Гнев Спаньолы, впрочем, уже сменялся обычной апатией.
«Черт, — думал он огорченно, — накрывается длинный выходной в горах с семьей! Нельзя допустить, чтоб дешифровка пришла в мое отсутствие. Поиграл в третьего лишнего — хватит!»
Вслух он сказал:
— Ну ладно. Будем ждать хороших новостей от АНБ…
— Да, хороших и, надеюсь, скорых.
— А я, грешным делом, собирался в пятницу в горы… — вдруг ляпнул Спаньола. Хотелось, чтобы кто-то посочувствовал. Хотя бы эта противная Броненосица…
— Не понимаю, зачем вам ломать свои планы? — простодушно удивилась Броненосица. — Сегодня среда. Про АНБ мы знаем — жутко занятой народ. До следующей недели они как пить дать не почешутся.
— Вы правда так думаете? — Спаньола весь засветился надеждой.
— Я боюсь, раньше конца будущей недели от них ничего не придет.
Спаньоле так хотелось это услышать, что он тут же забыл все свои предыдущие мысли и с почти подобострастной улыбкой спросил Броненосицу:
— Если меня в пятницу и на выходные тут не будет, а из АНБ вдруг… вы мне, конечно, звякнете… чтоб не без меня… договорились?
— Заметано, — солидно обронила Броненосица.
* * *
Пакет из Агентства национальной безопасности лег на стол Мэдисон Логан во втором часу дня в пятницу. Она заглянула в него и удовлетворенно хмыкнула. Это был динамит.
Ее первым машинальным порывом было отнести пакет начальнику — благо тот у себя в кабинете. Затем она вспомнила, что его просьбу об отгуле на пятницу не удовлетворили, однако в горы он все-таки едет. Значит, уйдет с работы раньше времени, чтобы уже сегодня быть на месте.
Она сунула пакет в сейф, схватила сумочку и пальто и вышла из кабинета, по дороге к лифту предупредив секретаршу отдела: если Спаньола будет ее искать — она у зубного.
На самом деле она отправилась в пассаж на Уландштрассе. Там на втором этаже был хороший бутик для «пышных женщин».
В четыре часа Логан позвонила на работу.
— Мистер Спаньола вас разыскивал, — доложили ей. — Но он уже ушел.
— Что-то важное?
— Нет, он так и сказал — ничего срочного.
Она почти бегом бросилась обратно в офис и от себя набрала номер телефона в кабинете Спаньолы. После пятого гудка включился автоответчик.
— Это Мэдисон Логан, — выпалила она в трубку. — Только что мне принесли пакет с расшифровкой из АНБ. По-моему, это важно. Если вам интересно — перезвоните, и я принесу. В противном случае… Я не совсем уверена, что мне делать с этими материалами…
Теперь, обеспечив себе сносное алиби, она вытащила пакет из сейфа и засеменила к лифту.
Глава резидентуры встретил ее сухим, почти враждебным вопросом:
— Что-то любопытное?
— Так точно, — сказала она, смелым шагом приближаясь к столу в большом кабинете и кладя на него пакет из АНБ. — Много интересного. Но самый лакомый кусочек — список!
— Что за список?
— Четыре офшорных банка, где лежат вклады покойного герра Симони.
— А-а, помню, помню. Продавал старинные Кораны через «eBay». Вы мне докладывали.
Мэдисон Логан блеснула улыбкой, кивнула, выхватила упомянутый список из пакета и положила его перед начальником.
Сумма вклада: 8400$
Номер счета: 98765А4
Банк «Хапоалим»
Тель-Авив
10-05-04
Сумма вклада: 12 900 €
Номер счета: 87612342
«СВС бэнк & траст»
Каймановы острова
9-02-04
Сумма вклада: 25 000$
Номер счета: 3698321W
Банк «Кадоган»
Сент-Хельер, остров Ажерси
12-20-04
Сумма вклада: 31 825£
Номер счета: 0000432189
«Сингел бэнк»
Женева
1-27-05
Глупый инцидент в квартире Симони произвел много шума. Головотяпы из немецкой федеральной разведки опять облажались: по небрежности грохнули человека, показаниям которого не было цены!
Но этот списочек менял дело. Одну золотую возможность отличиться, хоть и по чужой оплошности, — зевнули. И все-таки удача отвернулась от них не совсем.
Мэдисон с сердечным трепетом увидела, как на губах самого главного расцветает довольная улыбка.
— Отлично поработали, Мэдисон. Отлично! А что думает по этому поводу Спаньола?
Мэдисон Логан смущенно потупила глаза:
— К сожалению, он еще не видел эти документы…
— По-че-му?!
— Э-э… сегодня он очень рано ушел… едет в горы кататься на лыжах…
— Бездельник чертов!..
20 марта Буниа — Цюрих
Закончив все дела с Большим Пингом, Уилсон был готов уезжать. И поскорее. Мало ли какая блажь придет китайцам в голову напоследок! Пикапом с железным щитом могут и его примять…
Заранее, через услужливого официанта, он нашел местного парня, который брался доставить его на своем стареньком «рено» в Кампалу всего за триста долларов. Поэтому оставалось только кинуть свой чемодан в машину — и прочь из клоаки под названием Буниа!
В международном аэропорту Энтеббе он был ближе к полуночи. Ближайшим удобным рейсом оказался самолет кенийской авиакомпании, который взлетал в пять тридцать утра и мог доставить его в Цюрих через Найроби и Амстердам.
По совету водителя Уилсон переночевал в отеле «Спеке». Отель хорошо охраняли, номер чистый, кровать удобная плюс беспроводное подключение к Интернету. Наконец можно было немного расслабиться.
После ужина, заказанного в номер, он занялся поиском в Интернете новостей о Бободжоне и Хакиме. Меняя поисковые машины, прочесал все февральские и мартовские сообщения из Куала-Лумпура и Берлина. Ни единого упоминания имен Бободжона и Хакима. Тогда он попробовал зайти с другого конца: в тех же сообщениях стал искать слова «террорист» и «арест». Из вороха найденного материала он выделил две заметки.
Первая — в крупнейшей малайской газете на английском языке, номер от двадцать четвертого февраля. Лаконичное сообщение об аресте в аэропорту «Субанг» двух мужчин, которые якобы планировали нападение на американскую военную базу на Суматре. Один — некий Ник Авад, связной между террористическими организациями исламских фундаменталистов в разных странах. Второй — не названный по имени человек с сирийским паспортом. Этот второй пытался в аэропорту проглотить красную капсулу с ядом, но полицейским удалось помешать попытке самоубийства.
Уилсон перечитал сообщение три раза и остался с убеждением, что человек с сирийским паспорт был, несомненно, Хаким. Совпадало время — после их прощального обеда и до прибытия Уилсона в Одессу. Как раз тогда Хаким планировал отбыть из Ливана, и именно в Куала-Лумпур. Ну и наконец приключение с красной капсулой — это почти автограф.
Вторая интересная заметка находилась на сайте Си-эн-эн. Первого марта в Берлине, «в процессе осуществления антитеррористических мер», погибла Урсула Дайслер, офицер немецкой контрразведки, 31 год. Ее убийца — гастарбайтер, связанный с группами исламских радикалов в Боснии и Ливане. При попытке к бегству он был застрелен коллегой Урсулы Дайслер. Полиция ведет следствие.
Введя фамилию «Дайслер», Уилсон нашел в немецкой англоязычной прессе примерно то же сообщение и от того же числа.
Чем кончилась история с двумя убитыми в Берлине, Уилсону узнать не удалось. За прошедшие почти три недели — больше ни словечка об Урсуле Дайслер и гастарбайтере-террористе.
И как раз это молчание очень многозначительно. Значит, кто-то велел похоронить историю, которая могла иметь громкое продолжение — нечасто в Берлине убивают агентов федеральной разведки!
Но был ли именно Бободжон героем драмы? Тут Уилсон терялся в догадках. Много ли берлинских гастарбайтеров связаны «с группами исламских радикалов в Боснии и Ливане»? В заметке даже возраст убитого не был указан.
Так или иначе, немцы каким-то образом получили доступ к тайному тайных компьютера Бободжона. В результате или они, или их дружки-приятели из ЦРУ закинули удочку в папку с черновиками электронных писем. Если бы в первой фразе их сообщения-живца случайно оказалось четыре слова, Уилсон мог бы попасться на крючок. Теперь, задним числом, ему было очевидно, что гениальная идея с папкой для черновиков продумана все-таки не до конца. И вставал грозный вопрос: а где еще он мог допустить мелкие роковые проколы?
Распотрошив компьютер Бободжона, выйдут ли охотники за террористами на след банка «Кадоган»?
Не исключено, что счет Уилсона в банке Джерси уже под колпаком. Хотя в такую прыть ФБР и ЦРУ верилось с трудом. В конце концов, эти организации — те же неповоротливые бюрократические машины, только очень секретные (что и неповоротливость позволяет скрывать!). Но после одиннадцатого сентября всему миру стало ясно: ФБР и ЦРУ — не умеющие координировать свою совместную работу бюрократические монстры, которые то и дело садятся в лужу — и из каждой очередной лужи нахально клянчат себе еще больше денег.
