– Ты ничего не извлекаешь и никак меня не используешь. И если тебя беспокоят этические нормы, то у меня найдется простое решение: я тебя увольняю.
Джерри воззрился на нее широко распахнутыми глазами:
– Что?
– Ты слышал.
Джерри расхохотался и покачал головой:
– Ты неподражаема! Знаешь, мне уже случалось быть уволенным, но ни разу из-за того, что мой клиент хотел со мной спать.
– Я не хочу, чтобы ты со мной спал. Я хочу, чтобы ты меня любил.
* * *
Джерри был бережен и осторожен, однако когда он вошел в нее, это оказалось болезненным. Затем Эшли стала напрягаться, ожидая новой боли, но все обернулось сплошным удовольствием. После того как оба достигли наивысшей точки наслаждения, некоторое время не разжимали объятий. Потом Джерри поцеловал ее в лоб и лег рядом, глубоко дыша.
Эшли была вся взмокшая, обессиленная, но абсолютно умиротворенная. Джерри переплел пальцы с ее пальцами, и она повернула голову и смотрела, как в бледном свете, пробивающемся сквозь жалюзи спальни, вздымается и опадает его грудь. Его тело было гладким и блестящим – но не толстым и не особенно мускулистым. Совсем не похожим на тела фотомоделей в модных журналах. Эшли заключила, что обладание горой мышц не так уж важно, когда занимаешься любовью.
Прохладный воздух остужал ей кожу, напоминая, что она совсем голая и лежит с обнаженным мужчиной. Эшли не ощущала неудобства или смущения – наоборот, чувствовала себя освободившейся, раскрепощенной, словно избавилась от какого-то бремени. Она улыбнулась. Значит, вот он каков, секс. Она спросила себя, было бы это как-то иначе с кем-то другим. С кем-нибудь, кого бы она не любила.
Это произнесенное мысленно слово заставило ее испуганно замереть. "Любовь" – объемное понятие, очень важное. Действительно ли она любила Джерри или была просто беззащитной девочкой, которая увлеклась мужчиной лишь потому, что он мил и добр с ней? Нет, Джерри был с ней гораздо больше, чем просто мил. Он заботился, беспокоился о ней – он испытывал к ней настоящую привязанность. Эшли осознала это, когда они впервые поцеловались. Поцелуи Тодда Франклина, ее школьного приятеля, были жадными и алчущими. Он говорил, будто любит ее, лелея надежду, что она станет с ним спать. А Джерри...
Она ощущала себя очень счастливой, ведь она не была счастлива уже так долго! А вдруг Джерри прав? Ее кошмару и впрямь наступил конец? Джошуа Максфилд больше никогда ее не потревожит?
Мысль о Джошуа Максфилде вызвала у Эшли тревожные воспоминания о сегодняшнем происшествии на парковке. Улыбка сползла с ее губ. Видимо, Джерри что-то почувствовал и повернулся к ней:
– Все нормально?
Она стиснула его руку:
– Прекрасно, Джерри. Спасибо.
– Нет, это тебе спасибо. Я серьезно.
– Ну и как я тебе? – спросила Эшли, волнуясь, что ему было с ней не так хорошо, как ей с ним.
– Ты девчонка что надо!
– А ты – свинтус! – воскликнула Эшли, дурашливо хлопая его по голому телу.
– Свинтус, которому страшно хочется кое-куда сбегать.
Джерри чмокнул ее в щеку и вылез из кровати. Эшли проводила его взглядом до ванной комнаты. Дверь за ним закрылась, и, против воли, девушка опять начала думать о сегодняшнем происшествии на парковке. Единственный логический вывод состоял в том, что Джошуа Максфилд пытался ее убить, а Рэнди Коулман спас ей жизнь. Но что-то по-прежнему смущало Эшли.
Считалось общепризнанным, что Коулман – мелкий мошенник, который женился на Кейси Ван Метер только ради денег. Стал бы такой субъект рисковать жизнью, чтобы защитить Эшли от преступника? Но, судя по всему, так и было. Никакое иное объяснение не имело смысла. Если на нее напал Коулман – тогда выходило, что Максфилд ее спас. Да, у Коулмана серьезный мотив желать ее смерти, но какой вразумительный мотив спасать ее у Джошуа Максфилда?
Дурацкая мысль толкнулась в голову Эшли. А если Максфилд тот, кто убил ее родителей и пытался погубить ее? Может, этим человеком был Коулман? Нет, данная версия лишена всякого смысла. Неоднократные покушения на Эшли и убийство родителей непременно должны быть связаны между собой, значит, преступник имел причину уничтожить всю семью. Со времени гибели родителей миновало пять лет. А Коулман до вчерашнего заседания вообще не знал, что она дочь и наследница Кейси.
И был еще лодочный домик! Тут-то уж не приходилось строить догадок. Эшли отчетливо слышала крики. Она ясно видела тела. И не Коулман стоял там, в темноте, держа в руке нож. Максфилд.
Джерри вышел из ванной комнаты и подошел к постели.
– Сейчас я возвращаюсь домой – принять душ и переодеться, – сообщил он. – Потом мы отправляемся с тобой в ресторан отметить арест Джошуа Максфилда и утрату тобой девственности. Как тебе мое предложение?
Эшли перевернулась на бок и коснулась его рукой.
– А ты уверен, что хочешь уходить?
– Боже, да ты извращенка! – засмеялся Джерри. – У тебя лишь секс на уме?
Эшли уже собиралась ответить, но вдруг зазвонил телефон. Она решила его проигнорировать, однако сообразила: мало кто знает ее номер. Одним из таких людей был Ларри Берн, и Эшли испугалась, что он звонит сообщить, будто Максфилд опять сбежал. Она перекатилась на край постели и сняла трубку.
– Эшли? – спросил женский голос.
– Да.
– Я так рада, что вас застала. Это Энн Ростоу из "Солнечного приюта".
– Да, я вас слушаю.
– Как вы себя чувствуете?
Эшли подумала о предыдущих двух часах и не могла сдержать улыбки.
– Спасибо, я чувствую себя прекрасно.
– Вам не трудно приехать в "Солнечный приют" завтра утром?
– Нет, а что случилось?
– Возникли некоторые изменения. Кейси пришла в сознание.
– Что?!
– Она очнулась.
– О Боже мой!
Эшли с изумленным видом села в постели.
– Что там происходит? – зашептал у нее над ухом Джерри.
Она подняла руку, веля ему замолчать.
– Доктор Линскотт хочет встретиться с заинтересованными сторонами завтра утром, в девять часов, – произнесла Ростоу. – Вы сумеете приехать в это время?
– Конечно. Скажите, как она? Может ли говорить, в состоянии ли...
– Лучше пусть сам доктор объяснит вам ее состояние. До завтра.
Эшли положила трубку и ошалело уставилась в пространство.
– Кто это был? – спросил Джерри.
– Женщина-администратор из "Солнечного приюта". Кейси Ван Метер пришла в сознание.
Джерри опустился на край постели.
– Это все меняет, – проговорил он.
Когда Джерри и Эшли приехали в "Солнечный приют", Майлз Ван Метер был уже там. В приемной возле кабинета он дожидался своего адвоката, Монта Джефферсона. Детективы Ларри Берч и Тони Маркс, помощник окружного прокурора Дилайла Уоллес также хотели услышать, что собирается объявить доктор Линскотт. Рэнди Коулман со своим поверенным Энтони Боттери уселись как можно дальше от присутствующих. Коулман отнюдь не выглядел счастливым. Теперь, когда его жена очнулась, бракоразводный процесс мог возобновиться и шансы Рэнди на сохранение за собой доли наследства таяли на глазах.
Едва завидев входящую в приемную Эшли, Дилайла Уоллес, опершись на руки, не без усилия оторвала свое громадное тело от кушетки, на которой сидела. По ее лицу расплылась широкая улыбка.
– Как поживаешь, девочка? Ну и заставила ты меня побеспокоиться!
– Простите, что...
– Не надо извинений. Я рада видеть тебя в целости и сохранности. – Она раскинула руки. – Дай мне тебя обнять.
И Дилайла вобрала ее в свои объятия, на несколько мгновений с сокрушительной силой прижав к груди.
– Больше никаких побегов. Обещаешь?
– Да.
– Вот и Джошуа Максфилд так же. Единственное место, куда он теперь отправится, – это камера смертников. Его будут неусыпно стеречь двадцать четыре часа в сутки и сковывать по рукам и ногам всякий раз, как он станет покидать камеру. Больше никаких поблажек мистеру Максфилду.
Майлз с бесстрастным выражением наблюдал за этим обменом репликами, но тотчас улыбнулся, как только Эшли повернулась к нему.
– Ты, вероятно, очень счастлив, – с теплой улыбкой промолвила она.
– Мне следовало бы больше верить.
– Никто не мог этого предугадать.
Дверь слева от конторки администратора распахнулась, и из нее вышла Энн Ростоу, а за ней следовал низенький человек в очках, коричневой спортивной куртке и свободных серых брюках. Красный цвет лица и лысины, на которую он зачесал остатки волос. При виде группы людей на его лице отразилось что-то вроде робкой досады. Чувствовалось, что ему не слишком уютно.
– Я рада, что все вы здесь, – произнесла Ростоу. – Это доктор Стэнли Линскотт, он лечил и наблюдал мисс Ван Метер все это время. Давайте пройдем в комнату для совещаний, где он ознакомит вас с новейшими данными о состоянии ее здоровья и ответит на ваши вопросы. Потом мы заглянем к ней в палату.
В комнате для совещаний значительную часть пространства занимал длинный стол. Все собравшиеся распределились вокруг него, за исключением Ларри Берча и Тони Маркса, которые остались стоять, прислонившись к стене. Энн Ростоу и доктор Линскотт сели во главе стола, ближе к двери.
