожалуйста, не засовывайте руки во всякие отверстия. Насколько мне известно, у нее есть родственники, с которыми она делит это жилище.
Он опустил маску на лицо, скатился с планшира, снова показался на поверхности и забрал мешок, рыбину и фонарь.
Сандерс последовал за ним сразу же и обнаружил, что, как и сказал Трис, дополнительный вес и воздух, остававшийся в пластиковых мешочках, сбалансировали друг друга, так что он погрузился на дно без особых усилий.
Пещера не была глубокой, пятнадцать – двадцать футов, как определил Сандерс, когда следил за лучом света, движущимся между песчаным дном и лодкой сверху. Холщовый мешок был громоздким и оттягивал левую руку, поэтому Сандерс прижал его к животу и последовал за слабеющим светом.
Трис ждал его у входа в пещеру – у темной дыры на морщинистой поверхности скалы, на уровне выше человеческого роста. Когда Сандерс присоединился к нему, Трис осветил пещеру фонарем и покачал им из стороны в сторону. Сначала показалось, что пещера пуста – неровные серые известняковые стены, тянущиеся на тридцать футов в темноту. Затем Трис направил луч в угол пещеры и указал куда-то пальцем, после чего Сандерс увидел что-то движущееся.
Трис медленно поплыл по пещере, держа рыбину впереди себя. Сандерс держался в пяти футах позади.
