– Нет.
– А семья, родители?
– Нет.
– Как же ты будешь?
– Как-нибудь.
Босх повернул на запад, на Вестерн. Оба молчали еще минут пятнадцать, прежде чем Босх остановился у мотеля «Убежище».
– Это что?
– Посиди в машине. Я вернусь через минуту.
Управляющий мотелем попытался с ходу сдать Гарри седьмой номер, но Босх предъявил полицейский значок и предложил тому подумать еще раз. Управляющий, в той же самой или точно такой же грязно-белой майке, в которой Гарри видел его в рождественскую ночь, подумал и вручил Гарри ключ от тринадцатого номера. Босх вернулся к машине, отдал ключ Тиджу и достал бумажник.
– Я снял для тебя комнату на неделю. Может, она тебе не слишком понравится, но все же… Мой тебе совет на прощание: поразмысли хорошенько о том, что случилось, а потом уноси ноги из этого города. Уезжай подальше. Места, где живут по-человечески, пока еще не перевелись.
Тидж удивленно вертел в руках ключ. Босх порылся в бумажнике и отдал ему всю наличность – сорок три доллара.
– Ты снял мне номер, дал денег и думаешь, что я буду с тобой разговаривать? Я тоже смотрю телевизор, коп. Вы все разыграли – ты и твой приятель.
– Не пойми меня неправильно, парень, но я делаю это потому, что так нужно. В первую очередь мне самому. Это вовсе не значит, что я одобряю способ, которым ты зарабатываешь себе на жизнь. Если я опять увижу тебя на улице, знай – возьмусь за тебя как положено. Просто я должен был дать тебе шанс, пусть маленький, но все же… Поступай с этими деньгами как знаешь. А теперь иди. Это не спектакль.
Парнишка открыл дверцу, вылез из машины и обернулся к Босху.
– Зачем тебе это надо?
– Не знаю. Наверное, потому, что ты послал Рикарда. Я должен был сделать это сам, но не сделал. А теперь – прощай. Я спешу.
Тидж, поколебавшись, сказал:
– Дэнс уехал. Никак не пойму, что вам от него понадобилось.
– Слушай, паренек, я не…
– Знаю. – Босх пристально посмотрел на него. – Он уехал, уехал из города. Дэнс узнал, что поставщик накрылся, и отправился узнать, как нужно поступить, чтобы начать все сначала. Ему самому хочется стать поставщиком.
– Уехал из города?
– Ну да. Он говорил, куда-то в Мексику, но куда – не знаю. В общем, его нет. Поэтому я и занялся «карамельками».
Захлопнув дверцу, Тидж скрылся во внутреннем дворе мотеля. Босх сидел в машине, и в мозгу его вертелся вопрос Рикарда: что будет с этим парнем через год? Потом он вспомнил, как много лет назад сам жил в таких же третьеразрядных мотелях. Ему удалось выбраться из трясины, с самого дна, выжить… Значит, шанс есть и у Тиджа. Впрочем, шансы есть всегда.
Потом он завел мотор и медленно отъехал.
Разговор с Тиджем подтвердил подозрения Босха и связал все нити в одну. Теперь следовало ехать в Мексику. Все спицы в колесе указывают на втулку; в данном случае втулкой был Мехикали. Впрочем, Босх знал это почти с самого начала.
По пути в участок он пытался разработать самую выигрышную стратегию. Босх понимал, что ему придется связаться с Агильо, тем самым офицером мексиканской полиции, который направил в консульство запрос по поводу исчезновения «Хуана-67». Кроме того, неплохо было бы скоординировать свои действия с Администрацией по контролю за применением законов о наркотиках, предоставившей Муру свою оперативную информацию о Зорилло.
В детективном бюро не оказалось никого из сотрудников подотдела убийств, что вовсе не удивляло во второй половине дня в пятницу, да еще накануне праздничной недели. Никаких новых дел заведено не было, и детективы, видимо, постарались поскорее покончить со всякой мелочью, чтобы вернуться к своим семьям и обычной, не полицейской жизни. Только лейтенант Паундс в своей стеклянной будке что-то писал, низко склонившись над столом, и прикладывал к бумаге деревянную линейку, выравнивая строчки.
Босх сел на свое место и начал разбирать кипы скопившихся розовых записок. Впрочем, ничего срочного он не обнаружил. Две записки были от Бреммера из «Таймс» – Босх узнал это, поскольку корреспондент назвался Джоном Маркусом. Это кодовое имя они когда-то придумали, чтобы не раскрывать такого рода аспект связи между прессой и полицией. Несколько сообщений поступило от помощника прокурора. Он занимался делами, уже законченными Босхом. Прокурор желал знать, где нынче находятся вещественные доказательства. Была здесь и записка с сообщением о звонке Терезы, но Гарри посмотрел на обозначенное на ней время и понял, что она звонила еще до их встречи в медицинском центре. Должно быть, Тереза хотела известить его о том, что больше не желает с ним разговаривать.
Ни Портер, ни Сильвия Мур не звонили. Босх достал копию консульского запроса, полученную от Капетильо, и набрал телефонный номер в Мехикали, оставленный для сообщений Карлосом Агильо. Оказалось, что это общий коммутатор судебной полиции. Несмотря на недавнюю продолжительную практику, Босх говорил по-испански не слишком уверенно, поэтому объяснялся с дежурным минут пять. В конце концов его все же соединили со следственным отделом, где он еще раз попросил позвать к телефону Агильо. Увы, офицера Босх не застал. Вместо него трубку взял капитан, неплохо говоривший по-английски. Он-то и объяснил Босху, что Агильо пока нет, но позднее он непременно появится. Кроме того, Гарри узнал, что Агильо работает и в субботу, но это его не удивило – у мексиканских копов шестидневная рабочая неделя.
– Могу чем-нибудь помочь вам? – спросил капитан в заключение.
Босх объяснил, что расследует убийство и звонит по поводу запроса, направленного детективом Агильо в консульство Мексики в Лос-Анджелесе. Представленное им описание примет как будто соответствовало телу, обнаруженному голливудской полицией.
Капитан оказался в курсе, поскольку сам регистрировал заявление об исчезновении, а потом поручил дело Агильо. Когда Босх поинтересовался, нельзя ли получить отпечатки пальцев упомянутого Гутьереса-Лосы, капитан уверенно ответил, что его дактилограммой полиция не располагает. При этом Гарри мельком подумал, что Капетильо был прав, предупреждая его.
– Может, вы сделаете фотографию трупа и пришлете нам? – осведомился капитан. – Мы предъявили бы ее на опознание семье.
– У меня есть фотографии, – сказал Босх. – Кстати, в запросе говорилось, что сеньор Гутьерес-Лоса был рабочим. Это верно?
– Да. Он часто искал поденную работу на «пятачке», куда приходят агенты нанимателей. Под статуей Бенито Хуареса.
– Не знаете, не работал ли он на частном предприятии под названием «Энвиро брид»? Насколько мне известно, оно выполняет кое-какие подряды для штата Калифорния.
Мексиканец ответил не сразу:
– Прошу прощения, но о его трудовой деятельности я не осведомлен. Кое-какие заметки, возможно, и отыщутся в деле, но лучше проконсультируйтесь со следователем Агильо, когда он вернется. Высылайте фотографии, мы проведем опознание и сообщим вам о результатах, если они будут положительными и ваша догадка подтвердится. Я сам прослежу за этим и свяжусь с вами.
Теперь паузу выдержал Босх.
– Простите, капитан, я что-то не расслышал вашего имени…
– Густаво Грена, начальник следственного отдела полиции Мехикали.
– Передайте, пожалуйста, детективу Агильо, капитан Грена, что он получит фотографии завтра.
– Так скоро?
– Да. Скажите ему, что я сам их привезу.
– Но в этом нет необходимости. Я уверен…
– Не беспокойтесь, капитан Грена, – перебил его Гарри. – Только предупредите Агильо, что я буду у него после обеда или чуть позже.
– Как угодно.
Поблагодарив мексиканского коллегу, Босх дал отбой. Подняв голову, он увидел, что лейтенант Паундс внимательно наблюдает за ним через стекло. Перехватив взгляд Босха, он жалобно-вопросительно поднял брови и оттопырил большой палец. Гарри отвернулся.
Итак, Ферналь Гутьерес-Лоса – поденный рабочий, искавший работу на «пятачке», что бы это ни значило. Каким образом поденщик влез в эту историю? Был ли он одним из «мулов», перевозящих «черный лед» через границу, или не имел никакого отношения к этим нелегальным операциям? Для смертного приговора, который ему вынесли и даже привели в исполнение, вполне достаточно, чтобы он оказался в таком месте, куда ему не следовало ходить, или увидел что-то, не предназначавшееся для чужих глаз.
Пока в руках у Гарри были лишь части одного большого целого. Оставалось найти ключ к разгадке, намек на то, в каком направлении действовать, чтобы правильно сложить головоломку. Когда, работая в Ван-Нуйсе, Босх получил свой «золотой щит», его партнер из подотдела по расследованию грабежей сказал, что факты отнюдь не самое важное в расследовании. Чтобы скрепить их, нужен цемент, а в состав такого цемента входят интуиция, воображение, догадки и то, без чего, как правило, не обойтись, – удача.
Всего два дня назад, в номере захудалого мотеля, Босх наблюдал кое-какие факты; основываясь на них, он сделал вывод о самоубийстве. Теперь он знал, что ошибся. Снова пересмотрев известные факты, но на сей раз с учетом других привходящих обстоятельств, о которых узнал за последнее время, Босх понял, что имеет дело с убийством. Если продолжить сравнение Мехикали со втулкой колеса, куда сходились все спицы, то Мур был чекой, благодаря которой это колесо держалось на оси.
