— Работай, Грызлов. Работай. И постарайся, чтобы в ближайшие два дня все члены бизнес-сообщества каждый вечер собирались в клубе и не расходились допоздна.
Генерал ушел. Гризли понял намек генерала. А главное, что он получал одни и те же задания от разных людей, так не похожих друг на друга. Вот только один обещал ему закрыть глаза на его сделки, а второй вернуть векселя. А они стоили дороже любых денег.
Пауки в одной банке
В семь утра в камеру Фаины, где она спала на полу, принесли баланду и огромную кипу газет. Она сидела вторые сутки без всяких объяснений. С ней никто не разговаривал, на допрос не вызывали, к телефону не подпускали. Все, что она знала, что ее привезли не в полицию, а в управление ФСБ. Это здание ей было знакомо. И в камерах здесь был дощатый пол, а не цементный. Размеры два на три. Койки и топчаны не предусмотрены. Здесь люди не ночуют. Спала она на своей норковой шубе, которую теперь не проветришь, а значит, придется выкинуть. Кулаки она уже отбила, так что в дверь не стучала. Выдохлась. Все это ерунда! Она женщина сильная и не такое выдержит. У нее даже любопытство пропало. Над ней издеваются, а значит, чего-то хотят. Хорошо. Она открыта к диалогу, но зачем ее мариновать? Она же не овощ. Все, что ей сейчас нужно, так это горячая ванна, стакан коньяка и чистая постель. Нежная белая бархатистая кожа стала похожа на наждачную бумагу. Это сорняки растут где угодно, а она нежный цветок. Орхидея. И сумочка осталась в машине. Фае нужно зеркало. Без него она шагу ступить не может. Как можно жить, не видя своего отражения двое суток?!
Взяв кусок хлеба, она начала его грызть, до миски с баландой не притронулась. Наконец-то ее опустошенный взгляд упал на кучу брошенных газет. Она лениво взяла одну из них.
«Самый надежный банк России ограблен!»
Женщину ударило током, и она едва не поперхнулась. Все газеты пестрили заголовками, но в статьях она не нашла ничего конкретного. Все это напоминало дворовые сплетни. Ясно, что в банк ворвались грабители и забаррикадировались, взяв в заложники посетителей. Из нескольких интервью родственников заложников стало ясно, что у пленников не отобрали мобильные телефоны и те собрали вокруг банка демонстрацию, опасаясь штурма здания. Фаина прочла все газеты от корки до корки, но так и не нашла ни слова о грабителях. Их не поймали. Из интервью полковника Жванца она поняла, что налетчикам так и не удалось вынести из банка федеральные деньги, кроме двух мешков, выкинутых из окна. Он предупреждал жителей города о том, что все деньги меченые, и предлагал добровольно сдать их в банк.
Отложив газеты, Фаина задумалась. Ее похищение было не случайным. Она кому-то мешала. Ее арест закономерен. Она в числе подозреваемых. Но почему этим делом занимается ФСБ? В газетах ничего не сказано о работниках банка. Заложники освобождены и допрошены. Жертв нет. Фаю интересовал главный вопрос. Был ли арестован управляющий банка? Скорее всего, Вадима не решились задержать. Этот змей всегда выкрутится. Но такой налет мог организовать только он. Как она ни старалась прогнать от себя страшную мысль о частных ячейках, но не могла. В ячейке все ее деньги, документы, письма, акции. Без своего сейфа она остается голой. В квартире у нее нет ничего, кроме самой квартиры и нескольких безделушек. Это умный Вадик имеет несколько квартир, оборудованных не хуже банковского сейфа. Если ее ячейку опустошили, то она впустую прожила жизнь. Из газет понятно, грабители пробыли в банке больше трех часов или около того. Главное хранилище не тронуто. Чем же они там занимались? Неужели Грюнталь так хитер и умен, если даже она не догадывалась о его планах? Значит, это не он, а она была дурой в течение всего времени, пока длилась их связь. Ей Грюнталь казался неинициативным увальнем, которому везло по жизни, как никому другому. Идеи с ячейками и золотом придумала она, а не кто-то другой. Фая белкой крутилась, а Вадим лишь бумажки подписывал, загребая деньги лопатой.
Фаина мучила себя вопросами до вечера, но не находила ответов.
Дверь камеры с лязгом открылась. Вошел охранник со связкой ключей в руках:
— Я могу кое-что для вас сделать, Фаина Леонидовна?
Она напряглась, глядя на огромного детину.
— Что именно? Можете меня выпустить? Так меня выловят через пару часов. Тут не Москва.
— О Москве вы будете говорить не со мной. Группа бизнесменов уверена в том, что отсек с частными сейфами обчистил Грюнталь. Больше некому. Никто не рассчитывает заполучить свои деньги назад. Важно другое. Документы, хранящиеся в ячейках, не должны попасть в руки недоброжелателей. На этих бумагах Грюнталь может заработать в десятки раз больше, чем набрал денег из всех ячеек вместе взятых. Грюнталь на свободе. У него даже обыск не делали. Есть предположение, что он вошел в сговор с властями. Дело об ограблении скоро замнут. Москве ничего не известно. Грюнталь забирает себе деньги, а ФСБ получает всю документацию. А значит, полетят головы.
— И что вы от меня хотите?
— У вас есть допуск к телу. Вы можете нейтрализовать Вадима Сергеевича. Вам за работу заплатят миллион долларов. Хорошие деньги для нищей женщины.
— Мол, сбегай к дяде и придуши его. Он нам надоел. Так, что ли?
Амбал улыбнулся:
— Именно так. Но лучше его пристрелить. Это должно быть похоже на самоубийство. В причинах пусть полиция разбирается. Им за это деньги платят. К восьми часам вечера в управлении никого не останется. Я вас выведу из здания. На улице вас будет ждать машина. В ней вы найдете все, что вам потребуется. И оружие тоже. Но к утру вы должны вернуться обратно и сесть в свою камеру. Это и есть ваше алиби. Вас невозможно заподозрить в том, что произошло за пределами тюрьмы.
— Умно, ничего не скажешь. Я согласна.
— Значит договорились. И еще. Грюнталь не знает, где вы. Придумайте для себя легенду. Он может прикинуться дурачком и вас обвинить в ограблении. Проглотите эту пилюлю с достоинством. Он должен понимать, что вы знаете больше, чем говорите. Игра в кошки-мышки должна закончиться постелью.
— Меня от него тошнит. Почему бы не использовать клофелин? Я умею делать такие вещи незаметно.
— Вспомнили молодость? Нет. В нашем случае этот фокус не пройдет. Лекарство обнаружат в крови, и версия о самоубийстве рассыплется как песочный замок. У вас есть время до восьми часов. Подумайте. Вы же талантливая женщина в области интриг. Да и по части убийств вам не откажешь в фантазии. Ведь вас никто не подозревал в смерти предыдущих мужей.
Охранник вышел из камеры.
* * *
О том, что к ограблению могут быть причастны посторонние люди, никто не верил. Такое невозможно себе представить. Грюнталь подозревал Фаину. Только с ее извращенным умом и змеиной хитростью можно провернуть такую операцию. Вадим вспомнил, как загорелись ее глаза, когда он впервые привел ее в отсек индивидуальных сейфов. Тогда она стала одним из владельцев собственной ячейки. Он вручил ей ключ и бриллиантовое ожерелье с изумрудами. Это первое, что она положила в свой сейф. Это случилось три года назад, когда был еще жив ее второй муж, которого она впоследствии ограбила и убила. И все ради любви к нему. Так привык думать Вадим.
Гелаев считал, будто Фаина вместе с Вадимом обчистили банк, а его с друзьями оставили в дураках. Вся эта история с женщиной и парнем, приведенными с вокзала, делалась для отвода глаз. Им надо было кого-то подставить.
К его неожиданности пришедший в камеру человек, который обычно отводил его на допрос, объявил ему, что он свободен. Все подозрения с него сняты, так как грабители убили его жену. Гелаева доставили в морг на опознание. Знакомый метод убийства его напугал. Так могли сработать только его люди. Но они не посмели бы тронуть Алевтину без его на то одобрения.
В акте судмедэкспертизы значилось, будто смерть женщины наступила в девятнадцать часов вечера.
Гелаев вышел на свободу. Смерть ворчливой властной жены его не очень-то расстроила. По крайней мере, теперь вся квартира принадлежит ему, и он мог выписать из Дагестана сына от первого брака и престарелого отца. Места всем хватит. Он тут же купил себе простенький мобильный телефон и позвонил Саиду, потом Абдулбеку и Руслану. Их телефоны оказались недоступны. Тогда он взял такси и поехал на вокзал. Знакомая кассирша ему сказала, что его друзья уехали в понедельник семичасовым поездом. Все верно. В городе началась шумиха, и они смылись. Правильно сделали. Но главное в другом. Они не могли садиться в поезд и одновременно убивать Алевтину. Под них сработали. А кто кроме Фаины знал, как режут своих жертв его друзья? И кого Алевтина впустит в дом? Перед Фаиной жена лебезила, Фаина была главным ее авторитетом. Остальных в грош не ставила, включая собственного мужа.
Домой он добрался на трамвае. Рустам был спокоен. Увидев лужу крови в коридоре, он лишь поморщился и взялся за тряпку. Он привык наводить порядок в доме. Жену чистюлей не назовешь, а он был приучен к чистоте. Рустам во всем привык к порядку. Тут его осенило. Если легавые нашли труп жены в его доме, значит, они сюда приходили с обыском. Улик в его доме хватало. Он и предположить не мог, что его когда-нибудь поймают или даже заподозрят в грабеже ячеек. Рустам проверил свои тайники. Все лежало на месте. Нет. К нему невозможно придраться. Он спустился в подвал, прихватив с собой фонарик. Яма пуста. Значит, мальчишка остался живым. К памятнику никто не ездил. А зачем? Женщина так и не успела попасть в банк. Теперь Рустам не сомневался в том, что ограбление дело рук Фаины и Вадима. Его они усадили за решетку, зная, что он не продаст своих друзей, Алевтине заткнули глотку ножом, а ребят напугали, и те дали деру из города. Свидетелей нет. И он обязан молчать, потому что, сказав «а», придется говорить «б», а значит, сдавать придется всех до единого.
