— Потому что мои друзья хорошие люди.
— Ах, но мои игроки мотивированы чем-то гораздо более сильным. — Он отпустил ее руки и потянулся, чтобы расстегнуть свою цепочку. — Простая жадность. Она привязывает их ко мне.
Холодная стальная цепочка скользнула по ее запястьям, плотно сжимая их.
— Так же, как это связывает тебя со мной, — ее глаза расширились от понимания.
Он связал ее лодыжки шнуром от разбитой лампы, достаточно крепко, что она поморщилась.
— Должен сказать, ты действительно выглядишь очень сексуально. — Он достал рулон скотча. — Если бы у меня не было так много дел, я бы поддался соблазну... оставайся здесь, — он оторвал кусок скотча, — и играй.
Вэл попятилась, и осколок стекла пронзил ее ладонь.
— Ты навредишь себе. — Он разгладил скотч на ее губах, позволяя своим пальцам скользить вниз по ее подбородку. Вэл дернулась, пытаясь освободиться от оков, ненависть и страх в равной мере охватили ее. Его взгляд упал на ее сжатый кулак, из которого сочилась кровь. — Ох, дорогая. Ты уже это сделала.
Она проклинала его, не обращая внимание на заклеенный рот.
— Дай мне посмотреть. — Он разжал ее руку и одним прикосновением освободил осколок. — Вот так. — Гэвин со звоном уронил стекло на пол. — Разве не лучше?
Вэл содрогнулась от отвращения.
— Когда ты так сопротивляешься, я не знаю, что мне делать, — он облизал окровавленные пальцы. — Ты заставляешь чувствовать то, что мне казалось невозможным. Знаешь, я мог бы обратиться к твоим романтическим чувствам. Ты была такой невинной. Такая наивная. Я мог бы заманить тебя к себе пустой ложью, и ты пришла бы ко мне добровольно.
Вэл позволила выражению своего лица сказать, что она об этом думает. Он вытер влажные пальцы о ее джинсы и погладил по щеке. Она вздрогнула.
— Но я этого не сделал. И знаешь, почему? Потому что хочу, чтобы ты точно знала, кто я такой. Так что, когда ты сделаешь свой выбор, ни у тебя, ни у кого другого не будет сомнений, — он наклонился ближе, — что Валериан Мэри Кимбл точно знала, во что ввязывается, когда позволила мне лечь в ее постель. Кто из нас тогда будет монстром, а? Красавица или бедное обманутое животное? В прошлый раз ты выиграла битву, моя дорогая, но в конечном итоге проиграла войну. На этот раз ты ничего не выиграешь. Я позабочусь об этом.
Она услышала, как Гэвин поднялся на ноги. А потом он исчез.
***
Кожу на плече Лизы покалывало, от чего она приглушённо взвизгивала. С бесконечным терпением Блейк протянул руку и стряхнул что-то с ее спины.
— Что... что это было?
— Паук.
— Фу! — Она потянулась, царапая кожу. Лиза все еще чувствовала, как ползут его маленькие лапки…
— Лиза, это просто паук. У нас гораздо большие проблемы.
— Знаю. Я просто... боюсь, ясно?
Блейк вздохнул.
— Мы должны сохранять спокойствие...
— О, точно. Спокойствие!
— ГМ хочет, чтобы мы боялись. Страх снижает концентрацию и подавляет логику. Он, вероятно, рассчитывает на то, что это сделает нас глупыми и медлительными. Мы не можем дать ему то, что он хочет.
— Ты не боишься?
— Конечно, я боюсь.
— Как ты можешь быть разумным в такое время?
— Я пытаюсь думать об этом как о головоломке. — Его голос дрогнул? — В этом все дело, разве нет? Ключи к разгадке? Шахматные фигуры? Сообщение на стене? Это игра, и он не собирается облегчать нам побег — не с теми усилиями, которые вложил в подготовку.
— Блейк? Кто на твоей записке?
Морщинка прорезала его лоб.
— Я не должен тебе этого говорить. Помнишь?
— К черту ГМ, — выплюнула Лиза, — И его маленькие правила тоже — они все равно нас убьют. — Ей показалось, что он улыбнулся, но улыбка была слишком темной и короткой, чтобы сказать наверняка. — Блейк? — спросила она после долгой паузы. — Кто был в твоей записке?
— Чарли.
Лиза облегченно выдохнула. Человек не из их команды. Не то чтобы она хотела кого-то убить, но... но она не хотела умирать. Она только что закончила писать свои мотивационные эссе. Она только что получила подтверждение от Вашингтонского университета. Она не хотела умирать! Она не могла умереть.
— Из любопытства, почему ты спрашиваешь?
Лиза запнулась.
— Я просто... хотела узнать, не собираешься ли ты... Ну, ты знаешь.
— Нет, — Лиза вздрогнула. — Нет, — повторил он чуть более спокойным голосом, — Нет. Я никого не убью. Мне казалось, я ясно дал это понять в гостиной.
— И мне кажется, ГМ тоже ясно дал понять, что твое рыцарство не имеет для него значения. Это не одна из твоих компьютерных игр. Лишних жизней нет. Никаких бонусных очков за храбрость. Он убьет тебя. Разве ты этого не видишь?
— Да, — его голос прозвучал ровно, бесстрастно.
— Тогда почему ты это делаешь?
— Не хочу опускаться до его уровня.
— Блейк.
— Лиза, поверь мне. Это личное. У меня есть причины.
Слезы навернулись ей на глаза. Она нетерпеливо смахнула их.
— Да, и из-за них тебя убьют.
«Кого это волнует? Он просто чокнутый. Спасай себя. Беги».
Творящийся кошмар пробуждал в ней ту сторону, о существовании которой она и не подозревала. Та сторона ее самой, с которой Лиза чувствовала себя неуютно.
— Блейк? — Беги. — Блейк? — прошипела она громче, пытаясь заглушить паническую сирену в голове. — Блейк, ты здесь?
Он исчез. Она осталась одна. Опять.
Как исчез Блейк? И когда? Она разговаривала с ним несколько секунд назад. Лиза подумала о том, чтобы вернуться и поискать его, но не было никакой гарантии, что вместо этого она не столкнется с крадущимся членом белой команды — а там было так много дверей. Но Блейк не мог уйти слишком далеко, и, если он будет бродить по коридорам в одиночку, его могут убить.
— Блейк, — простонала она, — что мне с тобой делать?
Тяжело сглотнув, Лиза потянулась к ручке двери перед собой. В отличие от входной двери, она легко повернулась в руке, и она рывком открыла ее. Лиза могла различить тусклое голубое свечение в комнате, но не смогла определить его источник.
— Здесь кто-нибудь есть? — робко спросила она, сжимая дверную ручку так сильно, что у нее заболели пальцы. — Алло?
Да. Там, в тени, она смогла различить силуэт кого-то, сидящего в темноте. Это был Джеймс. Она чуть не рассмеялась — Джеймс. О, слава богу. Пока они ужасно волновались, он все это время прятался здесь. Глупый, надежный Джеймс, подумала она, кто бы мог предположить, что он такой трус?
— Джеймс, пойдем, мы должны уйти с тобой отсюда.
Тишина.
— Джеймс? Ты меня пугаешь. Пожалуйста, скажи что-нибудь. Хоть что-то. — Лиза отпустила дверную ручку и сделала несколько шагов вперед, пока не оказалась всего в нескольких дюймах от стула. Она почувствовала что-то странное, неприятно знакомое, но не могла подобрать этому названия.
— Джеймс. Послушай, меня, — Она схватила его за рубашку, — я знаю, что мы серьезно вляпались. Поверь мне, это так. Я схожу с ума. Но мы не можем...
Ее пальцы скользнули по чему-то влажному и скользкому на его воротнике. Лиза медленно подняла руки. В тусклом свете кончики ее пальцев казались почти черными. Кровь?
— О боже, — выдохнула Лиза, — о боже, нет. Пожалуйста... нет.
Но она знала. Даже когда прижала дрожащие пальцы к его остывшей коже, она знала. Джеймс не ответил, потому что Джеймс был мертв. Она разговаривала с трупом.
И теперь она узнала этот запах. Моча. Он обмочился до или после того, как его убили. Лизу подташнивало, когда она оцепенело вышла в коридор, сопротивляясь желанию вытереть руки о складки платья. Где-то здесь должна быть ванная, чтобы она могла смыть воспоминания о его жесткой, неподатливой плоти... о застывающей крови...
Джеймса.
Она наклонилась и выплеснула содержимое своего желудка на пол с такой силой, что ей стало казаться, что она никогда не остановится. Но в конце концов она это сделала и нашла старую ванную в конце коридора.
О боже, о боже, о боже.
