В течение нескольких дней он мог спокойно носить с собой оба пистолета, но когда его начнут искать, придется найти за пределами квартиры надежное место, где можно было бы их прятать. Он уже подумывал об одном.
Пол допил все, что было в стакане, выключил свет и открыл жалюзи; потом сел на диван и стал смотреть на ночные огни Чикаго. Город произвел на него приятное впечатление, но именно здесь он должен был произвести несколько ответных актов в счет погашения долгов.
Миссия должна быть выполнена.
В субботу утром Сполтер встретил Пола в аэропорту О'Хара. Последовал довольно бессвязный разговор и после неизбежных приветствий и обычного обмена любезностями типа: «Надеюсь, тебе здесь понравится», Сполтер привез его в Плазу, где для него был зарезервирован номер, затем, хотя была суббота, Сполтер подкинул его до Лупа, где находился офис Пола. Это был первый контакт Пола с жителем Чикаго, и. лишь через несколько дней он понял, что Сполтер ничем не отличается от остальных обитателей города – было нечто, объединяющее их всех воедино – от представителей правления директоров банка до досужего кабацкого болтуна – это желание всячески защитить и рекламировать свой город. Стоило чикагцу понять, что вы приезжий, как тут же начинался бесконечный поток восхвалений: вот это – самый высокий небоскреб в мире, это – самое большое почтовое отделение в мире, а это – самый большой в мире аэропорт. Чикагцы своим энтузиастом очень походили на техасцев.
Сполтер был умным администратором лет сорока; он не прибавил и десяти фунтов с того времени, когда он, двадцатилетний, играл полузащитником за сборную команду Северо-Запада; это был огромный, могучий, но трепетно относящийся к своей форме мужчина. Добродушие Сполтера процентов на пятьдесят состояло из расчетливого прагматизма, потому что следовало обладать более, чем обыкновенным обаянием, чтобы достичь поста вице-президента в бухгалтерской фирме величины «Чилдресс Ассошиэйтс». Можно было с уверенностью утверждать, что Сполтеру на пути к вершине пришлось оттолкнуть с дороги немало других.
Субботним утром он провел Пола по Стэйт-Стрит, по магазинам, украшенным по случаю приближающегося Рождества очень броско кричаще безвкусно. Узкие монолитные стены Лупа живо напомнили Полу Уолл-Стрит, финансовую столицу мира: здесь тоже почти каждое здание было банком. Машины медленно ползли по улицам.
Офис находился в здании 313 по Монро, около Уакера, в самом центре Лупа. Похоже, что дом проектирован и украшал какой-то энтузиаст-любитель, более сведущий в истории, чем в архитектуре: фасад его представлял собой нелепое смешение по крайней мере трех классических стилей. Кабинеты на девятом этаже пустовали по причине выходного дня, но Сполтер познакомил Пола со всеми комнатами, начиная от директорского углового кабинета, показал компьютерные и корреспондентские офисы, святая святых самого Сполтера, и закончил отлично оборудованным кабинетом Пола, на дверях, которого было золотом выведено его имя.
– Тебе здесь понравится, Пол, вот увидишь. Мы здесь все сплошь живчики – гонимся за чинами и славой – таков наш общий комплекс. Соревнуемся с деятелями из Нью-Йорка, понимая, что только для того, чтобы остаться с ними наравне, мы должны их постоянно обгонять. И это, могу тебе честно признаться, держит всех нас в небывалом напряжении.
Затем Сполтер предъявил их обоих зорким очам местного стража порядка и вывел Пола на Монро, чтобы отвести его к Университетскому клубу. Он напомнил Полу Гарвардский клуб в Нью-Йорке: чрезвычайно старомодный и невеселый.
Сполтер выбрал кресла и заказал выпивку.
– Сейчас мы проводим аудиторскую работенку для одного завода по производству пластика в Саут-Сайде. У них там произошла неофициальная сидячая забастовка, и менеджер растерялся, – не знает, что и делать: ему были даны срочные указания на применение штрафных санкций. Они с Чилдрессом отобедали в этом клубе, причем бедняга менеджер в голос выл по поводу этой проклятой забастовки. И наш глубокопочитаемый председатель в тот же день продемонстрировал, что есть на самом деле управленческий гений.
– Каким образом?
– Чилдресс посоветовал менеджеру, как поступить. Тот на следующий день заявился на фабрику и рекомендовал забастовщикам, раз уж они все равно ничего не делают отдохнуть, как следует. И приволок ящик пива и ящик виски. Когда бастующие как следует накачались, он послал к ним целый автобус со стриптизершами «для развлечения». Те пустились во все тяжкие и вот, когда веселье было в самом разгаре, менеджер пригласил на фабрику жен всех бастующих. Таким образам, забастовка прекратилась в течение часа.
Пол засмеялся, а Сполтер постарался скрыть очевидное замешательство и поднял свой бокал, пытаясь поймать в него луч света. Пол проговорил:
– Я так давно искал фирму, в которой людям было бы присуще чувство юмора…
– Да, у нас почти все время хохочут. Чилдресс прирожденный хохмач, но тебе придется первое время понаблюдать за ним, чтобы привыкнуть к его стилю. Нет-нет, ничего жлобского он не делает, никаких взрывающихся сигар в настольной установке для увлажнения, ничего похожего. Грязные шуточки он приберегает для людей из своего списка врагов. Хозяин здания, в котором мы арендуем помещения, несколько лет назад сильно закрутил гайки, и нам пришлось попотеть, отстаивая свои права. Тогда Чилдресс придумал замечательную месть. Знаешь все эти распухшие каталоги и журнальные подписки на всякую дребедень, в общем все то, чем обычно перегружена почта? Так вот, Чилдресс заполнил несколько дюжин таких заявок на подписку на имя нашего домовладельца. Беднягу завалили журналами и
посылками, которых он не заказывал, то есть всяким барахлом. Кажется, он даже принялся судиться с несколькими компаниями. И потребовались месяцы, прежде чем поток постепенно иссяк, наш друг стал выглядеть полнейшей развалиной.
Джона Чилдресса Пол встречал лишь однажды, когда председатель приезжал в Нью-Йорк. Айвз, старший партнер фирмы, в которой работал Пол, с большим пониманием отнесся к решению своего служащего и младшего партнера переменить место жительства. Айвз как раз познакомил его с Джоном Чилдрессом и употребил все свое влияние, чтобы добиться для Пола хорошего места в Чикаго. Несмотря на бесцеремонное обращение с людьми, Айвз был добрейшим из стариков, которых когда либо знал Пол. Сам Пол был настолько нескромен, что прекрасно понимал собственное значение для фирмы и то, что Айвзу вовсе не хочется его терять. Поэтому он настаивал па переезде. Смерть Эстер выбила его из колеи, в Нью-Йорке все-все напоминало о ней, поэтому он должен был начать все сначала в новом месте. А когда умерла Кэрол, он сломался, ее смерть стала последней каплей.
Сполтер отпил «скотч».
– Но работа у Чилдресса подразумевает не только игры и веселье. У нас зады горят на работе.
– Только так я и привык трудиться.
– Именно это я о тебе и слышал. Мне кажется, что ты попадешь в струю, и что еще более важно, мы попадем в одну струю с тобой.
Сполтер очень любил помолоть языком и умел это сделать с шиком, но Полу он нравился. Поэтому он отсалютовал своим стаканом.
– А скоро еще и Рождество, – продолжил Сполтер. – Поэтому мы вряд ли начнем борьбу за существование раньше первого дня Нового года. И Чилдресс и я думаем, что хорошо бы тебе первые пару недель просто отдохнуть, освоиться с Чикаго, чтобы потом сразу же нырнуть с головой в работу конторы. После праздников поднакопится солидная пачка налоговых деклараций и у тебя не останется времени на привыкание. В общем, отдыхай: подыщи себе домик, обставь его, устройся, поброди по городу. Наверняка будет несколько вечеринок и Рождественских приемов, поэтому я буду помнить о тебе. А на работу выйдешь в понедельник шестого числа. Ну, как?
Больше двух недель; он согласился с соответствующими случаю уверениями во всяком почтении и уважении.
Сполтер наклонился вперед и поставил локти на колени.
– Ты оставишь меня, если я скажу что-нибудь не то. Но, пойми, мы ведь почти ничего не знаем о том, почему собственно ты решил сюда перебраться. Скажи, ты против, если мы сейчас об этом поговорим?
– Нет, все в прошлом. Теперь меня больше ничего не гложет. Но зачем углубляться в подобные дебри?
– Земля слухами полниться, а о тебе ходят самые невероятные. Думаю, что ты должен нас понять. Мне кажется, что было бы неплохо прекратить идиотские сплетни, пока народ не принялся смотреть на тебя так, словно ты родился с двумя головами и прячешь одну из них в рукаве.
– Какие сплетни?
– Например, говорят, что ты превратился в развалину.
Пол выдавил улыбку.
– Но ведь ты совсем не выглядишь человеком, готовым развалиться на куски.
– Да, история вышла безобразная, но вполне обыкновенная.
– Твою жену… прости. На твою жену напали.
– На жену и дочь. Прямо в квартире. Жена умерла в больнице. А дочь вслед за ней через два месяца.
