Ознакомительная версия.
Вопреки ожиданиям, бронежилета ни у одного из убитых не оказалось, а в документах значились русские имена и фамилии! Я аж присвистнул от удивления. Ну и ну! Хитрые, сволочи! Милиция усердно ловит «мамедов», а тут, пожалуйте, Ванька по паспорту плюс почти славянская физиономия! Лихо замаскировались! Не подкопаешься! «Кто их подослал? – глядя на дохлых «джигитов», мрачно подумал я. – Наверняка собака Вахидов! Значит, Петр Сергеевич не сумел разобраться ни с ним, ни с Курочкиным? А может, шеф уже мертв?» Вспотев от волнения, я набрал номер мобильного телефона Головлева.
– Слушаю! – после третьего гудка донесся из трубки отрывистый голос хозяина «Омеги». Представившись, я подробно поведал ему о случившемся. Петр Сергеевич долго молчал.
– Приезжай ко мне немедленно! – задушенно сказал наконец он. – Только не домой! Там небезопасно! Встретимся у... – Головлев продиктовал адрес. – Постарайся не задерживаться! – в заключение добавил он.
– А трупы? – поинтересовался я.
– Не волнуйся! Мои люди от них избавятся! – Петр Сергеевич дал отбой.
Я достал из кладовки кусок брезента, уложил на него мертвецов, чтобы кровь не протекла вниз, к соседям, оставил два трофейных ствола в хитром тайнике под ванной, один захватил с собой, торопливо оделся, рассовал по карманам конфискованные документы, чтобы показать шефу, и, заперев дверь, вышел на улицу...
* * *
Ввиду позднего или слишком раннего (кому как) времени до места встречи пришлось добираться долго. Еле-еле поймал частника. Я по-прежнему не подозревал подвоха. Вы спросите: а как же сон?
Ответ прост: тогда я ни капли не верил в вещие сны, да и сейчас отношусь к ним с большим недоверием. Хотя тот, с грудой воняющих кровью долларов да Петром Сергеевичем в образе черного паука, оказался в самую точку! В общем, приблизительно в шесть утра я прибыл в Н-ский район на Б-скую улицу к приземистому старому зданию под номером 13. В окошке первого этажа горел свет. Расплатившись с водителем, я выбрался из машины, подошел к единственному подъезду и, не обнаружив звонка, постучал кулаком в обитую железом дверь. Она практически сразу отворилась. В проходе стоял криво улыбающийся хозяин «Омеги».
– Заходи! – посторонившись, пригласил Головлев. – Мы тебя буквально заждались!
– Кто это – мы? – насторожился я.
– Да друзья, друзья, заходи! – нетерпеливо повторил бывший тренер.
– Выйдите-ка лучше вы наружу! – нутром почуяв исходящую от Головлева опасность, выдвинул контрпредложение я и отступил на пару шагов. Лицо банкира страшно исказилось.
– Сучонок паршивый! – по-гадючьи зашипел он и вдруг крикнул пронзительно: – Взять гада!!!
Я рефлекторно отшатнулся влево. На то место, где мгновение назад находился мой затылок, с размаху опустилась тяжелая деревянная доска. Машинально отразив следующий удар, ногой под ребра, я прыгнул далеко в сторону и прижался спиной к кирпичной стене. Нападавших было пятеро. Судя по всему, они прятались в ближайшей подворотне. Крепкие спортивные ребята. Лиц в потемках я не разглядел. Слаженно, как волчья стая, они обступили меня полукругом.
– Живьем брать! – гаркнул хозяин «Омеги».
Все пятеро синхронно бросились вперед. В их действиях чувствовалась хорошая выучка и умение работать в команде. Однако они, очевидно, плохо представляли, с кем имеют дело[6]. За что немедленно и поплатились. Сломав руку одному, я толкнул его на второго, треснул их головами друг о друга, не меняя ритма движения, «достал» носком ботинка в коленную чашечку третьего и клинковым ударом разбил кадык четвертому. Твердый кулак пятого сокрушил мне скулу, но я умудрился сохранить равновесие, сорвав дистанцию, выбил ему тычком сложенных ковшиком пальцев левый глаз, самбистской подсечкой повалил на землю и провел добивающий удар ступней сверху в горло. Бывший тренер, похоже, не ожидавший от меня подобной прыти, побледнел, попятился в глубь здания.
– Подставил, подлец! Ну держись! – зарычал я, вытаскивая из-за пазухи пистолет. Охваченный неистовой яростью, я утратил осторожность, а потому не заметил, как один из поверженных противников поднялся на ноги, по-кошачьи подкрался сзади и профессиональным движением захлестнул на моем горле проволочную удавку, одновременно ударив подошвой в подколенный сгиб. Я захлебнулся воздухом, выронил оружие и провалился в беспамятство...
Сознание возвращалось медленно, неохотно. Сперва появилась саднящая резь в шее, затем гул в ушах, тошнота и, наконец, тупая ломота во всем теле. Я попытался пошевелиться, но ничего не получилось.
– Очухивается, родимый! – послышался торжествующий голос Головлева. – Освежите-ка его для полного выздоровления!
На мою голову обрушился холодный водопад. Отфыркиваясь, отплевываясь, я открыл глаза и обнаружил, что лежу на сыром бетонном полу, а рядом стоит какой-то мужчина с пустым ведром в руках.
– Усадите голубчика в угол. Желаю поболтать с ним напоследок, – распорядился Головлев. Сильные руки подхватили меня, поволокли по полу и грубо притиснули к стене. Напротив, на стуле, закинув ногу на ногу, удобно устроился хозяин «Омеги».
– Ты, понятно, жаждешь объяснений! – встретившись со мной взглядом, хищно промурлыкал он. С трудом ворочая шеей, я огляделся. Мы находились в подвальном помещении, наполовину заставленном какими-то ящиками. Под потолком горели пыльные лампочки без абажуров. Возле дверей столпились несколько дюжих незнакомых мужиков, рассматривающих меня с откровенной ненавистью.
– Это люди Аслана Алиевича Вахидова, – перехватив мой взгляд, охотно пояснил Головлев. – Да-да, того самого Вахидова, известного в Ичкерии полевого командира, личного друга Шамиля Басаева, а заодно старого, надежного клиента нашего банка! Ты удивлен?
Я хотел плюнуть Петру Сергеевичу в рожу, но в пересохшем рту не нашлось слюны.
– Ты, Алексей, оказал нам с Леней неоценимую услугу, – продолжал самодовольно разглагольствовать хозяин «Омеги». – Дела у нас последний год идут не ахти, полностью выполнять обязательства перед ичкерскими партнерами не представляется возможным. А им сейчас позарез нужны деньги. Например, на покупку «стингеров» – российские самолеты сбивать, а то вконец бомбами задолбали... Итак, с бабками напряженка, Аслан Алиевич нервничает, сердится, а тут нежданно-негаданно такой роскошный подарок! Собственной персоной майор спецназа Скрябин, за скальп которого Аслан Алиевич объявил некогда награду в пятьдесят тысяч долларов! Мы, разумеется, денег с него не возьмем. Преподнесем в знак дружеского к нему расположения. На Кавказе ценят подобные подарки! А знаешь, чтособирается сотворить с тобой господин Вахидов?
Ты будешь подыхать долго, мучительно, – не дождавшись ответа, злобно оскалился Головлев. – Минимум неделю! Тебе будут переливать кровь, дабы не загнулся раньше срока! А под конец... Гм-м, даже затрудняюсь сказать... Ведь к давнишним долгам ты прибавил новые: убил четверых соратников Аслана Алиевича, покалечил троих, в том числе его младшему брату Мусе сломал руку в локтевом суставе...
– Жаль, совсем не заколбасил да тебя, козла сраного, вовремя не раскусил! – с натугой ворочая распухшим языком, прохрипел я.
– И что же ты со мной сделал бы? – недобро прищурившись, полюбопытствовал Петр Сергеевич. – Сдал бы в ФСБ или повесил, как тех чеченских парней?
– Повесил бы! Но не на веревке, а на твоих вонючих кишках!
Банкир коротко хохотнул.
– Гавкай, гавкай! Укусить-то все равно слабо, – с издевкой заметил он. – Да и не увидимся мы больше! Тебя, друг ситный, отвезут в дом Аслана Алиевича, ну и... сам понимаешь. Прощай, придурок! Забирайте груз! – обратился он к подручным Вахидова.
– Сначала обработаем, – буркнул бритоголовый чеченец с лиловой шишкой на низком обезьяньем лбу – единственный из тех пятерых на улице, кто избежал серьезного увечья или смерти. Именно он и набросил удавку, решившую исход схватки. Остальные, стоящие вместе с ним у дверей, являлись, вероятно, свежим подкреплением, спешно заменившим вышедших из строя «джигитов».
– Ну валяй, Салман, дело хозяйское! – равнодушно согласился Головлев.
Чеченцы, в количестве семи особей, принялись остервенело пинать меня, словно футбольный мяч, вопя в процессе избиения, будто бы они состояли в интимных отношениях со всеми моими родственниками без исключения. С трудом удерживая рвущийся из груди крик, я сделал то малое, что мог в данной ситуации: подтянув колени к животу, резко выбросил вперед связанные ноги, целясь в наиболее усердствующего по части похабщины Салмана. Удар пришелся в колено, причем весьма удачно. Нога чечена пошла на излом. Треск сустава слился с диким воем свалившегося на пол «джигита». Оставшиеся шесть отступили в замешательстве.
– Паршивый пес! Кожу заживо сдеру! На медленном огне зажарю! – извиваясь от боли, по-чеченски визжал Салман. – Дайте кинжал! На части порежу суку!!! И-и-и!!!
Ознакомительная версия.
