Сосредоточься, одну ногу впереди...
Я пришел. К воротам автомобильной стоянки. Никаких контролеров. Все ушли. В конце дня зрители уже не приедут.
– Ох, – вырвалось у меня в отчаянии. Надо идти дальше. Надо кого-то найти. Я направился к машинам, за ними ворота в паддок. Там много людей. Много...
Я шел между машинами, держась и опираясь на них. Колени подкашивались, машины исчезали в тумане, слабость побеждала, и все меньше и меньше я обращал внимание на пронзительную боль при каждом шаге. Надо кого-то найти. Надо найти.
Внезапно кто-то рядом позвал меня:
– Мэтт!
Я остановился. Медленно огляделся. Из “Астон-Мартина” вылезла Мидж и почти побежала ко мне.
– Мэтт, мы искали вас. Я вернулась в машину, потому что устала. Где вы были? – Мидж дружески коснулась моей левой руки.
– Не... трогайте меня, – хрипло пробормотал я.
Она резко отдернула руку.
– Мэтт! – Она пристально посмотрела на меня. Сначала озадаченно, затем встревоженно. Потом взглянула на свои пальцы и на мой рукав. Там проступали яркие красные пятна.
– Это кровь, – вырвалось у нее.
Я чуть кивнул, потому что страшно устал. Во рту пересохло.
– Послушайте... Вы знаете герцога Уэссекса?
– Да. Но... – начала она.
– Мидж, – перебил я, – идите и найдите его. Приведите его сюда... Понимаю, это звучит глупо... но его хотят убить... бомбой.
– Как Колина? Но ведь...
– Приведите его, Мидж, пожалуйста, – повторил я.
– Я не могу оставить вас в таком состоянии.
– Должны.
Она с сомнением посмотрела на меня.
– Спешите...
– Я приведу кого-нибудь помочь вам, – сказала она, легко повернулась на каблуках и быстро направилась к паддоку, потом побежала. Я прислонился задом к сверкающему серому “Ягуару” и думал, как трудно будет помешать Карти-Тодду подложить бомбу. Жестянка такая маленькая, что ее можно сунуть, к примеру, в футляр от бинокля. Вероятно, это такая же бомба, как та, что взорвалась в “Чероки”. Я, наверно, вспотел бы, представив силу взрыва, сконцентрированного в жестянке, если бы уже не был мокрым от крови и пота.
Почему они не идут? Язык уже еле ворочался от сухости... Здесь совсем нет воздуха. Я беспокойно поерзал по “Ягуару”. Когда я скажу герцогу, он должен скрыться где-то в безопасном месте, пока следственная комиссия не разберется с Карти-Тоддом.
Я бесстрастно наблюдал, как с пальцев на траву капала кровь, и чувствовал, как пропиталась кровью и отяжелела спина пиджака. Я не могу позволить себе купить новый. Придется отдать его в чистку и попросить незаметно заштопать дырку от ножа. Себя тоже придется хорошенько подштопать. Харли, конечно, не сохранит для меня работу. Возьмет кого-то другого на мое место. Врачи не позволят мне летать долгие недели. Если пилот сдаст пинту крови, как донор, они отстраняют его на месяц... А я невольно потерял больше, чем пинту... хотя, если выпустить из себя пинту, то тоже мало хорошего.
Я рывком поднял прижатую к груди голову. Нельзя спать, пока они не придут. Я должен объяснить герцогу...
Машины, ворота, ипподром кружились и кружились вокруг меня. Я облизал губы. Не помогло. Язык тоже пересох.
Наконец я их увидел. Страшно далеко. У ворот паддока. Кроме Мидж и герцога, еще двое. Мэтью вприпрыжку бежал впереди.
И Нэнси.
Чантер растаял в забытом прошлом. Я и не подумал о нем. Все было как прежде, в тот день, когда она летела в Хейдок. Знакомая, дружелюбная, доверчивая. Девушка, к которой я не хотел привязываться и которая ухитрилась растопить лед, будто ацетиленовой горелкой.
Через море машин Мидж показала в мою сторону, и они приближались ко мне, лавируя между рядами. Они были уже ярдах в двадцати от меня, когда вдруг необъяснимо остановились.
Ну идите же, идите. Ради Бога.
Они не двигались.
С усилием я оттолкнулся от “Ягуара” и, держась за него, сделал несколько шагов в их сторону. Слева от меня через шесть машин стоял “Роллс-Ройс” герцога. А на капоте сверкала яркая красная с золотом жестянка. Мэтью, показывая на нее, бежал к машине. Мидж страстно уговаривала его:
– Не ходи. Мэтт просил быстрее, и он истекает кровью.
Мэтью с сомнением посмотрел на нее и кивнул, но в последнюю секунду искушение оказалось слишком сильным, он подбежал, схватил жестянку и снова направился к ним.
Яркую красную с золотом жестянку, в которой апельсиновые корочки в шоколаде. Она стояла на столе... а потом ее там не было, на столе. Что-то исчезло из офиса. Красная с золотом жестянка...
Исчезла со стола Карти-Тодда.
Сердце упало. Я закричал, но голос прозвучал ужасно тихо:
– Мэтью, брось ее мне.
Он нерешительно посмотрел на меня. Остальные через ряды машин шли к нему. Они подойдут быстрее, чем я. Они будут стоять все вместе. Нэнси, и Мидж, и герцог, и Мэтью, который тоже знает, что я сегодня был в офисе Карти-Тодда.
Я отчаянно добирался до автомобильной стоянки, но Карти-Тодд пришел первым. Поставил жестянку на капот и просто ждал, когда они вернутся после окончания скачек. Начался последний заезд. Лошадей вывели на старт. Диктор объявил: “Ждите сигнала стартера”. Карти-Тодд знает, что они вот-вот вернутся. Он стоит где-то недалеко, возле трибун, со своей черной головой, и солнце отражается от его массивных очков. Конечно, он собирался убить только юного Мэтью и герцога, но теперь там еще Нэнси и Мидж... Он не знает, что ему все равно не скрыться... Он не знает, что Колин знает... Он слишком далеко от меня, чтобы я ему это сказал... Я не могу кричать... и говорить-то едва могу.
– Мэтью, брось мне жестянку. – Жалкий шепот. Едва слышный.
Я шел к нему, вытянув вперед правую руку. Спотыкаясь. Покачиваясь. Он испугался.
Остальные тесным кольцом окружили его.
Времени не оставалось. Я набрал побольше воздуха и громко сказал:
– Мэтью, ради спасения жизни, брось мне эту жестянку. Брось сейчас же. Сию секунду.
Мальчик огорченно, неуверенно, озабоченно поглядел на меня. И бросил жестянку.
Карти-Тодду понадобится несколько секунд, чтобы нажать на кнопку передатчика. Он не такой мастер, как Руперт Тайдермен. Он не способен понять, что упустил свой шанс с герцогом, и что сейчас бомба у меня. Но как бы то ни было, он проиграл.
Красно-золотая жестянка проплыла в воздухе, будто ослепляющее солнце. Эти секунды, пока она летела пятнадцать шагов от Мэтью до меня, показались вечностью. Я вытянул правую руку, поймал ее и со всей силой отбросил назад от того места, где стоял. Так далеко, как мог, за ряды машин, за пустырь.
Бомба взорвалась в воздухе. Через три секунды после того, как вылетела из моей руки, и через шесть секунд после того, как Мэтью бросил ее. Шесть секунд. Долгих, как вся моя предыдущая жизнь.
Красно-золотая жестянка разлетелась в воздухе и превратилась в огромный огненный шар. Взрывной волной Мэтью бросило на землю. Во многих машинах на стоянке вылетели стекла и мелкими осколками осыпали все вокруг, а два “Форда”, будто игрушки, подбросило в воздух и смяло. Нэнси, Мидж и герцог во время взрыва оказались под прикрытием машин. Их качнуло, и они уцепились друг за друга, помогая не упасть.
Как мы потом узнали, на трибунах никто ничего не заметил. Заезд начался, и голос комментатора, сообщавший, что Колин Росс вырвался вперед и ведет заезд на фаворите, заглушал все звуки.
Юный Мэтью ловко вскочил и удивленно спросил:
– Что это было?
Мидж подошла к нему и взяла за руку.
– Это была бомба, – с ужасом сказала она. – Как Мэтт и сказал, это была бомба.
Я попытался встать. Герцог пока был в безопасности, но деньги фонда – нет. Вполне вероятно, что они уже переведены в безопасное место.
– Ты нигде не видишь Карти-Тодда? – стоя на коленях, спросил я Мэтью. – Это его жестянка... его бомба...
– Карти-Тодда? – растерянно повторил герцог. – Это невозможно. Невероятно. Чарльз не мог бы такое сделать.
– Именно он и сделал, – сказал я. Мне не удалось встать. Сил вообще не осталось. Но тут сильная рука подхватила меня справа под мышку и помогла подняться. Мягкий, спокойный голос проговорил над ухом:
– У вас такой вид, что вам лучше остаться лежать.
– Нэнси...
– Как это вас угораздило?
– Карти-Тодд. У него был нож...
– Вон он! – вдруг закричал Мэтью. – Там!
Качаясь, я выпрямился и взглянул, куда показывал Мэтью. Карти-Тодд бежал между рядами машин. Нэнси тоже посмотрела на него.
– Но это же он! – изумленно воскликнула она. – Это же тот человек, которого я видела в машине вместе с майором Тайдерменом. Могу поклясться.
– Наверно, вам придется поклясться, – заметил я.
– Он убегает! – крикнул Мэтью. – Давайте отрежем ему путь!
Для мальчика это была почти игра, но его энтузиазм заразил тех зрителей, которые еще до конца заезда вернулись к машинам и нашли вместо стекол мелкие осколки. Я услышал крик:
– Отрежем ему путь!
Другой голос подхватил:
– Вон он! Давайте наперерез!
Беспомощный от слабости, я почти лег на капот машины и будто в тумане наблюдал за происходившим. Карти-Тодд на бегу оглянулся и увидел, что число преследователей растет. Он в нерешительности замедлил шаг, изменил направление и повернул назад, к единственному свободному пространству, которое оставалось перед ним, – к зеленой траве ипподрома.
