Свет, падавший из коридора, позволял рассмотреть комнату с высоким потолком, заполненную рядами полок. Еще больше полок располагалось по стенам, одна секция стояла на другой, наверху комнату опоясывал огороженный перилами балкончик. Между полками находились окна в форме арок, по темным стеклам колотил сильный дождь.
— Четыре километра полок, — заявил Кларидон. — Огромная масса информации.
— Но вы знаете, где искать? — спросил Малоун.
— Надеюсь, что да.
Кларидон нырнул вперед между полками к центру комнаты. Малоун и Стефани ждали, пока лампа не отдалилась на пятьдесят футов.
— Сюда! — окликнул их Кларидон.
Малоун закрыл дверь и подумал: как женщина собирается попасть сюда незамеченной? Он направился на свет и нашел Кларидона рядом со столом.
— К счастью для истории, — сказал Кларидон, — все предметы, хранившиеся во дворце, были каталогизированы в начале восемнадцатого века. Потом, в конце девятнадцатого века, были сделаны фотографии и рисунки всего, что пережило Революцию. Ларс и я ознакомились с этим списком.
— И вы не пришли сюда после гибели Марка, потому что боялись, что рыцари-тамплиеры убьют вас? — поинтересовался Малоун.
— Я понимаю, месье, что вы не очень верите в это. Но я вас уверяю, что поступил правильно. Эти записи хранились тут столетиями, поэтому я подумал, что они могут подождать еще немного. Остаться в живых казалось мне более важным делом.
— Тогда почему вы сейчас здесь? — спросила Стефани.
— Прошло много времени, — ответил Кларидон, отходя от стола. — Вокруг нас — дворцовые реестры. Мне понадобится несколько минут, чтобы найти то, что нам надо. А вы пока присаживайтесь и подождите. — Он извлек из кармана фонарик. — Взял в больнице. Я подумал, он нам пригодится.
Малоун подвинул кресло поближе, Стефани сделала то же самое. Кларидон скрылся в темноте. Малоун слышал шорох и видел бегающий свет фонаря.
— Вот чем занимался мой муж, — прошептала она. — Скрывался в заброшенном дворце, искал неизвестно что.
Он уловил резкость в ее голосе.
— Когда наш брак рушился. Когда я работала по двадцать часов в сутки. Вот чем занимался он.
От раската грома все в комнате задрожало.
— Это было важно для него, — сказал Малоун, стараясь тоже говорить шепотом. — И может быть, он охотился за чем-то весьма интересным.
— За чем, Коттон? За сокровищем? Если Соньер обнаружил эти драгоценности в склепе, ладно. Иногда людям везет. Но больше ничего нет. Бигу, Соньер, Ларс, Марк, Кларидон. Все они — мечтатели.
— Мечтатели много раз изменяли мир.
— Это охота за призраками.
Из темноты появился Кларидон и положил на стол заплесневелую папку толщиной в три дюйма. Ее переплет был испещрен пятнами от воды. Внутри находились фотографии и карандашные рисунки.
— В нескольких футах от того места, которое указал Марк. Слава небесам, люди, которые управляют архивом, почти ничего не переставили с тех пор.
— Как Марк нашел это? — спросила Стефани.
— Он искал разгадку по выходным. Он не был так увлечен, как его отец, но часто приезжал в дом в Ренне, и мы с ним занимались поисками. В Тулузском университете он наткнулся на какую-то информацию об авиньонских архивах. Связал воедино то, что знал, и вот мы оказались здесь.
Малоун извлек содержимое папки и разложил по столу.
— Что мы ищем?
— Я не видел картину. Остается только надеяться, что она подписана.
Они начали просматривать изображения.
— Вот! — взволнованно воскликнул Кларидон.
Малоун взглянул на литографию, черно-белое изображение, поврежденное временем, с потрепанными краями. Рукописная надпись вверху гласила: «Дон Мигель де Маньяра, читающий устав Каридад».
На литографии был изображен пожилой мужчина с клочковатой бородой и тонкими усами, сидящий за столом в церковном облачении. На одном из рукавов от локтя до плеча была нашита изукрашенная эмблема. Левая рука касалась книги, стоявшей на подставке, правая была вытянута ладонью вверх, указывая поверх стола, покрытого нарядной скатертью, на маленького человечка в монашеском одеянии, устроившегося на низком стуле, пальцы которого были скрыты одеждой. На его коленях лежала книга. Пол напоминал шахматную доску, и на стуле, на котором сидел маленький монах, была надпись:
ACABOCE A˚ DE 1687
— Очень интересно, — пробормотал Кларидон. — Посмотрите сюда.
Малоун проследил за взглядом Кларидона и изучил верхний левый угол изображения, где в тени за маленьким человечком стояли стол и полка. Наверху лежал человеческий череп.
— Что это значит? — спросил Малоун у Кларидона.
— Caridad переводится как «милосердие», а также может означать «любовь». Черные одежды человека за столом — это форма рыцарей ордена Калатравы, испанского религиозного общества, посвященного Иисусу Христу. Я определил это по эмблеме на рукаве. Acaboce значит «завершение». А° может относиться к альфе и омеге, первой и последней буквам в греческом алфавите — началу и концу. Череп? Понятия не имею.
Малоун припомнил, что Бигу написал в приходской книге Ренна перед побегом из Франции в Испанию. «Читающий устав Каридад».
— Что за устав мы должны прочитать?
Кларидон рассматривал рисунок в слабом свете фонарика.
— Посмотрите на маленького монаха. Видите его туфли? Его ноги стоят на черных квадратах на полу, расположенных по диагонали друг другу.
— Пол напоминает шахматную доску, — заметила Стефани.
— И офицер двигается по диагонали, как указывают ноги.
— Так этот человечек — офицер? — спросила Стефани.
— Нет, — отозвался Малоун, начиная понимать. — Во французских шахматах офицер — это дурак.
— Вы разбираетесь в этой игре? — поинтересовался Кларидон.
— Играл когда-то.
Кларидон прикоснулся пальцем к человечку на стуле.
— Это Мудрый Дурак, который, по всей видимости, знает секрет, относящийся к альфе и омеге.
Малоун догадался:
— Так называли Христа.
— Oui. И когда вы добавите acaboce, вы получите «завершение альфы и омеги». Завершение Христа.
— Но что это значит? — полюбопытствовала Стефани.
— Мадам, могу я взглянуть на книгу Штиблейна?
Она нашла томик и протянула его Кларидону.
— Давайте посмотрим на этот могильный камень. Он и эта картина связаны. Помните, это аббат Бигу оставил оба ключа. — Он положил книгу на стол. — Следует знать историю, чтобы разобраться с этим надгробием. Род д’Отпулов восходит к двенадцатому веку. Мари вышла замуж за Франсуа д’Отпула, последнего из рода, в тысяча семьсот тридцать втором году. Один из его предков оставил завещание в тысяча шестьсот сорок четвертом году, которое было должным образом заверено и хранилось у нотариуса. Когда этот предок умер, завещание исчезло. Затем, более чем через сто лет после его смерти, оно неожиданно нашлось. Когда Франсуа д’Отпул приехал, чтобы забрать его, нотариус сказал ему: «С моей стороны будет очень неразумно расстаться с таким важным документом». Франсуа умер в тысяча семьсот пятьдесят третьем году, и лишь в тысяча семьсот восьмидесятом завещание было отдано его вдове, Мари. Почему? Никто не знает. Может быть, потому что к тому времени она осталась единственной наследницей д’Отпулов. Но она умерла год спустя, и говорят, что она передала это завещание аббату Бигу в качестве части великого фамильного секрета.
— И Соньер нашел его в склепе? Вместе с золотыми монетами и драгоценностями?
Кларидон кивнул:
— Но склеп был запечатан. Поэтому Ларс всегда считал, что истинный ключ содержался в фальшивой могиле Мари на кладбище. Бигу, должно быть, понимал, что доверенный ему секрет слишком важен, чтобы умереть вместе с ним. Он покидал страну и не собирался возвращаться, поэтому оставил загадку, указывающую путь. В машине, когда вы первый раз показали мне рисунок надгробия, я долго ломал голову. — Он вытащил чистый лист бумаги и ручку. — Теперь я понимаю, что надпись на нем содержит массу информации.
Малоун изучил буквы и символы на могильных камнях.
— Камень справа лежал на могиле Мари и не имел надписей, которые обычно бывают на надгробиях. Его левая сторона была исписана латинскими надписями. — Кларидон написал на листке ЕТ IN PAX. — Это переводится «и в мире», но все не так просто. Рах — это именительный падеж слова «мир», а это грамматически неправильно ставить его после предлога in. Колонка справа написана по-гречески и не имеет никакого смысла. Но я долго думал и наконец догадался. Надпись на самом деле написана на латинском, но греческими буквами. Если вы переведете их в латинский алфавит, буквы E, Т, I, N и А совпадут, но P превратится в R, X — в К, и… — И Кларидон написал на бумаге:
