Туннель уходил в северо-западном направлении; света фонарей не хватало, чтобы определить, какова его длина.
– Что находится в том направлении? – спросил у хранителя Сергей Сергеевич.
Выражение лица хранителя было обескураженным.
– Петропавловский собор. Великокняжеская усыпальница. Быть может, этот лаз ведет к захоронениям?
– Далеко здесь? – спросил Макарий.
– Да нет. Метров двести-триста. Это если по земле. А под землей?
– И под землей столько же, – решительно произнес Матвей.
До Миллениума оставалось два часа. Сергей Сергеевич находился в нерешительности. Цель была очень близка, но именно поэтому Компетентный человек задумался, делать ли последний шаг. Он закрылся в одной из комнат Инженерного дома, сказав, что будет звонить в Москву. Когда через четверть часа уже начавший нервничать Матвей вошел к нему, Сергей Сергеевич сидел за офисным столом и мрачно вертел в руках карандаш. Рядом лежал совершенно пустой лист бумаги. Он поднял глаза на вошедшего Шереметьева и недовольно спросил:
– Что вам так неймется? Неужели нельзя подождать до завтра?
– Москва запрещает?
– Никуда я не звонил. Мне нужно было подумать. Взвесить все. Заканчивается тысячелетие? Ну и что? Не в первый раз. Куда торопиться?
– Я хочу туда попасть. Увидеть. Если мы отложим до завтрашнего дня или до конца праздников, пойдет кто-то другой. Рангом повыше нас с вами. Или опять направят шестерок, которые наломают дров. Ежов-то хоть был зверем и кокаинщиком, но в уме ему отказать нельзя. Если даже он бросил работы, затопил водой погреб, то современные властители тем более могут спасовать.
– Они совсем не трусливы.
– Я не о трусости. Я о готовности. Последний месяц нас с вами ведет какая-то рука. Все – и друзья, и враги – подталкивают к этой двери. Расчищают путь. Обратите внимание, как быстро мы нашли погреб. Неужели вы не чувствуете, что нас подгоняют? Ударит колокол на кремлевской башне, и дверь закроется. И все будет напрасно. Ничего мы не узнаем.
– Может быть. Но я думаю об ответственности. ТУДА должны идти не мы с вами. Туда попасть должны люди… уполномоченные. Те, кто будет говорить с Ним – если Он там – от лица России. От лица ее национальных интересов.
Матвей изумленно смотрел на Сергея Сергеевича.
– Вы это серьезно? Вы полагаете, что ТАМ нужно проводить дипломатические переговоры? Вообразите президента Ельцина, на карачках забирающегося в этот туннель.
– Уже не Ельцина, – загадочно произнес Сергей Сергеевич.
– Послушайте, – с нажимом сказал Матвей. – Все равно нужно увидеть, что находится в туннеле. Если ничего нет, не окажетесь в глупом положении, докладывая о результатах раскопок наверх. Если есть… будем решать на месте. Или вам совсем не интересно, что ТАМ?
– Хорошо, – решился Сергей Сергеевич и стукнул кулаком по столу. – Договорились. Пойдем мы с вами. Со всевозможными предосторожностями. При малейшей угрозе возвращаемся назад. Никакой самодеятельности – договорились?..
Собирались мучительно долго. Матвей извелся, пока ему принесли водонепроницаемый костюм, пока Сергей Сергеевич проверял крепления страховочных поясов. Затем Компетентный человек о чем-то инструктировал своих подчиненных, а Шереметьев торопливо пожимал руки фотографу и отцам Макарию и Евпатию.
– Чего вы волнуетесь, – заставил себя улыбнуться он. – Через час вернемся. Или даже быстрее.
– Через час будет уже Новый год.
– Замечательно. Значит, вернемся в следующем тысячелетии.
Отец Евпатий опять что-то хотел сказать Матвею, но в последний момент махнул рукой и отвернулся.
– Идем! – Сергей Сергеевич уже спускался вниз по металлической лестнице.
Комбинезон, который Матвей по совету Сергея Сергеевича надел на голое тело, был удивительно легким. Изнутри он был покрыт атласным на ощупь мехом, который приятно грел тело. На голову надевался плотный капюшон, поверх которого Матвей укрепил фонарь на широкой резиновой ленте. За плечами находился небольшой ранец с кислородным баллоном и маской-респиратором. Сергей Сергеевич, наблюдая, как Матвей закрепляет на себе кислородный баллон, сказал:
– Будьте осторожны. Дышите только в крайнем случае.
– Почему?
– Чистый кислород – тоже своего рода яд. Может вызвать галлюцинации. Или даже смерть.
К бедру был пристегнут штык-нож в матерчатых ножнах.
– Западная амуниция? – спросил Матвей у Сергея Сергеевича перед тем, как лезть в туннель.
– Военная тайна, – буркнул тот в ответ.
Сам Сергей Сергеевич добавил к ножу и кислородному баллону миниатюрную рацию и пистолет; Шереметьев успел краем глаза увидеть, как тот прилаживает оружие за спиной, но притворился, что ничего не заметил.
По туннелю пробирались на четвереньках – впереди Шереметьев, в метре за ним – Сергей Сергеевич. Желтые пятна фонарей освещали все те же просмоленные брусья, покрытые плесенью и грязью. Пока туннель шел наверх, продвигаться по ним было очень сложно, так как руки и колени скользили по влажной поверхности.
Дальше передвигаться стало легче. Инстинктивно уворачиваясь от каких-то лохмотьев, свисавших с потолка, они ползли вперед со скоростью черепах. Туннель сделал неожиданный поворот направо. Затем еще один. Стало ясно, что он ведет не к усыпальницам. Они прошли уже значительно больше трехсот метров, но конца пути видно не было.
– Секунду! – буркнул сзади Сергей Сергеевич.
Матвей остановился. Тонкие силиконовые лини, которые были пристегнуты к их поясам, резко натянулись.
– Что такое? – рявкнул в рацию Компетентный человек.
Выяснилось, что лини, длиной 450 метров, закончились. Пока привязывали новые катушки, они оставались на месте.
– Как-то все здесь… эфемерно, – глухо произнес Сергей Сергеевич.
Фонари освещали темноту впереди всего на несколько шагов. Воздух был тяжелым, спертым. Низкий потолок нависал над самой головой, а стены, до которых можно было дотронуться локтями, казалось, в любой момент готовы были двинуться навстречу друг другу, чтобы раздавить пришельцев.
Матвей ощутил резкий приступ клаустрофобии. Сердце бешено заколотилось, на лбу выступила холодная испарина. Паника, словно живое существо, хотела выпрыгнуть из груди. Чтобы сделать хоть что-то Матвей схватил респиратор и прижал его ко рту.
Несколько глотков кислорода. Только несколько глотков. Словно выныриваешь из глубокого омута и вдыхаешь саму жизнь. В голове стало яснее, и паника утихла.
– Идем, – раздалось сзади.
Шереметьев с сожалением выпустил респиратор и пополз дальше. Через десяток метров был еще один поворот. И снова направо. Туннель вел их по кругу. Такое впечатление, что копали его наобум, пока не нашли… если вообще что-то нашли.
– Когда кончится новая катушка, останавливаемся, – прохрипел сзади Сергей Сергеевич. – Останавливаемся и возвращаемся назад. В следующий раз пойдем со спелеологами.
Матвей промолчал, но внутренне был согласен со своим спутником. Клаустрофобия ползла рядом с ним, он с мучительным усилием отгонял ее, но понимал, что в любой момент паника снова может захлестнуть его.
Неожиданно туннель закончился. Просто взял и закончился. Фонари выхватили из темноты несколько покосившихся, подломленных из-за тяжести многих метров земли бревен. Между ними выпирала лоснящаяся от влаги глина.
– Осторожно, – прошептал Матвей. – Здесь все держится на честном слове.
– Вижу, – также шепотом ответил Сергей Сергеевич. – Кроме глины ничего?
– Похоже, ничего, – ответил Матвей.
– Ну что же. Новогодняя экскурсия окончена.
– Постойте!
Шереметьев вытащил нож и стал осторожно разгребать грязь под собой. Ему показалось, что вместо деревянных брусьев пол здесь состоит из какой-то другой субстанции.
Через минуту нож звякнул о металл.
– Светите сюда! – сдавленно прошептал он Сергею Сергеевичу и заработал руками еще активнее.
Вскоре из-под грязи появилась выпуклая металлическая поверхность с вдавленной ручкой посередине.
– Что это? – спросил Компетентный человек.
– Похоже, люк. Металлический.
– Чугунный? При Петре умели делать неплохой чугун для орудий…
– Да нет, не чугун. Что-то другое. Может, и не металл, хотя очень похоже. Сейчас, я попробую приподнять.
Матвей подергал за ручку, но глина видимо «присосала» края люка, и он снова начал очищать их ножом.
– Стой! – громко прошептал Сергей Сергеевич.
Матвей повернулся к нему и увидел, что тот держит в руке пистолет.
– Что с вами? – спросил Шереметьев.
– Не открывай люк. Мы… сделали все, что могли. Оставим все как есть.
– Остановиться сейчас? Невозможно! Посмотрите – вот оно! Сейчас я уберу на краях глину, и все. Нужно будет только потянуть за ручку.
– Ты не сделаешь этого. – Фонарь на голове Сергея Сергеевича светил Матвею прямо в лицо.
– Вам страшно?
– Да, страшно.
