– Не знаю, с чего начать, Билл, – сказал Даффи. Творится нечто чудовищное. Внешне все выглядит так, будто это делается на благо страны, но если серьезно вникнуть в происходящее, то становится ясно: под угрозой оказались основополагающие принципы нашего государства.
– Коммунисты?
– Нет. Хотя, конечно, они тоже опасны. Нет. Но эти люди схожи с коммунистами, поскольку тоже считают, что цель оправдывает любые средства.
– Уж это точно, Френки.
– Билл, мне нужна твоя помощь, а не философствование на политические темы, если ты конечно, не возражаешь. Происходит следующее. Группа людей ставит себя выше закона. Они творят массовые расправы. Их организация тщательно законспирирована и действует по-военному четко. Очень похоже на то, что творили несколько лет тому назад полицейские в Южной Америке. В общем, они пытаются бороться с либеральными политиками и снисходительными судьями с помощью оружия.
– Но судьи и в самом деле слишком снисходительны – возразил Макгарк. – Как ты думаешь, почему порядочные граждане не могут спокойно ходить по улицам? Потому что звери заполнили улицы. Нью-Йорк превратился в джунгли. Твой округ – не исключение. Тебе следовало бы когда-нибудь спустится на землю, Френки, и поговорить со своими избирателями. Ты найдешь их в пещерах, где они прячутся.
– Постой, Билл, дай же мне закончить!
– Это ты мне дай закончить, – огрызнулся Макгарк. – Мы в Нью-Йорке широко распахнули двери обезьяньего питомника, и порядочный человек выходя на улицу, не может бить уверен, что благополучно вернется домой.
– Я не собираюсь сейчас, Билл, вести политические дискуссии или лечить тебя от расизма. Позволь мне закончить. Я думаю, что сейчас полицейские в Америке творят то же самое, что несколько лет назад творили полицейские в Южной Америке. Я также думаю, что существует соответствующая организация.
– У тебя есть осведомитель? – спросил Макгарк. Свернув на грунтовую дорогу, он взял у Даффи бутылку. Невзирая на неровность почвы под колесами, Макгарк не сбросил газ, и машина, ныряя и подскакивая, продолжала стремительно мчаться вперед.
– Нет, – ответил Даффи.
– Тогда почему же ты думаешь что это – дело рук полицейских?
– Хороший вопрос. А теперь подумай сам – кого именно убивают? Тех, кто не подвластен полиции. Мне знакомо имя Элайи Уилсона. Ты сам рассказывал мне о Большом Перле. Помнишь, несколько лет назад ты сказал, что по закону его трогать нельзя?
– Ну, о том, что собой представляет Большой Перл, знают все.
– В вашем кругу, но не в моем. Это навело меня на определенные размышления. Даже такой расист, как ты, признает, что Большой Перл – далеко не дурак. Он ловко избегал ситуаций, чреватых опасностью для жизни. Обычного сутенера хватает на два года. Этот держался пятнадцать лет. Как это ему удалось? Отвечу – он действовал таким образом, что убивать его просто невыгодно. Следовательно, мотивом его убийства должно было явиться что-то иное, не так ли?
– Видимо, да, если ты так считаешь, Шерлок.
– О'кей. Возьмем теперь того финансиста из Харрисбурга, что в штате Пенсильвания. Допускаю, что у него были враги. В героиновом бизнесе это вполне возможно.
– Правильно.
– Но ведь он действовал точно так же, как Большой Перл, – он платил, и поэтому было невыгодно его убивать! И, наконец, судья из Коннектикута. Мафия как раз была заинтересована в том, чтобы он продолжал здравствовать.
– Может, он взятку-то взял, но обещание не выполнил, – сказал Макгарк.
Он резко бросил машину в темноту и затормозил, а когда выключил фары, Даффи увидел очертания хорошо знакомого ему домика.
Даффи прихватил две бутылки, Макгарк еще две, и они с удовольствием ступили на каменистую площадку у входной двери. Макгарк включил свет, и Даффи достал лед.
– Если просмотреть решения по делам, которые он вел, то легко убедиться, что свои обещания он всегда выполнял, – сказал Даффи. – У мафии были веские причины радеть о его жизни.
– Хорошо, пусть мафия тут ни при чем. Тогда, может быть, какой-нибудь псих? – предположил Макгарк. Он согнул края пластмассового лотка с кубиками льда, и они посыпались на стол. Собрав пару пригоршней, он наполнил льдом две принесенные Даффи кружки.
– Психи так профессионально не работают, – возразил Даффи. – Это точно. Залей лоток водой и поставь в холодильник, не то мы останемся без льда.
– Да, Освальд работал непрофессионально. А в результате непрофессиональной работы двух психов мы имеем двух мертвых Кеннеди. Я залью часть второго лотка тоже.
– Там, Билл, действовали убийцы – одиночки. Туг совсем другое дело. Эти действуют в связке. Бам, бам, бам! Они появляются, делают свое черное дело и исчезают. Появляются и исчезают снова. Это не психи. Как ни круги, а налицо явная компетентность.
Макгарк поднял кружку и улыбнулся.
– За двух глупых ослов, – сказал он. – За нас!
– За двух глупых ослов – за нас! – повторил Даффи.
Они чокнулись, выпили и прошли в гостиную, оставив остатки льда таять в лотке.
– Мне представляется несомненным, – продолжал Даффи, – что эти убийства совершают либо солдаты, либо полицейские, и никто другой. Короче, профессионалы.
– О'кей, солдаты или полицейские, – согласился Макгарк.
– Это полицейские, – уточнил Даффи. – Сними солдата с толчка, и он уже не сможет сказать, где у него прямая кишка.
– Ну хорошо, предположим, это были полицейские, – ухмыльнулся Макгарк. – Почему же тогда ни один из них не был опознан свидетелями? Жители этих городов знают своих полицейских в лицо, о городах же с населением меньше полмиллиона и говорить не приходится.
Сидевший на потертом кожаном диване Даффи подался вперед. Он усмехнулся. Это была усмешка бывшего профессионала, анализирующего действия профессионалов нынешних.
– Вот в этом-то и состоит вся прелесть их замысла! Как я понимаю, эти убийства осуществляются на принципе взаимопомощи, – сказал он, поставив кружку на пол, чтобы с помощью жестов выразить свою мысль более доходчиво.
Он широко развел руки в стороны, а затем повел их на уровне груди навстречу друг другу.
– Нью-йоркские полицейские совершают убийство в Харрисбурге, полицейские Харрисбурга – в Коннектикуте, а коннектикутские – в Нью-Йорке или где-нибудь еще. Местные полицейские проводят всю необходимую подготовку, а осуществляют убийство их коллеги из другого города… Просто и надежно! Как ты знаешь, самое трудное в заказном убийстве – разыскать сукина сына, которого надо убить. Если бы не маки, прекрасно знавшие Францию, мы никогда не нашли бы дороги в Париж.
Макгарк покачал головой:
– Вы, ребята из Фордхема, всегда были дьявольски умны. Парня из Фордхемского университета всегда было легко распознать – он читал книги.
– А все-таки что ты думаешь об этом? – спросил Даффи.
– Думаю, ты прав. Но какое тебе-то дело до этого?
– Моя фамилия скоро будет в их списке. А я не хочу умирать.
Макгарк изобразил недоумение:
– Френки, ты же конгрессмен. Честный конгрессмен. Мы говорили здесь о подонках общества – сутенерах, жирующих на героине финансистах, вербовщиках проституток, коррумпированных судьях, о состоящих ни службе у мафии убийцах. Какое это имеет к тебе отношение? При чем здесь ты? Господи, что с тобой, Френки? – Голос Макгарка стал гневно-взволнованным, в нем зазвучали нотки отвращения – Ну, подумай сам, черт бы тебя побрал! Ты же не кричишь об этом на всю страну, как какой-нибудь громкоголосый петух на конференции по повышению уровня самосознания, где эти бездельники и собираются-то лишь для того, чтобы заговорить самих себя до умопомрачения! Да, ты либерал, но ты думающий либерал. Ты имеешь дело с фактами. Но на этот раз у тебя нет фактов. Никаких. Это все равно как если бы ты выбежал на улицу и начал скандировать: «Прекратите убийства! Прекратите убийства! Прекратите убийства!» – Макгарк искусно имитировал бездумное скандирование толпы демонстрантов. Однако, вопреки его ожиданиям, на лице Даффи не появилась улыбка. К его пущему удивлению на нем были слезы. Насколько помнил Макгарк, Даффи никогда прежде не плакал.
– O, Боже! – прошептал Френк Даффи и, опустив голову, зажал ее в ладонях.
– Эй, Френк, в чем дело? Ну же, прекрати! Прекрати, слышишь! Ну, хватит тебе! – старался утешить его Макгарк, обнимая за плечи.
– O, Господи, Билл!
– Проклятие, в чем дело, Френки? В чем дело?
– Речь идет об убийце, выполняющем заказы мафии.
– Что?
– Я не упоминал пока об этом убийце. Вообще никогда не говорил ничего подобного. Значит, его прикончили тоже вы. То есть ваши люди по вашему приказу.
Макгарк со злости изо всех сил швырнул свою кружку; пролетев через всю комнату, она с треском врезалась в стену из соснового дерева, забрызгав ее виски. Он вскочил, гневно ударил кулаком в ладонь.
– Послушай, зачем ты стараешься быть умнее всех? Ну что вам, фордхемовцам, неймется? Френки, зачем тебе все это надо?
