Ознакомительная версия.
«Очень важное исследование и чрезвычайно трудоемкое. Думали, найдем жизнь».
Последние три года вся ответственность взвалилась на плечи Джо, после того как ФБР настояли на смещении Роба Митчелсона, бывшего руководителя проекта. Его обвинили в нерациональном использовании фондов. Что же там на самом деле произошло, Джо только догадывался.
«Может, теперь под меня копают, гады?»
«Кассини» оказался тем коньком, на котором профессор Рид сделал карьеру, и той серьёзной головной болью, что не унималась уже целый год.
Тогда, в 2010-м, когда корабль огибал Рею, случилось непредвиденное. Попав под сильнейшее влияние планетного поля, «Кассини» изменил траекторию и сбился с установленного курса. На трое суток связь с кораблем прервалась. Многие считали: это конец. Но не профессор Рид. Только не он. Именно Джо впоследствии удалось вычислить, куда пропал исследовательский челнок…
Предавшись воспоминаниям, Джо не заметил, как оказался перед въездом на автозаправку.
«Надо сосредоточиться».
Мотор затих, Джо поставил «Форд» на ручник. Образы из прошлого нахлынули с новой силой.
Перед мысленным взглядом профессора Рида возник бывший начальник – Митчелсон. В 1996-м он руководил сборкой «Кассини», что был спроектирован, разработан и собран в той же лаборатории, где трудился Джо и сейчас.
То были тяжёлые времена, работа шла напряженно, все нервничали. Первоначальная модель корабля не прошла испытаний и была отправлена на доработку. Вот тогда молодой и амбициозный гений Джо Рид показал себя во всей красе.
«Да, я всем показал, на что способен».
Всего полгода спустя проект утвердили, и в декабре 1996-го вторая, усовершенствованная, модель орбитального модуля покинула лабораторию, чтобы отправится на проверку. Промашек не было. Всё прошло как нельзя лучше.
После «Кассини» запустили «Галилео»… и опять, тогда ещё старший научный сотрудник Рид, был на высоте. Руководство заметило его.
«Да, то были прекрасные дни, тяжелые, но наполненные жизнью, не то, что сейчас. И всё находилось на своих местах», – взгрустнул Джо, пальцы ловко выудили двадцатидолларовую купюру из бумажника.
На улице было так же сыро, дул прохладный северо-западный ветер. Джо направился к магазину у заправочной станции. Руки спрятал в карманы брюк. Шагал неуверенно, ссутулившись, шею втянул в воротник куртки. Ноги подкашивались, порыв шквального ветра едва не опрокинул Джо наземь.
«Чёртова погода».
– Полный бак!
Дверь магазина больно ударила по плечу, но Джо не обратил на это внимания, как, впрочем, не заметил и заправщика, курносого паренька в красной кепке, появившегося возле «Форда». Блуждающий взгляд профессора искал стенд с пивом и мятную жевательную резинку.
Остановившись возле полок с «Бадвайзером», Джо наконец понял: «Что-то не так». Остро ощутил предательскую слабость в ногах.
Затем последовал удар. Резкий и неожиданный. Сознание смялось, как жестяная банка из-под пива под колесами авто. Боль пульсировала в висках, в затылке что-то взорвалось. Не издав ни звука, Джо рухнул, как подрубленное дерево, и провалился во тьму.
– Вы в порядке, сэр? – голос доносился, словно из трубы.
– Что?
– Как вы?
Джо открыл глаза, голова казалась отделенной от тела, кровь, как и прежде, болезненно сдавливала виски. Прямо перед глазами маячил прыщавый рыжий паренек в бейсболке «Ауди». Тот самый заправщик, что возился возле «Форда».
– Что произошло?
– Вы лежали там, – парень указал в сторону торговых рядов, – на полу, в магазине. Я подумал, у вас инфаркт или ещё что. Хорошо, что вам не стало плохо за рулем, сэр. Мне вызвать скорую?
– Нет, я в полном порядке, – не веря собственным словам, сказал Джо, попытался встать со старого скрипучего дивана.
Подняться на ноги удалось не сразу, да и то лишь потому, что за локоть придерживал заботливый паренек. – У меня был тяжелый день, я мертвецки устал. У тебя есть аспирин?
– Да, сэр. Подождите минутку.
Вскоре парень вернулся со стаканом воды и парой таблеток аспирина. Джо присел обратно на диван, прикрыл руками лицо. В голове нарастал гул, каждое движение причиняло боль, но сидеть и дальше в магазине не казалось разумным. Профессор думал.
«Ехать домой в таком состоянии? Нет, рискованно. Может, действительно позвонить в 911? Или лучше Лили, а не в скорую?»
Лили была хорошим другом и замечательным сотрудником, часто выручала Джо и всегда поддерживала. Работали вместе, в лаборатории, уже более пяти лет. Ему нравилась её искренность и жизнерадостность.
«Если бы не её поддержка, я бы давно сошел с ума».
Джо почти уговорил себя позвонить коллеге и нащупал в кармане брюк мобильный телефон.
«Но с другой стороны, не хочется обременять её, зачем ей возиться со мной».
Мужская гордость взяла верх. Профессор залпом выпил принесенные медикаменты, поборол слабость в ногах. Голова по-прежнему раскалывалась, но Джо постарался убедить себя, что это не так, направился к кассе.
Руки дрожали, четвертак выпал и закатился под стенд. С трудом рассчитавшись за блок «Бадвайзера» и мятный «Орбит», сконфуженный Джо поспешил покинуть магазин. Поглощенный проблемами, он совершенно забыл поблагодарить молодого человека за помощь.
«Угораздило же потерять сознание прямо в магазине. Какой позор. Но паренек прав, за рулем было бы ещё хуже. Стареешь, ты, болван, стареешь».
Джо открыл багажник «Мондео» и небрежно забросил внутрь пакет с покупками.
Погода не стала лучше. Порывистый ветер лишь усилился, принялся гонять по небу горбатые тучи. Дело близилось к грозе, что не ускользнуло от внимания профессора. Понимал: нужно поторапливаться, успеть добраться домой до того, как ливень начнет поливать всю округу.
«Весьма некстати оказаться на дороге в дождь, с жуткой головной болью и ватными ногами, – решил Джо и торопливо завел «Форд».
Белый «Мондео», модель одиннадцатого года, сорвался с места и устремился по шоссе в направлении города. От Пасадены до Лос-Анджелеса совсем не далеко, около получаса езды. А если ехать быстро, то и менее.
Джо Рид не стал дожидаться, когда из-за плохого самочувствия он снова потеряет сознание, разогнал авто до ста десяти миль в час. «Мондео» белой молнией несся по автостраде.
Профессора все знали как хорошего водителя. Права получил ещё в шестнадцать, с тех пор практиковался ежедневно. Постепенно вождение превратилось в хобби. Самым интересным было то, что, несмотря на страсть к вождению, такой же страсти к автомобилям Джо не испытывал. Ему нравилось ездить на машинах, а не они сами. Он так и говорил: «Всегда следует различать объект, приносящий вам радость, среди других, сопутствующих и тождественных ему».
Трасса пролегала ровно, профессор разогнал «Форд» до ста двадцати миль в час. Мотор ревел вовсю, окружающая местность слилась в единую серо-зелёную полосу. Приятное ощущение полёта заполнило Джо, появились новые силы. Сейчас, сидя в салоне летящего по автостраде авто, профессор чувствовал, как все проблемы остаются позади. Он обгонял их, парил, свободный от всех и вся.
Впереди показался поворот.
«Метров около трёхсот, проскочу».
Джо сбросил скорость до семидесяти миль и умело вошёл в поворот. Профессор собирался вновь приятно расслабиться и предаться излюбленному чувству полёта, когда взглядом поймал тёмную фигуру. Чёрная как ночь, она замерла прямо на разделительной полосе.
– Что ещё за чертовщина! – выкрикнул испуганно Джо. Костяшки рук побелели от напряжения, руль обиженно скрипнул.
До столкновения оставались доли секунд. Рисковать профессор не мог. Вдавил тормоз и дернул рулевое колесо в сторону… «Форд» резко крутануло, бросило влево, к обочине.
Казалось, белый корпус «Мондео» сумел избежать столкновения. Машина проносится мимо, и… глухой звук удара.
Джо заглушил мотор, выскочил наружу словно ошпаренный. Боль вновь сдавила голову тисками, тело налилось предательской слабостью.
Ноги держали плохо. Чтобы не упасть, приходилось придерживаться рукой за дверцу автомобиля.
«Только бы не грохнуться».
Джо осторожно перенес вес на обе ноги. Нетвердым шагом направился к распростертому телу. Волосы на голове и руках встали дыбом.
«Что за чёрт?!»
На трассе лежал завернутый в тряпье сухой и высокий старик лет шестидесяти.
– Только не это! Только этого мне сейчас не хватало! – воскликнул Джо, понимая, что, возможно, убил человека. Волнение нарастало. Надо было узнать, жив ли бедняга.
Ноги едва гнулись, профессор тихо выругался и принялся рассматривать старика. Гладкая, не то выбритая, не то облысевшая голова слегка поблескивала. Кожа смуглая. На испещрённом морщинами лице – умиротворённое выражение. Большие глаза – закрыты, изо рта на асфальт стекала струйка крови. На худом теле серый, видавший виды костюм, из обуви – потёртые старые туфли, бывшие некогда красно-коричневыми.
Ознакомительная версия.
