— тяжелые собачьи челюсти сомкнулись на руке прямо над запястьем. Вопль Стива перешел в визг — однако не заглушил тошнотворный хруст переламываемых зубами костей. Кисть руки вдруг совершенно неожиданно отделилась, оставшись с одной стороны псового захвата, и покатилась по полу пещеры. Бензопила — и та не сработала бы чище.
Я тут же вскочил на ноги.
Сполохи света безумно метались по сторонам — это Стив лупил фонариком пса по голове. Своей несчастливой рукой, пронеслась в голове дурацкая мысль. Я смотрел, как кровь, бьющая из культи, застрявшей в собачьей пасти, заливает все вокруг. Смотрел на алеющие дорожки, оставленные вилами на собачьей спине.
Я помчался к ним, на сей раз еле удерживая равновесие, и подоспел именно в тот момент, когда Стив лишился фонарика. Свет выписал в воздухе идеальную дугу, и пес атаковал снова. Стукнувшись о камень, лампочка под линзой пару раз моргнула, но каким-то образом уцепилась за жизнь — луч впился в стену справа от меня. Увы, моя вторая атака пришлась как раз на краткий промежуток тьмы. Само собой, я промазал — зубья высекли сноп искр из камня.
Когда свет устойчиво зажегся вновь, раздалось горловое бульканье.
Стив сидел лицом ко мне, повалившись спиной на стену у входа в пещеру — безумно вращая глазами навыкате, казалось, еще чуть-чуть, и те вылетят из орбит. Его голова моталась из стороны в сторону, с губ летели темные капли.
Пес зарылся зубами в его живот.
Мотнув башкой, он вырвал из него неплохой кусок.
Я окаменел, таращась на проделанную в животе Стива дыру. Ее вид не сразу был должным образом обработан мозгом — я подумал, что смотрю на нечто вроде колодезного жерла. Или на незакрытый канализационный люк — тем более оттуда, из жуткого проема, в пещеру сразу пробился запах дерьма и мочи. На колени Стиву вывалилось нечто бледное. Задние лапы пса сразу напряглись; он уже что-то тащил в зубах из тела наружу, чавкая и урча. Его уродливый шишковатый череп вальяжно оборотился ко мне.
Я попятился.
Пес стоял, тупо глядя на меня. Сквозь бельма он еще улавливал луч света. В пещере стало нечем дышать из-за нутряной вони. Я позволил себе еще один, очень осторожный, шажок назад. Слева от меня была каменная колонна, и больше всего на свете я сейчас хотел, чтобы она оказалась между нами. Я хотел спрятаться.
Пальцами я отчаянно впился в стылый и влажный воздух пещеры.
Зверь повернулся. Его старое тело дышало мощью.
Он пересек дорожку света, свесив язык. В его пасти посверкивала кровь. В каждом движении читалась спокойная уверенность.
Когда пес перешел на ту самую рысцу, я развернулся и побежал.
Это был нелепый, ничего не сулящий маневр, но попытаться стоило.
Я побежал к колонне.
Зубами пес достал меня в верхней части икры, и я ожидаемо упал. Куда-то в сторону покатились со звоном вилы. Не сразу дала о себе знать боль — клыки легко утонули в мясе, как масло в горячей каше. Запоздалый ужас накрыл меня, а потом я приложился головой о сырой, мшистый камень. Напоследок взгляд зацепил что-то, прошмыгнувшее у самой дальней пещерной стены — какой-то диковинный силуэт.
Послышался смех — женский.
И это была не Кейси; смех — старческий, дребезжащий, сиплый.
Наконец-то все чувства покинули меня.
Когда я пришел в сознание, комната была залита кровью.
Я лежал в небольшой луже. Кровь стекала по моей голове чуть выше левого уха, запеклась на моих веках, на ресницах. Перед глазами стояла тускло-красная пелена. Похоже, это означало, что во мне еще осталось немного. Неплохо.
Красная пелена была испещрена желтыми крапинками. Вспышками звезд, крошечными взрывами. Что-то огромное и ужасное грызло мою ногу. Я посмотрел на нее сверху вниз. Казалось, в ноге ошалело бьется еще одно сердце — совсем как в голове. Три сердца бились разом, вот так вот. Бесспорно, я был жив — хотя зачем?
Нога, к слову, выглядела кошмарно.
Спасибо, Боже, за то, что уберег фонарик Стива, подумал я, отправляясь в краткий вояж по новому забытью.
Очнувшись во второй раз и оглядевшись, никаких черных фигур неподалеку я не обнаружил. Куда ни натыкался взгляд — везде никого. Я посмотрел туда, где, по моему мнению, должно было лежать тело Стивена. Его там больше не было. На мгновение я понадеялся, что все это мне померещилось — но увы.
Я поискал глазами Кейси. Полная дезориентация. Я же запомнил, что Кейси лежала у одной из колонн. Спиной ко мне… значит, я не могу ее сейчас увидеть.
Я попытался встать. Боль обрушилась на меня молотом, адски закружилась голова. Я тихонько взвыл — и не узнал собственный голос: звук вообще будто шел со стороны. Силясь оторвать себя от земли, я отталкивался руками от пола, голову склонив вниз. Так боль была милостивее.
— Дэн?
Ее тихий голос донесся из темной ниши позади меня. Я пошел в разворот.
В нем было так много слез и боли. Да, так звучал голос Кейси, чудовищно изменившийся. Я почти чувствовал запах ее слез.
— Кейси, — позвал я ее шепотом, чувствуя себя немного лучше. Она жива. — Как ты, Кейси?
Она выползла из тени, смертельно бледная, волоча правую руку, будто уже не имеющую связи с телом. С усилием я повернулся к ней. Она упала на колени передо мной.
— Господи, как больно, — прохныкала она. Ее всю колотила мелкая дрожь.
Моя нога взвыла, когда я повернулся на ней дальше, протягивая Кейси руку.
— Больно…
— Я знаю. Все будет хорошо, Кейси. Все в порядке, я здесь.
Ничего, разумеется, не было в порядке. Я обнял ее, глянул поверх ее плеча в поисках вил. Они валялись прямо за нами, зубцами кверху. Странно.
— Это моя вина, — глухо простонала Кейси у меня на руках. — Это все… я.
— Нет, не ты. — Это была бесполезная ложь.
— Стивен… он… он умер. — Тут ее будто прорвало. Плечи ходили ходуном, пока она плакала, — холодные под моими руками, все из задубеневших, окаменелых мышц.
Когда истерика унялась, Кейси неловко уселась, крепче прильнула ко мне. Ее лицо разбирал тик, голубые глаза будто выцвели. Из них улетучилось все, кроме страха, отчаяния и животной боли. Мне это совсем не понравилось.
— Ты нашел меня, — пробормотала она отстраненно.
— Мы нашли. Когда это все началось?
С грехом пополам Кейси смогла рассказать мне, что пробралась в ту дыру и стала караулить меня с фонариком наготове, рассчитывая ослепить меня, мазнув лучом по
