и крыша из голубой черепицы.
– Эта тропа не видна ниоткуда, – сообщил Вад, пока они спускались. – Ни с вершины кампуса, ни с учебных башен.
– Ладно. – Она осторожно спустилась с последней ступени, и они вновь оказались на ровной земле.
Он повел их за угол к деревянной, тяжелой на вид двери с огромным медным молотком в виде смеющегося демона.
Вад открыл ее, схватившись за молоток и накрыв всю фигуру демона своей ладонью. Дверь была тяжелее, чем казалась, и, скрипя петлями, приоткрылась, чтобы они смогли пройти.
Внутри было совершенно темно, только свет луны лился сквозь широкое пространство нескольких сводчатых окон с левой стороны. В ее свете Корвина увидела огромную, похожую на пещеру комнату размером с зал. Напротив была еще одна дверь – вход с другой стороны, как предположила Корвина. Две деревянные колонны поднимались от пола до высокого сводчатого потолка, поддерживая его вес. Справа был камин, перед ним несколько тяжелых предметов мебели, а сбоку от него открывался длинный коридор.
Вад повел их к лестнице напротив коридора и стал подниматься, и Корвина пошла следом. Они миновали первые два этажа, на которых было тихо и спокойно, и вышли на третьем – на самом верху башни, где в конце лестничной площадки виднелась всего одна темная дверь.
Достав старый железный ключ с характерным узором, Вад вставил его в замочную скважину и один раз повернул. В тишине раздался громкий щелчок, и сердце Корвины забилось чаще, когда она поняла, что через считанные мгновения войдет в его комнату, в его обитель.
Она крепче вцепилась в свои локти, когда Вад открыл дверь и вошел, оставив ее широко открытой. Щелкнул выключатель, и комната утонула в теплом свете зажегшихся ламп. Корвина остановилась на пороге, оглядывая помещение.
Это была мансарда. Огромная мансарда.
Ее стены были выкрашены в белый цвет, и четыре толстые деревянные колонны тянулись от пола к потолочным балкам. Крыша была покатой со стороны, где упиралась в ряд окон на противоположной от входа стене. Окна заходили на правую стену. Слева у стены, на которой не было окон, стояла такая большая кровать, каких Корвина никогда не видела, но, наверное, при росте Вада, такая ему и была нужна. Рядом с ней прямо возле двери стоял высокий стеллаж, полный книг. Возле окна втиснулось большое кресло, а рядом с ним примостился небольшой столик, на котором стоял блестящий ноутбук и лежала пара очков. Комнату освещала лампа, стоящая на маленькой тумбочке, и еще одна лампочка в сломанной люстре, висевшей над головой.
Комната была многогранной, будто все ее части были собраны в разных местах и составлены воедино.
Корвина влюбилась в это место.
Она не ожидала от Вада ничего подобного, ничего столь хаотичного и небрежно составленного. И рассматривая его комнату, складывая воедино все, что узнала о нем, Корвина поняла: в то время как мистер Деверелл был сдержанным, аккуратным, умным рабом своих привычек, Вад был более диким, суматошным и необузданным, под стать своему имени.
– Закрой дверь, – велел он и сел в кресло, устраиваясь в нем так, как, в представлении Корвины, целую вечность назад восседали короли: слегка расставив ноги, откинувшись на спинку, упершись локтями в подлокотники, подперев голову рукой и приковав к ней взгляд.
Она не знала, умно ли было оставаться с ним наедине, но она ведь никогда не утверждала, что была умна. Корвина чаще руководствовалась эмоциями, а не логикой, больше прислушивалась к своим чувствам, а не к разуму, лучше разбиралась в инстинктах, а не в разумных объяснениях. Именно поэтому она закрыла тяжелую дверь и заточила их наедине в этом пространстве, нарушая одно из установленных правил.
– Присядь. – Вад указал на кровать, и, замешкавшись на миг, Корвина молча села на краешек и посмотрела на него.
– Сперва расскажи мне о тени, – велел он, сидя неподвижно и полностью сосредоточив на ней внимание. Если бы он приглушил свет в комнате, то стал бы выглядеть устрашающе.
– Не понимаю, о чем ты. – Корвина замерла неподвижно, подражая его суровости, и озвучила явную ложь.
– Я о том, – он наклонился вперед и уперся локтями в колени, – что ты бежала из аудитории, будто за тобой гналась свора собак. Тебе нужно было добраться до башни, на крыше которой уже стоял этот парень, готовый шагнуть с нее и разбиться насмерть. Когда я спросил тебя, ты сказала, что видела тень. Так скажи мне, Корвина. Что это была за тень? И зачем тебе нужно было к башне? Ты знала про Троя?
Она тотчас замотала головой.
– Нет, – отрицание легко сорвалось с ее губ. – Клянусь, я не знала о нем.
– Но что-то ты все же знала, – Вад подловил ее на недомолвке, сверля суровым взглядом в попытке во всем разобраться.
Корвина прикусила губу, сминая руками ткань юбки.
– Все, что ты скажешь, не покинет стен этой комнаты, – сказал он спустя мгновение.
Она издала смешок.
– Меня не это беспокоит. Я…
– Что?
Она отвела взгляд и посмотрела на руки.
– Я не хочу быть сумасшедшей, – прошептала Корвина, признаваясь в самом глубинном, самом яростном желании своего сердца. – Но, если заговорю об этом, именно такой и покажусь.
– Посмотри на меня, – процедил он таким тоном, который напомнил о том, как он говорил ей те же самые слова несколько недель назад.
Сжав пальцами юбку, она сделала глубокий вдох и посмотрела ему в глаза.
– Этот замок безумен, Корвина, – сказал Вад. – Расскажи мне, что происходит.
Боже, она хотела. Так сильно хотела поверить ему, хотела, чтобы атмосфера, царившая в комнате, поглотила все ее тайны, которым она позволит сорваться с ее уст, доверив их кому-то по собственному выбору, а не по необходимости. Более того, она хотела, чтобы Вад поверил ей, увидел ее, сказал ей, что все в порядке и с ней все будет хорошо, что она не сходит с ума.
– Ладно, давай договоримся. Тайна в обмен на тайну, – предложил он. – Ты откроешь мне одну из своих тайн, а я тебе одну из своих.
– Вам не вынести моих тайн, мистер Деверелл, – сказала Корвина с безрадостным смешком.
– Вы понятия не имеете, что я способен вынести, мисс Клемм. И я уже говорил тебе называть меня Вадом, когда мы наедине.
– А еще ты говорил, что наедине мы больше не останемся, – заметила она, слегка откинувшись на кровать.
Вад вздохнул, затем сунул руку в карман пиджака и достал оттуда сложенный листок бумаги. Взял очки с прикроватной тумбочки, квадратная черная оправа которых придавала больше солидности его и без того привлекательному виду.
