Резкий шепот показался громким и слабым одновременно.
— Джон, вы живы?
Звук доносился приглушенно, будто издалека.
Мне было холодно, в висках мучительно стучало. Я шевельнулся, и иголки боли вонзились в тело. Грязная вода плеснула в лицо.
— Он двигается, — сказал голос. — Он жив.
— Вы нас слышите? — спросил другой голос.
Боль в голове сошлась в одну точку, я попытался нащупать ее, но стоило мне убрать руку, как я соскользнул под воду. Я вернул руку на прежнее место и выбрался на поверхность. Глубины хватало, чтобы не позволить человеку лечь, поэтому приходилось опираться на руки. В то же время доски наверху были так низко, что я не мог нормально сесть. Стараясь не потерять равновесия, я поднес руку к голове. Удержаться в таком положении оказалось непросто, но я все же нащупал большую пульсирующую шишку. Не большую — огромную. Мне еще повезло, что я не утонул.
— Джон? — раздался голос. — Он ведь сказал, его Джон зовут?
Я попытался ответить, но в горло словно запихнули наждачную бумагу, и голос прозвучал неразборчивым дребезжанием. Я прокашлялся и попробовал еще раз:
— Радха?
— Он увел ее наверх, — пояснил голос. — Она не вернется до завтра. Меня зовут Карли.
Я вспомнил о Стефани, висящей наверху, подумал обо всем, что сделал с ней Форман. Где-то в глубине души зашевелился мистер Монстр, который хотел присутствовать при пытках женщин и участвовать в них. Это было хорошо; если я осознавал мистера Монстра, значит мы с ним снова разделились и я контролировал ситуацию.
— Там наверху есть другая женщина, — начал я. — Ее зовут Стефани. Он привез ее в ту же ночь, что и меня.
— Если она выживет, в конечном счете попадет сюда, — сказала Карли.
— Где мы находимся? — раздался после паузы другой голос.
Я задумался:
— Что вы имеете в виду?
— Я из Атланты, — объяснил еще один голос. — Мы сейчас, кажется, далеко от нее?
Атланта. Там обитал Форман, прежде чем приехать сюда? Из этих женщин ни одна не жила в Клейтоне, иначе бы в новостях передали об их исчезновении.
— Да, от Атланты мы очень далеко. Вы все оттуда?
— Кто как, — ответил один из голосов.
Здесь их оставалось три — Радху он увел.
— Какое сегодня число?
Я вернулся мыслями во вчерашний день, хотя теперь он казался очень далеким.
— Двенадцатое июня.
— Три месяца, — сказала одна из женщин.
— Для меня четыре, — отозвалась Карли.
— Почти пять недель, — подхватила третья.
Форман провел в Клейтоне месяцев семь, но часто уезжал. Выходит, он отыскивал этих женщин в разных уголках страны.
— Вы из Атланты, и он захватил вас там три месяца назад?
— Нет, я из Небраски. Меня зовут Джесс, — добавила она несколько секунд спустя.
— Джесс, — повторил я. — И с тех пор вы здесь?
Голова раскалывалась, и я слегка изменил позу, чтобы доски не давили на шишку.
— Не здесь, но в плену уже три месяца.
— Раньше был другой дом, — пояснила Карли. — Мы в основном из старого дома, но он нечасто туда наведывался. Кто-то приходил раз в неделю кормить нас — мы не знаем кто. Но и редких посещений Формана хватало, чтобы держать нас в страхе. Через месяц моего плена он усадил нас в фургон и привез сюда. Джесс он подобрал в придорожном кафе.
— Я путешествовала, — тихо вздохнула Джесс.
— Меня он схватил в Миннесоте, — сказал третий голос, помолчал секунду-другую и добавил: — Меня зовут Мелинда.
— Значит, он приехал сюда семь месяцев назад искать Клейтонского убийцу, но при этом выкраивал время колесить по стране. Так он похитил вас и еще четверых, которых уже убил.
Это напоминало наркоманию: он не мог долго жить, никого не мучая; эмоциональная встряска требовалась ему, как героин. Сумею ли я использовать это против него? Должен же существовать какой-то выход.
— Когда он вас привез, эта яма уже была?
— Да, — ответила Карли. — И цепи, и веревки наверху.
— И стены усилены, — добавил я. — Ему пришлось потратить какое-то время, но к вашему появлению он переоборудовал дом в настоящую пещеру ужасов. Неплохо потрудился.
— Он уже переезжал раньше, — сказала Джесс. — По крайней мере однажды. Радха помнит и третий дом. Она здесь дольше других.
Конечно же. Радха была его фавориткой, потому что сопротивлялась. Каждый день она выбирала: бороться с ним, оставаясь его любимой жертвой, или сдаться и умереть.
— И давно она здесь? — спросил я.
— Год, — ответила Мелинда.
Год. Спустя какое-то время большинство людей выбрали бы смерть. Но явно не Радха.
А потом раздались ее крики, они проникали в подвал сверху как предсказание гибели. Мы смолкли, и я соскользнул в воду, чтобы она захлестнула уши и утопила звук.
Маслянистая вода мерзко пахла. Вероятно, здесь уже побывало несколько пленников, и вряд ли ее кто-то менял. Мой мочевой пузырь дал о себе знать, и я терпел до последнего, но, когда больше не смог, выпустил то, что накопилось. Вода сделалась теплее, и я наконец перестал дрожать.
Я то терял сознание, то возвращался к жизни, но все время помнил, даже во сне, о руках, голове и уровне воды. Я пытался подняться на четвереньки, чтобы спиной сбросить доски, но они оказались неподъемными. На них стояли бочки, вероятно с водой или землей.
В конечном счете я устроился перпендикулярно одной из стен, упершись в нее головой и подложив руки. Я сжал кулаки, поставил их один на другой, и этой высоты хватило, чтобы мое лицо находилось над водой. Я не двигался, дышал медленно и пребывал в полубессознательном состоянии.
Со времени свидания с Брук я ничего не ел и не пил. Проведя несколько часов в яме, я ослабел от голода, меня мучила тошнота, а от жажды во рту образовалась пустыня. Пить было нечего, кроме той воды, в которой я лежал, и я, сделав пару глотков, попытался уснуть.
— Он все еще там?
— Да. Он молчит, но мы время от времени слышим плеск воды, значит он жив.
— Видимо, спит.
Голос был слабый, но знакомый. Радха вернулась.
— Я не сплю, — сказал я, сильнее прижимаясь головой и руками к стене.
По воде прошла мелкая рябь.
— Кто вы? — спросила Радха.
— Меня зовут Джон Кливер.
— Я знаю ваше имя. Но кто вы? Почему вы здесь?
— По той же причине, что и все вы.
— Он никогда прежде не привозил парней, — заметила Карли.
— И он говорил, что вы убийца, — добавила Радха.
— Я…
Я замолчал. Что я мог им сказать? Но еще важнее: что я мог у них спросить? Они прожили с Форманом дольше, чем я его знал, — если он умел превращаться в демона, они, вероятно, в курсе.
— Вы никогда не видели, чтобы Форман выглядел… иначе?
— Вы хотите сказать, притворялся кем-то другим? — уточнила Радха. — Нет, ни разу.
— Нет, я спрашиваю, не видели ли вы, чтобы у него… не знаю… отрастали когти? Клыки? Он никогда не становился чудовищем?
Молчание.
— Он бредит, — услышал я тихий голос Радхи несколько секунд спустя.
— Ничего удивительного, в яме-то, — поддержала Мелинда.
— Нет. Это правда. Один из его друзей был…
Я замолчал. Я не знал, слышит ли меня Форман, а ведь я все еще скрывал от него информацию. А он, предположительно, и держал меня здесь только для того, чтобы выяснить, что случилось с демоном Мхаем.
Как бы то ни было, их недоумение уже ответило на мой вопрос — если бы они видели его в другом обличье, то поняли бы, о чем я.
— Ладно, забудем.
— Так вы и вправду кого-то убили? — поинтересовалась Радха.
— Да. Его дружка. Но я никому не желал вреда.
Снова молчание.
— Вы можете убить Формана? — спросила Мелинда.
Я услышал, как охнули остальные и протестующе заворчала Радха.
— Прекрати, — сказала она. — Ты хоть представляешь, сколько женщин он убил за попытку побега?
— А какой у нас выбор? — возмутилась Мелинда. — Ты хочешь, чтобы он запытал тебя до смерти, как остальных?
— Я хочу дождаться подходящего момента, — ответила Радха. — Я здесь год провела, Мелинда… целый год, черт побери. Я знаю, как он думает, и знаю, что я делаю. Иногда он берет меня наверх, чтобы я приготовила еду. Он доверяет мне. Настанет день, и он доверится настолько, что у меня появится шанс. И тогда я всех нас отсюда вытащу. Но пока мы ничего не должны предпринимать, иначе потеряем все!
— А что будет происходить до того дня? — осведомилась Мелинда. — Он будет пристегивать тебя к батарее и колоть ножом?
Они слишком разозлились — он это почувствует и может что-то заподозрить.
— Тише, — попросил я. — А то он придет сюда.
— Он нас не слышит, — сказала Радха.
— Но чувствует. Разве вы не знаете?
— Вы это уже говорили, — напомнила Карли. — Что вы имеете в виду?
— Форман — он как… эмоциональный вакуум. Все, что чувствуете вы, чувствует и он. Вот почему он так пугается, когда пугаетесь вы. И вот почему он всегда в курсе, что здесь происходит.
