— Клинт, мы собирались поговорить о моих неприятностях, — произнес он. — Так вот, вкратце они сводятся к одному: мне очень нужен покупатель.
Брэддок отхлебнул кофе и вопросительно посмотрел на Малоуна.
— Не понимаю, что за покупатель?
— Который бы приобрел мои картины авансом. Приятель Малоуна сдвинул седые брови.
— Ты хочешь сказать, что тебе нужны деньги?
— Да. И причем срочно.
— Но я же купил у тебя столько картин. — Брэддок показал на стену гостиной, где висели три картины Малоуна. — За эти годы я истратил... да по крайней мере миллионов шесть. Куда же ты деваешь деньги?
— Они все целы, только пока я не могу до них добраться. Нас с Беатрис преследует один злой человек, и я не рискую обращаться в банк. Понимаешь?
Брэддок, прищурившись, переводил внимательный взгляд с Сиены на Малоуна.
— Могу побиться об заклад, что ваш преследователь — супруг прекрасной леди.
Малоун развел руками.
Брэддок нахмурил кустистые брови, а затем неожиданно расхохотался.
— Ну, уморил! Вот это да! Почему ты мне сразу не сказал? Ведь двадцать лет назад у меня была почти такая же история. Я всегда знал, что мы с тобой похожи. Ты хочешь походить вокруг своих денег, пока он не успокоится, верно?
— Вроде так, но только не знаю, сколько придется ходить. Видишь ли, этот человек так быстро не успокоится. У меня даже есть подозрение, что он никогда не успокоится, пока жив.
Брэддок продолжал разглядывать Сиену, а затем грустно кивнул.
— Кажется, я понимаю почему. А нельзя ли спрятаться от этого супруга, открыв какой-нибудь хитрый счет за границей?
— Не стану даже пытаться, — сказал Малоун, — и никогда не рискну просить друга заниматься этим для меня.
— А что же ты сейчас-то просишь?
— Заплатить мне авансом за картины, которые я потом напишу. Риск тут, конечно, есть, — добавил Малоун. — Я запросто могу сыграть в ящик. Но если будут деньги, то постараюсь свести этот риск к минимуму.
Сиена стала бледной как полотно.
— Неужели это настолько серьезно? — обратился к ней Брэддок. — Ваш муж — игрок?
— Да.
— И он любит играть не по правилам?
— Да.
— И сколько же тебе нужно? — поинтересовался Брэддок после недолгого раздумья.
— Миллион долларов. — На лице приятеля не дрогнул ни один мускул. — Причем наличными. Сотнями, — добавил Малоун.
— И что я буду за это иметь?
— Десять картин.
— Десять?
— Из расчета по сто тысяч за штуку.
— Но ведь за любую твою картину я меньше двух сотен никогда не платил.
— Назовем это распродажей по сниженным ценам.
— Если то же самое ты предложишь всем остальным своим коллекционерам, то непременно пойдут слухи. И может рухнуть рынок.
— Ты единственный, к кому я обращаюсь, — сказал Малоун.
— И где вы рассчитываете спрятаться?
— Сами еще не знаем. Но в любом случае тебе об этом ничего не должно быть известно.
Брэддок снова задумался.
— Полагаешь, сюда может кто-нибудь заглянуть ненароком?
— А почему бы и нет? — вмешалась Сиена. — Вы один из самых крупных коллекционеров Чейза, поэтому моему мужу не трудно будет догадаться, что художник мог попросить у вас помощи.
— О том, что я самый крупный собиратель работ Чейза, не знает никто, — сказал Брэддок. — Это одна из причин успеха — я никому не позволяю копаться в моих делах.
— Так ты согласен? — спросил Малоун.
Брэддок помедлил.
— С условием.
— Назови.
— Одна из работ должна быть обязательно... — Брэддок посмотрел на Сиену. — Я полагаю, Беатрис — это ваш псевдоним.
Сиена, порозовев, кивнула.
— Я бы хотел, чтобы эти десять работ включали ваш портрет.
Малоун улыбнулся:
— А вот об этом не беспокойся. Во-первых, в известной степени она именно Беатрис, а во-вторых, я напишу много ее портретов.
На следующее утро в десять они стояли на веранде, любуясь безоблачным небом.
— Спасибо за все. — Сиена поцеловала Брэддока в щеку.
Он схватился за то место, куда она поцеловала, и покраснел.
— Жаль, что вы так скоро уезжаете.
Малоун поднял коричневый чемодан. Десять тысяч стодолларовых купюр заняли меньше места, чем он ожидал, и весили примерно девять килограммов. Чтобы наполнить чемодан, Брэддок добавил туда несколько рубашек и джинсов размера Малоуна. В руках у Сиены тоже был чемодан, но поменьше.
— Как только устроимся, сразу примусь за работу, — сказал Малоун. — Через месяц или два ты начнешь получать картины.
— Не торопись. Дождись вдохновения.
— А вот этого у меня в избытке. — Малоун улыбнулся Сиене. — Кстати, Клинт, откуда бы ни приходили картины, знай: это не то место, где мы остановились.
— Я догадался. Так же, как и о том, что некоторое время тебя не увижу. И может быть, довольно долго.
Малоун пожал плечами.
— Будь осторожен, дружище, — добавил Брэддок.
— Буду стараться, можешь мне поверить.
Прощание затягивалось.
— Пожалуй, нам пора, — произнес наконец Малоун.
Внезапно его голос оборвался, в горле запершило. Он крепко пожал руку Брэддоку.
Потом они сели в машину. «Вот и еще одна связь разорвана, — думал Малоун. — И может быть, навсегда. Хорошо еще, что у меня нет родителей — с ними тоже пришлось бы расстаться. Но зато я обрел самого близкого человека». Он залюбовался Сиеной, жалея, что не имеет возможности написать ее, какой она выглядит в это утро. На ней была белая блузка — подарок Брэддока, подчеркивающая оттенок кожи и блеск волос, но Малоун понимал, что тут важна не просто блузка или вообще какой-то предмет одежды. Суть находилась гораздо глубже, он чувствовал ее интуитивно, сознавая, что отныне у него никогда не пропадет желание рисовать эту женщину.
Выпущенный восемь лет назад «форд-эксплорер» Брэддок купил для Малоуна у одного из своих работников на ранчо, скорее всего изрядно переплатив. На переднем крыле была вмятина, двигатель немного дымил, но это было как раз то, что нужно.
В бумажнике убитого на базе ЦРУ лежало удостоверение личности на имя Дейла Перри. Малоун предъявил его в Абилине, и ему выдали водительское удостоверение на имя Перри. «Форд-эксплорер» был зарегистрирован на то же имя.
Они направились на запад.
Город Юма, что в Аризоне. Малоун был там двенадцать лет назад на учениях во время службы в морской пехоте. Тогда он жил на авиационной базе на окраине города. Летом его население не превышало пятидесяти тысяч, но зимой почти удваивалось. Река Колорадо и здешний мягкий солнечный климат привлекали «зимних птичек», то есть тех, кто зимой обычно переезжает из холодных мест в теплые края. Разумеется, большинство приезжих были с севера, и жили они на трейлерных стоянках[11]. Сейчас, в конце марта, город по-прежнему еще гудел.
Малоун и Сиена без труда сняли фургон на отшибе, обставленный такой ветхой и убогой мебелью, какую только можно вообразить. Любой вор мгновенно поймет, что здесь ему поживиться совершенно нечем, и отправится искать что-нибудь получше. Благо выбор есть. Здесь, в старом шкафу, который стоял в самом углу, Малоун и спрятал свой чемодан, взяв оттуда всего двадцать тысяч.
Он закрыл ржавую металлическую дверь, дал Сиене один ключ, а второй спрятал к себе в карман. Затем они с двадцатью тысячами обошли почти все банки в городе, обменивая доллары на мексиканские песо, не выкладывая при этом в одном месте больше двух тысяч. Полученной суммы должно было хватить на некоторое время там, куда они направлялись.
Сделав необходимые запасы, Малоун и Сиена сели в машину и отправились на юг. Впрочем, ехать было недалеко. Через сорок минут они достигли мексиканской границы, которую пересекли в городе Сан-Луис. Мексиканские пограничники едва удостоили взглядом их «форд-эксплорер». С таким же наплевательским отношением Малоун встречался и тогда, после учений в Юме. Хорошо, что ничего не изменилось. Обычно туристы, въезжающие в Мексику на машинах, должны иметь при себе туристскую карту и разрешение на временный экспорт машины, но Малоун направлялся в свободную торговую зону Соноран, где эти документы не требовались. Продолжительность визита ограничений не имела. Даже если бы пограничники решили их остановить и обыскать, то все равно ничего предосудительного не нашли бы. Пистолет (легкое огнестрельное оружие), который он взял у покойного Дейла Перри, находился в канализационной трубе в Юме.
Скоро городские постройки сменились небольшими фермами. Затем фермы стали редеть, пока наконец с обеих сторон дороги не пошел сплошной песок с воткнутыми кое-где пучками травы.
— Чувствуешь запах? — спросил Малоун.
— А что это?
С запада материковую Мексику от полуострова Калифорния отделял залив. Малоун в свое время очень удивился, узнав, как близко от южной Аризоны расположен Тихий океан — меньше двух часов езды. В те времена посещать эти места ему доводилось довольно часто.
