Эдвард молчал, как молчали и остальные присутствующие. Такое ощущение, что все словно сговорились провести «вечеринку» в полной тишине. За несколько минут все гости расселись, и выключился свет. На сцену вышел мужчина в маске. Его красный халат был перетянут широким черным поясом, а весь облик навевал на моем лице тень ужаса. Все выглядело как в фильме «С широко закрытыми глазами». Только это был не фильм, а реальность. Это либо тематическая вечеринка, от которой мурашки по коже… Либо это реальное поклонение… дьяволу…
– О, великий Люцифер! В честь тебя мы приносим эту жертву! О, владыка, прими ее в знак нашего тебе служения!
К нему поднесли младенца, и передали его в руки этого жуткого вида мужчины. Я посмотрела на Эдварда. Он что шутит? Это розыгрыш?
Приносят жертву? Ребенка?
В голове мысли метались как птицы в клетке. Наверное, это какая-то вечеринка современного искусства, которую никто, кроме душевнобольных, не поймет. А тех, кто поймет, причислят к списку «понимающих искусство».
Я перестала дышать, глядя как тот мужик в красном халате положил орущего младенца на своего рода алтарь. Оглянув всех взглядом, поняла, что только я в шоке от происходящего. Все остальные сидели ровно, пристально пустым взглядом смотря на сцену. Казалось, они то ли под гипнозом, то ли под наркотиком.
– Эдвард, что происходит? – я шепнула своему кавалеру.
Ну не может же ему нравится все это. Даже если это не настоящий ребенок, а очень реалистичная кукла.
– Тшшш… – он мне грозно прошипел.
– Что тшшш? Почему ты меня сюда привел? Там настоящий младенец?
– Наоми, не позорь меня. Сиди тихо, – угрюмо произнес.
– Не позорить? То есть для тебя стыдно то, что мне жертвоприношения, даже шуточные, противны? – я смотрела на него, не веря, что это сказал именно он.
Мужик в халате занес над младенцем нож. Я застыла. Крик, готовый вырваться из уст, застрял в горле. От ужаса я ничего не могла ни то, что закричать, даже шепотом произнести. Крик младенца закончился всхлипом, и он умолк. Волна ужаса прокатилась по моему телу. Если это только постановка, то даже она слишком жестока. А если это в самом деле, то я вообще не понимаю, как это может происходить в цивилизованном обществе. Где родители этого ребенка? Кто позволил им совершать публичное убийство?
Вопросы были в голове. Я не в силах была их задать Эдварду, ни то, что закричать их на весь зал. Брызги крови заливали алтарь. Мужик смочил ею свою руку и прижал ее ко рту.
– Что это за безобразие? – наконец я могла что-то вымолвить.
Эдвард снова шикнул на меня, а я стала рыскать в поисках телефона, чтобы снять на видео весь этот ужас. Это будет доказательством, когда я пойду в полицию. Ребенку я уже не могу помочь, так хоть могу наказать злодеев, совершивших это. Телефона нигде не было.
– Что ты ищешь? Не можешь тихо сидеть? – Эдвард больно ухватил меня за руку.
Я его никогда таким злым не видела.
– Где мой телефон?
– Я оставил его в машине.
– В машине? – не поверила. Когда это он успел его вытащить?!
К мужику на сцене стали подходить другие в масках, у всех были чаши, в которые они стали собирать кровь младенца. Я не верила тому, что вижу. Зафиксировать ничего не могла. Но рассказать в полиции обязана об этом. Как бы противно мне не было, я обязана досмотреть эту мерзость.
По рядам стали ходить с чашами, чтобы зрители могли «отведать» эту кровь. Когда очередь дошла и до меня, я в ужасе посмотрела на Эдварда. Он пригубил чашу, я же отрицательно закачала головой.
– Сделай это! – он снова жестко сжал мою руку.
– Ты сбрендил что ли? Псих! – заорала и побежала прочь из зала.
Сердце тарабанило так сильно, что его стук отражался по всему телу, особенно в ушах. Я плакала. Кажется, мир перевернулся. Мало того, что на моих глазах произошло жертвоприношение, так еще и мой жених, которого я считала своей судьбой, часть всего этого.
Мне было плевать, побежал ли Эдвард за мной. Наша с ним песня спета. Я не буду жить с сатанистом. Я его засажу за участие в этом!
Выскочив из здания, побежала к воротам.
– Мисс, вы куда? – спросил меня охранник.
– Я ухожу.
– Вы не можете уйти…
– Что значит не могу? – с каждой новой минутой мир казался еще менее знакомым.
– Вы прибыли на машине, на машине вы должны покинуть мероприятие.
– То есть вы меня не выпустите? – ошалело посмотрела на охранника.
– Ничем не могу помочь, но выход отсюда только так…
Кто-то по радии начал ему говорить:
– Джейсон, там девушка не подбегала к выходу.
– Да, – быстро ответил он.
– Задержи ее.
– Мисс, подойдите ко мне, – произнес он равнодушно.
Я окинула взглядом гигантские ворота. Я конечно могу попытать счастье, вскарабкиваясь на них, но будет ли это иметь успех.
– Нет, не подойду.
– Не заставляйте меня применять силу. Мне бы не хотелось.
Они так спокойно говорят о том, что здесь происходит. Как? Как люди вдруг перестали быть человечными?
Глава 5. Принятие
– Наоми, я совсем не ожидал, что ты поведешь себя столь безответственно! Ты опозорила меня перед самыми почтенными людьми нашей страны! – Эдвард был непреклонен.
Я же даже не знала, что сказать в свое оправдание. Да и обязана ли я оправдываться? Что за чушь!
– Отпустите ее… под мою ответственность… – мой жених снисходительно заговорил, обращаясь к начальнику охраны.
Мол, она ребенок. А что взять с глупого, нерадивого малыша. Его тон мне совершенно не понравился. На сцене творилась лютая дичь, а он меня винит в неподобающей реакции?!
– Хорошо, сэр, но следите за ней. Потому что толкать охрану, пытаться залезть на ворота это… не есть хорошо. Думаю, ей стоит проверить голову…
– Я этим непременно займусь, – сказал он, взяв меня за предплечье.
Усадив в машину, молчал. Молчала и я. Все никак не удавалась переварить произошедшее.
– Нужно звонить в полицию, – наконец что-то смогла сказать.
Эдвард посмотрел на меня исподлобья.
– С ума что ли сошла?
– Я сошла с ума? А может ты?! Для тебя что нормально, когда младенца убивают на глазах у толпы зевак? Да даже если и не на глазах у толпы? Что вообще происходит?
– Это все не по-настоящему! Младенец – кукла!
– Что? – я аж закашляла.
– Что слышала! Наоми, неужели ты и правда думаешь, что я стал бы присутствовать и вести себя как ни в чем не бывало, если бы на сцене был реальный младенец?
– Уже и не знаю!
Он окинул меня холодным взглядом.
– Да? И чем же я заслужил такое отношение?
– Хорошо, допустим там кукла. Но какой вообще смысл быть на таком мерзком мероприятии? Какой смысл? Тебе понравилось все это?
– Это знак уважения…
– К кому?
– К президенту…
– Неужели президент увлекается сатанизмом?
– Им все власть имущие увлекаются. Не слышала про тайное правительство?
– Конечно слышала. Оно такое тайное, что о нем знает весь мир, – усмехнулась.
– Но ведь ты не знаешь, кто входит в его список…
– Да… не знаю.
– А я знаю. Все потому, что с уважением отношусь к традициям моего руководства.
Я закатила глаза. С уважением относиться к сатанинским традициям. Вот ведь достижение!
– Детка, я тебя люблю и хочу, чтобы ты мне доверяла.
Доверие нужно еще заслужить. А после случившего я сомневаюсь, что буду ему верить. Перед глазами то и дело всплывают картины, которые я намедни увидела. Я врагу не пожелаю такого увидеть! Пусть даже если это и правда все игра. Мне ужастики противопоказаны. Я в кино их не смотрю, в комнаты страха в парке аттракционов не хожу, и уж тем более не хочу лицезреть все как наяву!
Слезы брызнули из глаз. Мне всегда казалось, мужчина должен огораживать женщину от всяких пакостей, а не своими руками ее вести туда. Ладно бы сказал, что планируется сатанинская вечеринка со всеми подобающими атрибутами. Я бы просто не пошла. Это совсем не мое. Если кому-то и нравится, то я здесь причем? Если никто не пострадал, то пусть балуются. Мне дела до них нет. Но если все же кто-то пострадал?
