– Хочу задать вам гипотетический вопрос, – сказал Майк. Он сомневался в том, что Дени с Патриком известно значение слова «гипотетический», но это было не столь важно: спроси он их, они ответили бы, что прекрасно понимают его. – Предположим, на рынок попала некая партия микросхем памяти, – начал он.
Тайваньцы учтиво кивнули, держа на весу палочки для еды.
– Каким образом, нам не ведомо, но вся продукция высокого качества и очень дешевая.
– То есть «горячая»? – уточнил Дени.
– Краденая, – объяснил Патрик, глядя на своего напарника.
– Скажем так: я купил товар у человека, которому он достался по дешевке. Вам же я мог бы продать его, допустим, за четверть рыночной цены.
– Хм, неплохая идея, – сказал Дени, кивнув с воодушевлением.
– Вы так считаете? – спросил Майк. Он не ожидал, что столь быстро найдет взаимопонимание.
– Да. Мы покупаем у тебя товар. Тестируем его, заново пакуем и продаем тебе.
– Мне?
– «Това системз». Помогаем вам разместить дополнительные заказы. И вам выгодно, и нам.
Все трое улыбнулись.
– Сколько ты можешь достать? – спросил Патрик.
– Примерно на двадцать пять миллионов по нынешним ценам.
Тайваньцы тихо присвистнули. Если идея с дополнительными чипами и не стала для них новостью, наличие такого количества товара повергло их в шок.
– Мы должны посоветоваться с Ричардом, – сказал Дени.
Майк кивнул, решив, что придется встретиться с тайваньцами еще раз, но Дени взял свой мобильный телефон, позвонил боссу в Тайбэй, а может, куда-то еще и разразился скороговоркой на мандаринском наречии. Наконец он передал трубку Патрику, тот ответил на несколько конкретных вопросов, очевидно, касавшихся цен, и вручил телефон Майку.
– Привет, Ричард.
– Привет, Майк. Ты затеял опасную игру. Лишнего по телефону не говори, хорошо?
– Конечно.
– В общем так. Мы платим тебе по двадцать центов с доллара, что очень много, но тебе, как старому другу, мы идем навстречу.
– Я вам очень признателен. – Они скостили пять центов, но Майк этого ожидал и в результате получил то, на что рассчитывал.
– Наличными, – уточнил Ричард.
– Разумеется. – Очевидно, расчеты при незаконных сделках никак иначе и не ведутся, резонно предположил Майк.
– И мы работаем только с тобой.
– Я бы тоже этого хотел.
– Детали обсудишь с Патриком.
– Спасибо, Ричард.
– Этот дефицит нам только на руку, и мы рады помочь тебе. Мы все здесь друзья. – Телефон замолчал.
– Да, и вот еще что, Патрик…
Дени уже просил счет.
– …мне нужно семьдесят пять тысяч на задаток.
– Без проблем, – ответил Патрик. – Завтра завезу. Сотнями, да?
Они расплатились, прошли мимо кланяющихся официанток и зашагали к своим автомобилям – три обычных бизнесмена из Долины, только что завершившие обычные деловые консультации за обедом.
* * *
Даже в такой большой компании, как «Това системз», два человека рано или поздно обязательно где-нибудь да столкнутся – это неизбежно. Хотя сейчас микросхемы памяти стали самой насущной проблемой, это была не единственная задача, от решения которой зависел успех «Поморника». Теперь, когда до запуска нового компьютера в производство оставалось меньше трех недель, Говард сам вел совещания участников проекта. В эту среду в конференц-зале собрались около сорока человек, все они пришли узнать о последних достижениях рабочей группы.
Едва Майк с Гари заняли свои места за Говардом, в зал заседаний стремительно вошла Трейси. За ней, как ни странно, со стопкой проспектов в руках следовала Шейла. Обе сели в первом ряду. Трейси тут же вновь поднялась и принялась разглагольствовать о предполагаемых объемах продаж и прибыли.
Майк не сводил глаз с затылка Шейлы, находиться с ней в одном зале было почти невыносимо. Трейси приводила какие-то цифры, а он думал о том, не из-за Шейлы ли он на самом деле решился на столь грандиозную аферу, чтобы навсегда покинуть компанию. Ему вспомнилась их первая ночь в Лас-Вегасе, вспомнилось, как они лежали в гостиничной кровати и его собственные слова «пять миллионов» вновь и вновь эхом отдавались в голове.
Теперь это почти реальность. Через три недели он исчезнет навсегда. Никогда больше не увидит Шейлу, да и всех остальных тоже.
Майк огляделся. Эти люди ничего для него не значат, впрочем, как и он для них. Лестера никто уже и не вспоминает. Здесь любят порассуждать о прогрессивных методах работы, о коллективизме, об атмосфере творчества, о полной самоотдаче, но во всей компании, со всеми ее автоматами с кофе, столами для пинг-понга и пятничными посиделками с пивом, нет нормальных человеческих чувств. По нему никто тосковать не станет. И даже если его обман раскроется, о нем посудачат минут пятнадцать за кофе, польют грязью и на том все закончится.
И тут Майк осекся. Он будет тосковать по Шейле. Наверное, когда-нибудь он переболеет ею, но сейчас, если бы можно было переделать прошлое и начать с ней все сначала, он не раздумывая вернул бы деньги, лежащие в его квартире, забыл бы про свой план и продолжал бы горбатиться на компанию, лишь бы быть рядом с ней. Если бы знать, что она будет тосковать по нему, он не стал бы никуда исчезать.
Майк не отрывал глаз от ее затылка, пока не наступил его черед отчитываться. Он сменил на трибуне Трейси. Ничего нового в его цифрах не было. Как только в Уотсонвилл завезут микросхемы памяти, их сразу начнут напаивать на материнские платы «Поморника». На рынке по-прежнему дефицит динамической оперативной памяти, и такое положение будет сохраняться весь квартал.
Майк старался не смотреть на Шейлу, но пересилить себя не мог. Взгляд сам собой то и дело возвращался к ней. Он видел, что она несчастна: смотрит в стену, кусает большой палец. Но только из-за того – Майк не сомневался, – что ей вообще не хочется находиться здесь. Трейси отстранила ее от «Поморника», когда ей это было выгодно, а теперь, видя, что проект сулит одни убытки, привлекла снова, конечно, чтобы перевалить на Шейлу часть вины.
Впервые он увидел Шейлу здесь, в этом самом зале: она рекламировала «Поморник», называвшийся в ту пору «Ястребком», – тогда проект у всех вызывал только смешки. Может, она согласилась бы уехать с ним? Может, она тоже устала от всей этой мышиной возни? Нет, прошлого не вернуть. Вынимая из проектора дискету, Майк почувствовал на себе ее взгляд, но посмотреть в ее сторону не посмел, поскольку все еще находился в центре внимания аудитории.
Через полтора часа совещание закончилось, и его участники разошлись. Но Майк продолжал сидеть, машинально листая какой-то проспект, а когда поднял голову, увидел, что Шейла тоже еще здесь. Они остались вдвоем, только он и она, в том самом зале, где впервые встретились, в мире, утратившем для обоих значение.
– Угостить тебя кофе? – предложил он, обращаясь к ее затылку.
Шейла нерешительно повернулась.
– Поздно уже.
Майк кивнул. Да, поздно, слишком поздно. Он поднялся, направился к выходу и вдруг услышал, как она бросила ему вслед:
– Но в Лос-Гатосе уже подают пиво.
Поскольку совещание проходило в том же здании, где работала Шейла, она первой добралась до ресторана. Когда Майк вошел, она стояла на том самом месте, где он беседовал с ней в вечер знакомства, только теперь она была одна, рядом с ней ни души, и ему казалось, что он шагает к ней, словно во сне.
– На совещании я не мог отвести от тебя глаз, – признался Майк.
– Знаю. Ты едва взглядом не продырявил мне затылок.
– Значит, теперь я еще и приставала?
Шейла одарила его одной из своих редких лучезарных улыбок, преображавших ее лицо. С такой улыбкой – если бы только она это сознавала – она могла бы добиться всего, чего, пожелает.
– Ты и впрямь полон сюрпризов.
Майк кивнул.
– Может, попробуем еще раз? – спросил он.
Шейла глубоко вздохнула.
– А что между нами было? Я ведь так и не знаю, Майк. Просто столкнулись два одиноких остолопа, блуждающих в темноте?
– Мне казалось, у нас что-то начало вырисовываться.
Она покачала головой.
– Мне тоже. Но я не хочу связывать свою жизнь с человеком, который постоянно что-то от меня скрывает.
Майк попытался заговорить, но она перебила его.
– Я не о нравственных принципах, Майк. Просто у меня нет интуиции, шестого чувства, или как там это теперь зовется. Я плохо разбираюсь в людях. Мне нужен такой человек, который во всем был бы со мной откровенен. Только такой. Пусть это звучит сентиментально, но по-другому я не могу.
– Во всем откровенен? – повторил Майк.
Шейла кивнула.
– Клянусь, что бы ты ни сообщил мне, я не стану предъявлять претензий. Если ты трахался с кем-то на прошлой неделе, когда был в командировке, так и скажи. Ты – свободный человек. Только… не лги.
