— Подвергни меня! — обрадованно согласилась Элен, присаживаясь рядом и зачем-то запуская руку мне в штаны. — Пусть меня пристрелят гнусные эти… кто там за тобой охотится?
— Враги, — подсказал я, дернувшись было в первый момент — не привык, знаете ли, чтобы дамы со мной так вот своевольничали. — Они самые и охотятся. А тут пароль, — я опять ввел «жопа» и продемонстрировал две последовательно появляющиеся таблички. — Сама понимаешь — пытаться подобрать пароль — дело дохлое. Можно два месяца сидеть и подбирать.
— А что там? — заговорщицки подмигнула мне Элен. — Ну, хотя бы приблизительно?
— Я же тебе сказал, что это совершенно секретная тайна, — я в ответ подмигнул не менее заговорщицки. — Смотри — если хоть кому-то, даже намеком… в общем, за жизнь твою никто гроша ломаного не даст!
— Обижаешь! — с придыханием вымолвила Элен, пожирая меня глазами. — Ты что — первый год меня знаешь?!
— Там детальный план развязывания новой кавказской войны, — совершенно серьезно сообщил я. — Разработанный нашими спецслужбами совместно с ЦРУ. Я его выкрал из их штаба. Понимаешь? Теперь ты представляешь себе, какой у них там переполох?!
— Но мы все равно не можем открыть его, — обескураженно заметила Элен, ни капельки не усомнившись в достоверности мною сказанного — рука ее в моих штанах на какое-то мгновение разочарованно замерла, слегка отстранившись. — Это надо специалиста…
— А вот я как раз такому специалисту и отнесу. — Я вытащил дискету, вставил в дисковод вторую — там тоже, помимо обещанного надписью содержимого, было «Ген. дерево-1» на десять кб меньше. И опять с паролем. Третья дискета содержала «Ген. дерево-2» примерно такого же размера. И не лень было трудиться? У него, наверно, пол-Ичкерии в родичах! Если вычерчивать ветвь каждого рода хотя бы на протяжении последнего столетия, вполне можно от напруги подхватить качественную шизу! — В общем, отнесу я их специалисту. Мое дело маленькое — добыть заказанную информацию, а что там — пусть сами смотрят. — Я засунул дискеты в футляр, извлек из кармана жесткий диск и передал его Элен. — А это пусть у тебя полежит — из той же оперы. Смотри — никому!
— Да что ты! — махнула на меня рукой Элен, как бы ненароком распахивая халатик и обнажая великолепную сисю с трогательно маленьким соском. Поправив халат, искусительница уложила диск в стол и, промурлыкав:
— У меня как в сейфе, патрон! — опять зачем-то принялась елозить своей ручкой не там, где надо, удвоив при этом усилия. Мне стало вдруг неудобно — известный фрагмент моего организма твердокаменно встопорщился, просясь из плена наружу.
— А у тебя здесь, оказывается, и кровать есть, — хрипло пробормотал я, ощутив вновь желание обладать этим великолепным телом, находившимся в соблазнительной близости от меня и казавшимся таким доступным. — И какого черта мы здесь сидим? — Произнеся эту фразу, я моментально перешел от слов к делу: схватил даму в охапку, зарылся носом в ложбинку меж ее грудей и потащил к кровати, чувствуя, как природная сила вновь наполняет мои чресла всепоглощающим огнем основного инстинкта.
— А тебе обязательно их сегодня нести этому специалисту? — вдруг некстати поинтересовалась Элен, сдвигая ноги и удерживая полы халатика, который я хотел снять с нее.
— Да ну их к черту, эти дискеты! — отмахнулся я, пытаясь просунуть ладонь меж плотно сжатых колен дамы. — Потом…
— Нет, не потом! — категорично заявила Элен, не желая сдаваться. — Оставь их мне на пару дней, а? Я хочу попытаться подобрать пароль. Неужели тебе самому неинтересно посмотреть, что ты украл?
— Да в гробу я видал эти дискеты! — досадливо воскликнул я, чувствуя, что сопротивление дамы оказывает на меня дополнительное волнующее воздействие — такого со мной не было черт знает как давно! — Ну, расслабься, радость моя, — не буду же я тебя насиловать!
— Выбирай — дискеты или я! — промурлыкала плутовка эротическим голосом. — Всего два дня! Мррр? А я тебе свитерок подарю — сама вязала. Мррр?
— Выбираю! — прорычал я, вытаскивая футляр с дискетами из кармана и бросая его на тумбочку рядом с кроватью — раз такое дело, Попцов подождет, перетопчется еще пару суток. — Выбираю! — И очертя голову ринулся на приступ…
* * *
…Что-то громко лязгнуло, нетактично обрывая приятные воспоминания. Я повернул голову направо, глупо ухмыльнувшись: посторонний звук, ворвавшийся в начавший благополучно выстраиваться логический ряд моих хаотичных мыслей, показался гротескно неуместным в этом тихом помещении.
Пришелец был плешив, неказист ликом, плохо выбрит, ростом мал и худ чрезмерно. Белый халат, на пару номеров больше, чем положено, мешковато висел на его костистых плечах. Отомкнув дверь в решетчатой стене, он подошел к кровати, заменил пустую бутылку на новую и ловко ввел иглу мне в вену.
— Как встрясочка? — поинтересовался плешоган, присаживаясь на стул рядом с кроватью и закидывая ногу на ногу. — Процесс пошел?
— Я тебя, наверно… одним ударом, — с трудом разлепив запекшиеся губы, прошептал я.
— Не сейчас, — не обиделся плешоган, потрепав меня по руке. — Я тебе третий день вкалываю лошадиную дозу всякой нейролептической дряни. Ты самостоятельно голову поднять не сможешь, не то что… А иголочку выдернул — молодец. Настоящий воин.
— Ты чего такой… ел мало? — я ухватил руку плешогана, попытался сжать ее — не вышло, пальцы были как будто ватные. — У вас тут бардак! — обиженно прошептал я. — Капп… капельницу забыли. Еще бы чуть-чуть…
— Меня Женя зовут, — представился плешоган, ласково укладывая мою руку обратно. — Я врач. Капельницу специально забыли. Тебе нужна встряска, чтобы дать старт аналитическому процессу. Ты ее получил. А вообще это абсолютно безопасно, — он щелкнул ногтем по пластиковому цилиндрику, расположенному на капроновой трубке чуть ниже горловины бутылки. — Автоматика. Клапан. Неужели ты думаешь, что тебе здесь дали бы загнуться от эмболии? Ну уж нет, дорогой! Ты у нас такой дорогой — если потребуется, мы все встанем рядом с твоей кроватью и будем тебе в задницу дуть. За такие-то бабки…
— Будь братом. Женя… — примирительно попросил я. — Где я? Кто вы? Зачем я вам?
— Вопросы по существу, — согласился Женя. — Ты в надежных руках. Мы — классные парни. Нам нужна небольшая информация. Поэтому мы и пичкаем тебя всякой дрянью. Вот сейчас ты практически дошел до кондиции. Тебе сейчас совершенно безразлична как твоя собственная судьба, так и судьба твоих близких. Не потому что ты аморальный тип, а ввиду твоего специфического психофизиологического состояния. Вот смотри, — Женя поднял руку и прищелкнул пальцами.
В комнату вошел крепенький мужик с военной прической, в костюме, на вид вполне симпатичный. Приблизившись ко мне, мужик сноровисто извлек из-под мышки табельный «ПМ», ткнул ствол мне в зубы и взвел курок. Палец на спусковом крючке выдавил слабину.
— Сейчас он тебя убьет, — сообщил Женя, выдергивая из нагрудного кармана халата пальчиковый фонарик. — У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы убедить нас в том, что тебя стоит оставить в живых. Давай — время пошло.
Подняв пальцами мое правое веко. Женя включил фонарик и направил луч света мне в глаз. Я не сопротивлялся — неохота было. Прислушался к своим ощущениям. Яркий лучик не вызывал негативной реакции, я воспринимал его как бы со стороны. Дульный срез пистолета казался кисловатым на вкус — смертью он не пах. Адреналин в кровь не шарахнул, не поскакало сердечко галопом. Страха смерти не было, какая-то странная пустота в сознании вытеснила его прочь. Чего им надо? Чтобы я убедил их не убивать меня? А мне это не надо… Хотя секунду! Зачем я тогда напрягался полчаса назад, выдирая иглу из вены?
— Пятнадцать секунд прошли. — Женя спрятал фонарик в карман, сделал знак рукой: крепенький уложил пистоль в кобуру и удалился из комнаты. — Реакция — нуль. Вегетативная, психомоторная — все по нулям. Ты готов.
— А игла? — усомнился я. — Я иглу вытащил…
— Ты был один, летальный фактор был слишком ничтожным, — пояснил понятливый Женя. — Тебе было достаточно пошевелить рукой, чтобы ликвидировать его. Сознание сразу определило, что тебе вполне по силам самостоятельно избежать смерти. Но заметь — тебе для этого потребовалось так напрячься, что организм получил ту самую желаемую встряску. А сейчас пришел сильный мужик с пистолетом, и твоя головушка мгновенно сообразила, что в таком состоянии противостоять ты не в состоянии — пардон за каламбур. И все — защитная реакция застыла на нулевой фазе. Тебе даже лень было привести доводы в свое оправдание.
— Зачем вы со мной так? — поинтересовался я. — Мстите за что-то?
— Сейчас, когда у тебя все по нулям, мы с тобой побеседуем, — Женя оживленно потер ладошки, вышел за решетку и нажал на кнопку в стене. — А если не получится, мы тебе промоем кровь и будем воздействовать другими средствами. Но лучше бы обойтись без этого. Оч-ч-чень неприятная процедура, батенька! Ну очень!
