Зазвонил телефон. Джейми. Шум и гомон операционного зала отчетливо слышались в трубке.
— Ты что, черт побери, наделал?
— Уволился.
— Я знаю, что ты уволился. Но почему? Рикарду вне себя! Он, к твоему сведению, рассчитывал на тебя. И почему ты мне ничего не сказал?
Конечно, я должен был предупредить его. Но я боялся, что у меня не хватит духу сначала все объяснить ему, а потом повторить то же самое Рикарду. Кроме того, после моего возвращения нам так ни разу и не удалось пересечься.
— Прости, дружище, но ведь ты знаешь, что я с первого дня сомневался. Эта не моя работа.
— Ты в своем уме? Говорят, что с тех пор, как Изабель пропала, ты малость не в себе. Ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь?
— Абсолютно. Ее исчезновение, конечно, угнетает, но я решил уволиться еще до этой поездки.
— Ну что ж… Повторяется история с Дейвом. Денек-другой народ пошушукается, а потом наплюет и забудет. В твоем случае, как ты понимаешь, забвение наступит еще быстрее.
— И почему я не удивлен?
Впрочем, в глубине души мне стало обидно. Ребята в Dekker мне нравились. Но память слишком скоротечна, когда речь идет о собственном благополучии. Кто я, в сущности, для них?
Джейми прервал мои размышления.
— Что-то ты мне не нравишься. Давай я заскочу к тебе, выпьем, а? Сегодня не получится, а как насчет завтра?
— Конечно, буду только рад.
Я не сомневался, что мое увольнение никак не отразится на нашей дружбе. Правда, он рискнул своей репутацией, рекомендуя меня Рикарду, а я выставил его идиотом — чего Джейми очень не любил. Но я знал, что он не повернется ко мне спиной. Приятно будет посидеть и потолковать.
Я допил вторую банку пива, потом сходил в магазинчик на углу и купил еще. Придя домой, поставил один из компакт-дисков Джоанны. Я наивно надеялся, что музыка напомнит мне о ней и хотя бы на время вытеснит тяжелые мысли. Заказал пиццу и съел ее до последней крошки. Позвонил Луису сообщить, что уволился. У него никаких новостей не было. За окнами начало темнеть, и я завалился спать.
Проснулся я с неукротимым желанием собраться и начинать новую жизнь. Я навел порядок в квартире, сходил в супермаркет за продуктами, приготовил себе настоящий завтрак: бекон, сосиски, яйца, тосты. И сварил полный кофейник свежего кофе.
Сытый и почти умиротворенный, я пил кофе и смотрел через окно на свой крошечный садик. Там царил полный хаос: сорняки нещадно забивали те немногие цветы, что пережили зиму. Аккуратный английский газончик превратился в поляну для сенокоса. Может быть, стоит заняться этим после завтрака?
А еще надо позвонить Расселу Черчу. Нет, не сегодня. Это можно сделать завтра.
Зазвонил телефон.
— Алло? — Первое слово, которое я сказал за весь день. Оно прозвучало как-то хрипло и грубо.
— Ник? Это отец.
— Привет.
— Как ты там?
— В порядке, спасибо. Как у тебя?
Отец никогда не звонил мне. Вообще никогда. Мать звонила от случая к случаю: в дни рождения, либо тогда, когда от меня месяцами не было никаких вестей. Но отец — нет.
— На прошлой неделе звонил тебе в офис, но мне сказали, что ты в командировке в Бразилии. Надеюсь, была интересная поездка. Потом я позвонил сегодня утром, и какой-то вежливый молодой человек сказал мне, что я скорее всего застану тебя дома.
— Ну вот, как видишь, застал.
— Слушай, Ник. Я на следующей неделе собираюсь на денек выбраться в Лондон. Встретиться со старыми приятелями. Ты не против, если я заскочу повидать тебя?
О Боже, только этого мне и не хватало.
— Конечно, в любое время, — сказал я.
— Кажется, я еще помню, где находится Dekker. Они ведь не переехали, нет?
— Я там больше не работаю.
— Что? — Казалось, он был в шоке.
— Я уволился. Вчера.
— Но почему?
Я едва не застонал. Как мне ему все объяснить?
— Работа в Сити оказалась не для меня, отец.
Воцарилась пауза.
— Что ж, понятно, — наконец сказал он. От его голоса за сотни миль веяло холодом. — Это была прекрасная возможность стать кем-то в этой жизни, Ник.
— Я выбрал не самое удачное место, отец. Честно. И то, что я ушел, только к лучшему.
— Что ж… Твоя мать очень расстроится, — сказал он. Я, напротив, был уверен, что она, скорее, обрадуется.
— Но я все равно хотел бы увидеться с тобой, — сказал я, к своему немалому удивлению.
— Э… Хм… Да… Может быть, в другой раз. Я-то надеялся повидать тебя в твоем офисе. Но раз ты больше там не работаешь, то, наверное, и смысла особого нет, как ты считаешь?
— Наверное.
— Ну, будь здоров.
— До свидания.
Я повесил трубку. Я старался оставаться спокойным, но все равно чувствовал вину и злость. Вину за то, что разочаровал старика, — и злость за то, что он не захотел встретиться со мной.
Мне было одиноко. Джейми сказал, что они сейчас проделывают со мной ту же процедуру, что и с Дейвом, — стирают из памяти. Интересно, как он поживает. Я его толком и не знал, но мне он как-то сразу понравился. А теперь мы с ним родственные души. Бывшие коллеги, бывшие сотрудники, ныне безработные парни.
Я разыскал телефонный список, который мне дали в начале работы в Dekker. В нем были все телефоны, включая домашние номера сотрудников. Подчиненные должны были быть под рукой круглосуточно.
Трубку сняли сразу.
— Ник? Вот это сюрприз! Я уж думал, что больше никогда не пересекусь с кем-нибудь из конторы.
Я поделился своими злоключениями и спросил, можно ли к нему как-нибудь заглянуть.
— Конечно, что за вопрос. Да хоть сегодня, если хочешь. У меня теперь, увы, много свободного времени. Ты на колесах?
— На двух.
— Мотоцикл или велосипед?
— Тот самый, с педалями.
— Годится. Доезжай на метро до Тейдон Буа и со станции позвони мне. Я тебя подхвачу.
Дейв приехал на стареньком «форде эскорт». Мы проскочили чистенькие улочки и очутились возле большого современного дома. У фасада стояла вывеска «Продается». Дейв нажал какие-то кнопки на пульте дистанционного управления, ворота огромного пустого гаража открылись и мы въехали внутрь.
— Не слишком ли просторно тут твоему малышу?
— Раньше здесь стоял «порше» 911, внедорожник и еще «тойота» жены. Увы, увы… прошли те времена.
Через гараж мы прошли в дом.
— Знакомься, это моя жена, Тереза.
Она оказалась крупной женщиной с крашеными волосами и радушной улыбкой.
— Привет, располагайтесь, чаю налить?
— С удовольствием.
Мы устроились в гигантской гостиной, из окон которой открывался вид на ухоженный газон и бассейн. Дейв был практически моим ровесником. А ведь такое жилье наверняка стоит целое состояние.
— Нравится, да? — сказал он, проследив за моим взглядом. — Мне тоже, жаль, что не мое.
— Не твое?
— Ага, он собственность конторы. Если я не внесу плату за следующий месяц, его просто конфискуют. Так что я из кожи вон лезу, чтобы успеть его до этого продать.
— У тебя что, нет никаких сбережений?
— Они все были в трастовом фонде. И коль скоро я уволен за нарушение условий договора, все эти денежки в фонде сгорели для меня синим пламенем. Так что я в дерьме по самые уши.
— Ты пробовал найти работу?
— Пробовал, конечно. Шиш с маслом. Не знаю, как Рикарду проворачивает такие дела, но со мной всюду разговаривают так, словно я Ник Лисон.
— И что собираешься делать теперь?
В комнату вошла Тереза с двумя чашками чая.
— Спасибо, дорогая. — Дейв отпил пару глотков и только потом ответил на мой вопрос: — Что делать? Во-первых, продавать этот дом. Есть пара старых приятелей еще с форексовских времен, которые помогут собрать деньги на небольшой паб. Там мы с женой и будем работать — в собственном заведении. И, честное слово, я жду не дождусь, когда так оно и будет. Работой в Сити я сыт по самое горло.
— Я тоже, — поддакнула Тереза.
— Могу вас понять, — искренне сказал я.
— Значит, тебя тоже вышибли?
— Не совсем. Я сам соскочил.
— Но почему?
Я поделился почти всем, что знал, рассказал о похищении Изабель. Дейв вытаращил глаза.
— Симпатичная девчонка. И умная, кстати. Значит, неизвестно даже, жива она или нет?
— Неизвестно.
— И кто ее похитил?
— Тоже никто не знает. Похищение людей — это целая индустрия в Бразилии. Такие вещи происходят там постоянно.
— Вроде того, как работника банка грабители убивают за кошелек?
Я бросил на него быстрый взгляд.
— В своем интервью ты сказал, что тебе это показалось подозрительным. Почему?
— Потому, что это было подозрительно. Очень подозрительно. В Dekker Trust есть номерные счета, которыми, судя по всему, занимается Эдуарду. Рикарду утверждает, что знает, откуда поступает каждый доллар, но вряд ли это действительно так. А младший братик не страдает избытком щепетильности и закон ему не писан.
