Они бегут вдоль живой изгороди, осыпанной светло-розовыми цветками. Ее хорошо видно даже в сумерках, однако не успевает Сарий порадоваться этой картине, как замечает что-то, висящее на кусте, и цветки тут же отступают на второй план.
Труп.
Словно по беззвучной команде весь отряд останавливается. Только сейчас Сарий замечает, что Финиэль и Блэкспелл тоже последовали за ними. Значит, их все-таки шестеро; это немного успокаивает, особенно при виде мертвеца.
Тот уже давно здесь висит, его словно растянули, чтобы высушить. Труп весь обглодан, на костях почти не осталось мяса. На земле под ним лежит изогнутый посох.
А вот и один из убитых пастухов, думает Сарий и в тот же момент обнаруживает первую овцу. Это крупное животное с белой, ставшей уже слегка грязной шерстью; она пасется под деревцем.
Опыт подсказывает Сарию, что пропускать вперед других было бы глупо. Это его овца, его добыча. Он поймает ее, как требовал Вестник. Вот только нигде не видно огороженного пастбища, куда ее можно было бы загнать.
Овца безмятежно жует траву, пока Сарий крадется сквозь надвигающуюся тьму; темнота — это хорошо, это облегчает задачу. Подобравшись поближе, он замечает что-то странное… красно-бурые проплешины усеивают шерсть животного, словно запекшаяся кровь. Наверняка кровь пастухов, думает он, но по-настоящему осознает это, только когда овца замечает его и поднимает голову.
Кошмарную голову. У этой твари широкая, выпяченная вперед морда, и теперь овца отводит назад губы, словно акула, готовящаяся к нападению; обнажаются острые, как иглы, металлические зубы, длинные, словно ножи для разделки мяса.
Сарий не готов к поединку и еще даже не успел достать меч. Теперь он наверстывает упущенное, пока овца преодолевает разделяющее их расстояние. Между ее зубами Сарий замечает обрывки ткани — по-видимому, плаща пастуха.
Первый удар мечом приходится в пустоту — овца отскакивает и набрасывается на Сария с левой стороны… Черт побери, он забыл снять с плеча щит, и теперь его левый бок ничем не защищен.
Позади Сарий слышит звон клинков, что-то со свистом проносится мимо — наверное, топор Сапуджапу. Видимо, появились новые овцы, однако оглядываться нет времени: зубастая тварь, словно явившаяся из фильмов ужасов, не дает Сарию возможности ни на что отвлекаться. Бегает она очень быстро, а ее зубы так страшны, что Сарий не может отвести от них взгляд. Наконец удар его меча достигает цели, однако всего лишь срезает с овцы несколько клочьев шерсти. Эта зверюга опять устремляется в сторону его левого незащищенного бока. Сарий отбивается, наносит удары и все-таки попадает овце по уху. Выступает кровь. В следующее мгновение он ловит себя на мысли, что от ярости ему с трудом удается сосредоточиться: скорпионы, орки, тролли — никто не мог вывести его из равновесия так сильно, как эта ни на что не похожая тварь. Она снова атакует. Кровь хлещет из ее рассеченного уха, стекает по морде и сверкает на стальных зубах.
Сарию не хочется даже смотреть на нее, ему хочется просто спрятаться где-нибудь. Он изо всех сил надеется, что эта овца не будет теперь сниться ему в кошмарах. Наконец он решает отбросить всякую стратегию, бежит навстречу зверю и наносит ему колющий удар мечом в грудь; острые зубы щелкают в каком-то миллиметре от его бедра. Он вытаскивает меч из раны и снова бьет, потом еще и еще раз. Тихий звон, раздающийся в ушах, подсказывает ему, что он ранен, хотя и очень легко.
Овца пошатывается, но не умирает. Потому что она не овца, догадывается Сарий, а чудовище, адская тварь, порождение ночи. Он заносит меч как можно выше, насколько хватает сил, и колошматит овцу прямо по затылку. После третьего удара ее голова наконец скатывается в траву.
Ему дурно. Ему хочется, чтобы труп овцы просто сам собой бесследно зарылся в землю. Вокруг растекается кровь, прилипает к золотому клинку его меча. Кровь и овечья шерсть. Новая волна тошноты накатывает на него, и, словно это может избавить от испытываемого им отвращения, он еще раз что есть мочи бьет по распластанному телу овцы, а потом снова и снова, будто от этого она куда-нибудь испарится.
Сарий замечает это, уже почти отвернувшись. Где-то между ребрами поверженной твари мелькает странный зеленоватый свет. Сарий превозмогает чувство тошноты и наклоняется над трупом. Покопавшись в нем, он вытаскивает крупный камень, который светится изнутри. Наконец-то.
Он молниеносно оглядывается — не в поисках новых овец, а в надежде на то, что остальные воины ничего не заметили. Нет, им не до этого — сражение еще идет. Сарий прячет камень среди своих вещей. Последние отголоски тошноты исчезают, сметенные мощной волной радости, охватившей его после того, как он нашел камень.
Вот и Дриззел завершил свой поединок и теперь методично крошит сраженную овцу на кусочки. Впрочем, совершенно напрасно, с глубоким удовлетворением замечает Сарий.
Блэкспелл и Нуракс еще сражаются, у них один противник на двоих, в то время как Сапуджапу в одиночку, размахивая длинным топором, расправляется с черной как смоль овцой.
Позади него на земле, неподвижно застыв, лежит темный эльф. Финиэль. Наконец-то тебя зацепило, злорадно думает Сарий. Такое случается, если все время нарываешься.
На поясе Финиэль осталась лишь тоненькая полоска красного цвета, не более. Звук, вызываемый раной, наверное, просто убийственный.
На долю секунды Сарий вспоминает, что способен ведь исцелять других, — но этой своей спутнице он уж точно не поможет. Вот Сапуджапу, тому бы Сарий сделал добро. Может быть. Но не этой глупой девчонке.
Он оборачивается, наблюдает за Блэкспеллом и Нураксом, которые добивают свою овцу. Наконец-то! Сарий едва может дождаться появления Вестника. Он добыл себе волшебный кристалл. Кто знает, сколько уровней это ему принесет? Секунда в секунду с последним вздохом последней овцы он слышит звуки копыт.
— Я поздравляю вас. Это было нелегкое задание, — говорит Вестник, приветствуя игроков.
— Пустяки, — отзывается Дриззел.
— Ладно, тогда и в награду тебе тоже сгодятся пустяки. Три единицы крысиного мяса для Дриззела.
Чувство злорадства захлестнуло и уже не оставляет Сария. Сперва Финиэль, теперь Дриззел — лучше просто быть не может.
— Сапуджапу, в награду я подновлю твои доспехи, — продолжает Вестник и передает карлику шлем из черного металла с рогами, отсвечивающими красным. — Такие же шлемы носили викинги. Говорят, что они могут порождать молнии.
Один за другим воины получают золото, целебные напитки или оружие. Сария Вестник замечает предпоследним.
— В тебе я укреплю твое умение порождать огонь, Сарий. Отныне ты будешь не только творить пламя, но и сражаться с ним. Однако наибольшую награду ты добыл себе сам, не так ли?
Сарий смущенно молчит. Вообще-то он не хотел никому рассказывать, что нашел волшебный кристалл, но Вестника, похоже, не остановить.
— Да, — наконец отвечает Сарий.
— Хорошо. Тогда подумай над своим желанием для этого кристалла.
Напоследок Вестник обращается к Финиэль:
— Ты хочешь умереть или следовать за мной?
Медленно-медленно она поднимает голову:
— Следовать за тобой.
— Я и сам этого ожидал. Тогда идем.
Он одним рывком поднимает ее на коня и галопом уносится прочь, даже не оборачиваясь.
— А как же мой кристалл? — хочет спросить Сарий, но слишком поздно. Разочарованный, он направляется к остальным, уже сидящим у костра.
— Сарий нашел волшебный кристалл и не говорит ни слова, скромняшка наш, — насмехается Дриззел.
— Я еще ни разу не отыскивал ничего такого, — сетует Сапуджапу. — Скажите, что я неправильно делаю?
— Нужно кромсать убитых противников на мелкие кусочки, — объясняет Сарий. — Неаппетитно, я знаю. У меня это тоже первый волшебный кристалл. Однажды я едва не нашел его, но Лелант, задница, уволок камень прямо у меня из-под носа.
Ну, не совсем уж так все было, но кому какое дело? Во всяком случае, Лелант — точно задница, это абсолютная правда.
— Что ты себе пожелаешь? — хочет узнать Блэкспелл.
— Еще не знаю. И вообще, я же к тебе с такими вопросами не пристаю.
— Покажешь хоть его? — тянет лапу вервольфа Нуракс, и Сарий невольно делает шаг назад:
— Забудь.
Беседа стихает. Все стоят у костра и ждут.
— Пойду я, пожалуй, спать, — внезапно говорит Сапуджапу. — Я устал до смерти.
Только теперь, после слов карлика, Сарий замечает, что он и сам придавлен усталостью: она ворочается внутри и поднимает голову, как зверь, которого окликнули. Но он не пойдет спать, пока не решит, что будет делать с волшебным кристаллом.
— Ты же все упустишь, если сейчас выйдешь, — говорит Нуракс. — Самые клевые квесты всегда бывают ночью!
— Но если я задремлю и меня просто прикончат, мне уже ничего не поможет, — возражает Сапуджапу. — Честное слово, ребята, на сегодня я пас.
