— А наш сегодняшний контакт?
— Всё чисто, Сергей Петрович. Я сейчас в гостинице. Зарегистрировался, получил ключ. Лежу в номере, отдыхаю, смотрю телевизор. Всё чисто, не волнуйтесь.
— Ну хорошо. Допустим, мужики вы серьёзные. Так что же с Лебедевым этим?
— Как я уже сказал, Владимир Михайлович — руководитель крупной коммерческой структуры, имеет связи соответствующего уровня. Нейтральный посредник на деликатных переговорах. Официально ни с правительством, ни со службами не завязан. Всё на личных контактах. Просто к нему обратились с просьбой друзья, а он друзьям не отказывает. Вот и приехал кое-что обсудить и кое-что предложить.
— Схема понятна. В общем то, ничего слишком сложного. И местные довольно быстро вас вычислят. Они ведь тоже коммерческие «крыши» вовсю используют. Всё у вас красиво, всё гладко. Но вот только сомневаюсь я…
Гость опрокинул залпом вторую рюмку, зажмурился блаженно на секунду, вновь открыл глаза, и отодвинул в сторону пустую тарелку.
— Вкусный у вас суп, Сергей Петрович. С грибами и курятиной?
— С ними самыми. Мой рецепт.
— Отменный вкус, оригинальный. Честно говоря, даже и не думал, что это так хорошо сочетается. Одного не могу понять: вы рыболов известный, так отчего же не уха на столе?
— Уж не гневайтесь, Дмитрий Алексеевич, улов на берегу забыли. Так быстро сорвались. А вчера и не ловилось ничего.
— Так это я вас сорвал? И рыбалку испортил и ухи лишил? Ну, это ж мне извиняться надо, Сергей Петрович…
Хозяин махнул рукой («это ещё ерунда и мелочи…нам теперь всем не до рыбалки будет») и жестом радушного хозяина вновь взялся за горлышко бутылки.
— Ой, нет, извиняюсь, Сергей Петрович! На сегодня я свою норму уже выпил.
— А вы знаете, как иногда говорят? «Я свою норму знаю, да разве же столько выпьешь?»
— Это не про меня. Я и в самом деле, что называется, «поплыву» и с малой дозы. Проверено. Да, кстати… Чего же вы всё сомневаетесь?
— Да процент у вас…не божеский. Вы же такими условиями местных под себя подгребаете.
Гость посмотрел на часы. Развёл руками.
— Время, Сергей Петрович. Моральные аспекты потом обсудим. Давайте о вашей работе поговорим…
— А я то, по наивности своей, подумал, что аргумент этот свой выложите.
— Какой?
— Да на который намекали. Должен же я знать, куда вы меня тянете.
И ту Сергей Петрович почувствовал явную перемену в настроении гостя.
Не напряжение даже, не искру пробежавшую. Натренированным чутьём ощутил он, что гость, словно не добродушный уже и чуть захмелевший человек, а какая-то потревоженная змея, начал сжиматься в тугие, пружинные кольца — и яд потёк в полые зубы.
«Что-то я тут тронул не то» подумал Корнуков. «Гляди, как напрягся. Прямо бросится сейчас».
Гость улыбнулся. В очередной раз за эту встречу. Но теперь улыбка его стала кривой и напряжённой.
— Вот об этом не надо, Сергей Петрович… И тему эту лучше не трогайте. И слово…лишний раз… вы понимаете? Давайте лучше о том, что касается непосредственно вас.
02 сентября, 1994, пятница, 20.00, Таллинн
Лёгкий ветерок задувал в открытое окно.
Жалюзи чуть заметно раскачивались и стучали по стеклу.
В опустевшем офисе было тихо, только с улицы долетали звуки проезжавших машин, приглушённые расстоянием голоса прохожих и изредка, когда шум улицы ненадолго затихал — шелест осенних листьев.
«Уже желтеют» подумал Пааво. «С этой работой не только дни, целые времена года пролетают незаметно».
Срочный вызов. Ему до сих пор было трудно привыкнуть к этим бесконечным, внезапно начинающимся (и подчас столь же внезапно обрывающимся) гонкам.
Ему (как и многим его коллегам, но не тем, которыми он встречался каждый день в суете и круговерти офисной жизни, а тем, другим, с которыми он был связан незримыми, но именно от этой незримости чрезвычайно прочными нитями) до сих пор так трудно давался этот стремительный переход из одного состояния в другое, из одной жизни, размеренной и вялотекущей, словно вода в заросшей лесной речушке, к другой, проносящейся иным, быстрым и извилистым потоком.
Срочный вызов. Момент перехода. Таинство иного бытия.
«Таинство… Чепуха. Представим, что у меня просто сверхурочная работа. Мне нужно подготовить факс. Срочный факс. В пятницу я не успел. Перенёс работу на выходные. А почему бы и нет? Мне нужен ответ в понедельник, с утра. И вот теперь все разошлись по домам, а я сижу тут и думая: и какого чёрта я не успеваю всё делать вовремя?»
Где-то вдали хлопнула дверь. Звук шагов. Всё ближе и ближе.
Свернул. Идёт по коридору. Подходит к двери.
«Наш огорчённый друг Вильяр. Добро пожаловать».
Открылась дверь.
— Пааво, что за шум? Что там творится в нашей благотворительной конторе?
— Здравствуй, здравствуй, Вильяр. И я рад тебя видеть.
Вильяр бросил сумку на кресло и подошёл к столу.
— Ну, и кому я обязан сорванными выходными?
— Ты не повершишь, Вильяр, на этот раз одному парню, который клянётся, что связан с русским посольством.
Вильяр потёр лоб, вспоминая что-то очень, очень знакомое, что забылось лишь на короткий срок, но недавно ещё преследовало неотвязной, не уходящей мыслью.
Потом он подошёл к окну, закрыл его.
Опустил до конца жалюзи.
Быстро прошёлся по комнате, вынул штекеры из телефонов и осмотрел розетки.
— Сколько здесь всего телефонов?
— Три телефона, три розетки. Модемов здесь нет, компьютеры обесточены.
— Пааво, я же просил тебя! Отключай эту чёртову технику заранее.
— Хорошо, Вильяр. Извини, до сих пор сижу в офисе транспортной конторы. Так ты кого-то вспомнил, я вижу?
— Дмитрий. По крайней мере, он так представился. Выходил на контакт. Мы уже начали было его разработку недели две назад, потом приостановили.
— А причина, позволь спросить?
— Старик распорядился. Решил, видно, что пустышка. Хотя, насколько я помню, этот парень — сотрудник одной частной охранной фирмы. Они же расплодились сейчас… И минимум в половине — бывшие гэбисты. И кто там отсиживается — один Господь ведает. Я бы в любом случае с этим парнем поработал, но Старик решил силы не распылять. Всех на эту сделку переключил… А теперь, видно, передумал? Это Дмитрий вышел на связь?
— Точно не знаю. Просто Старик просил связаться. Как обычно, через секретаря. Звонить — строго из таксофона. Этот офис не «засвечивать». Дальше проинструктируют. Ну, что, и впрямь похоже, что это твой старый знакомый вновь объявился…
— Хорошо, сейчас позвоню. Ну что, господин менеджер, что прикажете передать моей бедной супруге, чей отдых быль столь неожиданно прерван вашим звонком?
— Тысячу извинений, Вильяр. И столько же дружеских поцелуев. Но, между прочим, кто-то мне роскошную морскую рыбалку обещал… Не припомню только, кто именно. Но, кажется, одного из них звали Вильяр. А вторую…
— Всё, готовь удочки. Следующие выходные за мной.
Вильяр взял сумку и подошёл к двери.
— Телефоны сам подключишь?
— Уж справлюсь. Давай, беги.
Вильяр вышел. Шаги его удаляясь, затихли. Вновь чуть слышно хлопнула дверь.
Пааво, подняв жалюзи до середины окна, смотрел на улицу.
В сумраке размытый силуэт мелькнул под фонарём — и исчез.
Снова стало тихо. Словно и не было ничего.
А разве кто-то заходил? Что вы, уже так поздно. Влажный воздух, туман всё плотней и плотней. Возможно, ночью будет дождь. Осенний, мелкий, насквозь пропитывающий тяжёлую землю.
Все сидят по домам. Всё тихо и спокойно.
«Кажется, и завтра мне отдых не грозит» подумал Пааво. «И хорошо, если выспаться удастся. Служба, служба…»
Вильяр пересёк улицу.
Посмотрел на часы.
Восемь часов двенадцать минут.
До таксофона — минут десять быстрым шагом.
Мобильный отключён. Так спокойней. Ведь на него могут позвонить. И отследить звонок.
Сразу после того, как Дмитрий попытался выйти с ним на связь, у Вильяра появилось чувство (именно чувство, поскольку никаких подтверждений тому пока не было), что его взяли под довольно плотный «колпак», отслеживая почти все его перемещения. Кто именно его ведёт (да и ведут ли вообще) — он не мог сказать с точно. Пару дней он проходил под контролем наружного наблюдения — но и они ничего не обнаружили. Разве что отслеживали его дистанционно, с большого расстояния… Но как бы тогда эти неведомые «некто» смогли бы проследить все (именно все) его перемещения? Все контакты, даже мимолётные?
Или, может быть, действовали профессионалы очень высокого уровня.
Если, конечно, это не мания преследования…
Вильяр знал, что сотрудники КАПО (из тех, конечно, кто уже успел «засветиться», и за исключением разве что уборщиц, хотя и относительно их — кто знает…) находятся под наблюдением.
