Так, долгое время он занимался изучением суеверий и различных оккультных течений западного мира. То, что зачастую начиналось с пары небольших зацепок, превращаюсь вскоре в огромный клубок, где все было взаимосвязано. Несметное количество религий, сект, религиозных сообществ, традиций и преданий — все строилось друг на друге или с течением столетий переходило из одного в другое. Сохраняя научно-исследовательское хладнокровие, он брался за эти темы, анализировал их, сопоставлял и устанавливал в конце концов взаимосвязи. Но те разговоры, которые ему доводилось вести, и полученная информация, были зачастую пристрастными, очень догматичными и недружелюбными. И чем дальше он продвигался, тем больше ему казалось, что он открыл ящик Пандоры. Садясь за книгу, Питер искренне надеялся покончить с этими демонами и тем самым закрыть тему. Но в последние дни он стал замечать, что переоценил свои силы, не смог полностью выкинуть из головы мысли об этом. Он вспомнил слова сатаниста Аша, когда тот цитировал Ницше: «Если вы слишком долго смотрите в бездну, то она в конце концов начнет смотреть на вас».
И вот сейчас он находился в Лангедоке, бывшем центре мировой силы. Неужели он даже не подумал об этом, когда впервые увидел надписи на степах пещеры? Неужели он правда не узнал розу или забыл о происхождении латинского выражения, которое — он отлично знал это — украшало «химическую свадьбу Христиана Розенкрейца»?
Питер просто не хотел этого замечать. И вот все это снова всплыло рядом с ним. Масоны, розенкрейцеры, сатанисты. Теперь было ясно: еретики средневековья и Тамплиеры снова догнали его. Он надеялся, что это всего лишь задание ООН. Но в действительности с ним произошло то же самое, что происходит с каждым, кто имел отношение к мистическому средневековью. Сейчас он на самом деле искал Святой Грааль. А легенды и мифы прошлого вдруг воскресли рядом с ним и могут вот-вот стать явью.
С одной стороны, Питера волновало то, что он обнаружил новые связи и, возможно, напал на след одной из самых великих тайн мира. С другой стороны, это беспокоило его, поскольку было тесно связано с прошлым. Но Грааль никогда нельзя было найти случайно. Будучи символом познания, он был доступен только обладателям чистых сердец, хотя и являлся самой заветной целью тех, кто стремился к власти. Поэтому совсем неудивительно, что завладеть Граалем можно только с боем. И Питер пока еще наблюдал за полем боя из своей башни из слоновой кости, но уже был очень близок к фронту. И это ему совсем не нравилось.
В девять исследователи встретились в офисе. Питер был уже на месте, когда в комнату вошли Патрик и Штефани. Его рука невинно лежала на ее бедре, и Питер подозревал, что вчера вечером они немного сблизились.
— Доброе утро, Питер, — сказал Патрик. — Нам вас не хватало. Вы не ходили завтракать?
— Я встал очень рано и уже поел.
— Как жаль! — сказала Штефани. — Круассаны были еще теплыми.
Питер улыбнулся, но ничего не ответил.
— Не терпится узнать, что мы сейчас услышим, — сказал Патрик, садясь на свое место на подоконнике, чтобы закурить. — Выкладывайте: что вы вчера узнали?
— Да, — сказала Штефани, — давайте я начну.
Она разложила на столе какие-то бумаги и села на стул.
— Мне удалось расшифровать еще несколько надписей. Помните, как-то я предположила, что все тексты можно условно разделить на две группы? Так вот, наше предположение, кажется, подтвердилось. Я проанализировала все надписи, и все они совпадают с образцами. Древние тексты, которые были написаны раньше и более аккуратно, представляют собой либо рассказы о сотворении мира, либо косвенно затрагивают тему творения. Например, тексты, написанные на языке майя, рассказывают истории, знакомые нам по «Пополь Вух».[33] А то, что написано клинописью, очевидно, история о Гильгамеше.[34]
Рассказывая, Штефани показывала какие-то пометки в своих документах, лежавших на столе.
— Но я заметила тут одну мелочь, показавшуюся мне весьма любопытной. Не знаю, правда, имеет ли это какое-то значение или нет. Питер, вам же наверняка известны все схожие места в историях о сотворении мира, не так ли?
— Да, конечно.
— И чем же они похожи?
— Ну, как правило, везде есть некое высшее существо, которое создает мир, небесные тела и живых существ. Есть люди, которые чем-то провинились. Затем следует очищение, например, потоп или другая катастрофа. Есть очень много постоянно повторяющихся символов.
— Да, но не во всех культурах. Ведь есть исключения?
— Конечно.
— А в нашей пещере исключений нет.
— Что вы имеете в виду?
— В пещере собраны только те мифы и легенды, которые повествуют лишь о потопе. Это и есть то сходство, которое до сих пор мы упускали.
— Думаете, это имеет какое-то значение? — усомнился Патрик.
— Возможно, — ответил Питер, — мы предположим, что эти тексты своим сходством намекают на что-то важное. Думая о Всемирном Потопе, я сразу вспоминаю о двух вещах. Во-первых, о Рене Колладон, которая рассказала нам целую кучу историй о возникновении масонства. Она намекнула на то, что после потопа вся мудрость масонов была сохранена на двух колоннах. И что потом распространением этих знаний занимались Ной и семитские племена.
— Вы же не хотели и слышать ничего ни о Ное, ни о его ковчеге, — заметил Патрик.
— Правильно, но я не забыл эту историю. Как знать, может нам придется вернуться к ней. Но, возможно, вторая вещь намного важнее. Я вспомнил о зашифрованных текстах, которые мы нашли рядом с символом: «Это сила, созданная мирами. Это опасность быть уничтоженным мирами». Может, имеется в виду потоп? А вдруг это и есть связующая нить между символом, проходом и текстами на стенах?
— Вы полагаете, что за проходом хранится что-то, разрушенное потопом? — Патрик подошел к столу. — Значит, там должно быть что-то очень мощное. И если использовать это что-то правильно, у него будет достаточно силы, чтобы создавать? Очень похоже на какую-то технологию, которую можно применять во благо или во вред. Может, даже оружие…
— Или знание, — предположил Питер.
— Что, простите?
— Питер прав, — согласилась Штефани. — Мы же уже рассматривали пещеру как архив знаний. А теперь посмотрите на другие тексты. Так называемые граффити. Тем или иным образом они указывают на невежество человека. Они говорят о ничтожности наших знаний и о поистине великих загадках жизни.
— А проход может олицетворять собой древо познания, — сказал Питер.
— Древо познания? — Патрик отклонился назад и скрестил руки на груди. — Библейская история? Адам, Ева и прочие?
— Верно.
— Надеюсь, вы не поймете меня неправильно, господин профессор, если я скажу вам, что не очень хорошо разбираюсь в Библии. Не могли бы вы вкратце рассказать мне фабулу?
— Господь запретил Адаму и Еве есть плоды одного дерева. Древа познания. Но однажды змей предстал перед Евой и убедил в том, что, насладившись вкусом этого фрукта, она станет подобной Богу.
— Ну, и они оба откусили от яблочка, и их выставили из рая.
— Не от яблочка, — поправил Питер.
— Как это?
— Это было не яблоко. В Библии нет ни слова о яблоках. Там упоминается только фрукт.
Патрик хитро улыбнулся.
— Так, может, это был банан, и они вовсе не кусали его, а…
— Патрик! — вырвалось у Штефани.
Француз рассмеялся.
— Ладно, ладно. Прошу прощения!
— Как бы то ни было, — продолжил Питер, — познание можно рассматривать с двух точек зрения. С одной стороны, змей, олицетворение дьявольского соблазна, внушает им то, что их познание будет сродни Божьей мудрости. Но, с другой стороны, они оба действительно осознают реальность, пусть даже и в совершенно иной форме. То есть они понимают, что ходят абсолютно нагими и стараются найти себе одежду. Вот это осознание себя голым, это чувство стыда и символизирует утрату чувства собственного достоинства, осознание собственной ранимости и ничтожности. Странная параллель с текстами граффити, в которых присутствует то же настроение.
Патрик, который веселился до сих пор, постарался взять более серьезный тон:
— Ладно, Питер. Эта идея мне понравилась, и я ни в коем случае не хочу высмеивать Библию. Но я никак не могу взять в толк, почему же вы, кто так серьезно занимается мифами о сотворении мира, критикуете меня за то, что я хочу найти Эльдорадо. Осмелюсь утверждать, что моя экспедиция имеет более убедительный исторический фон.
— Да не цепляйтесь вы за историю! — сказал Питер. — Подумайте лучше о переносном значении. С одной стороны, древо познания, а с другой — пещера знаний. Представьте себе знание, которое многократно превосходит все ваши знания, а также все интеллектуальные и умственные способности. Что бы произошло с вами, обладай вы этим знанием? С чисто психологической точки зрения?
