«И еще, – хотелось ему добавить, – ты с большой вероятностью сдала Софью и детей. Сейчас они в два счета вычислят, откуда появились украинские телефоны. Дальше – дело техники: даже если они больше не в Киеве, их все равно найдут».
Но Иван этого не сказал: еще не хватало, чтоб он сам подал Фалину идею, которая, может быть, еще не пришла ему в голову.
Анечка молчала. Штарк представил себе ее упрямо поджатую губу, и в глазах у него потемнело от злости.
– Дай мне генерала, – процедил он.
– Хотите, я возьму вам билет в Москву? В порядке частичной компенсации за доставленные неудобства? – предложил Фалин елейно.
– Я не лечу в Москву, Юрий Геннадьевич, – сказал Штарк. – Я правильно понимаю, что вы не согласны на обмен, который я предложил?
– Иван Антонович, вы ставите вопрос ребром. На мой взгляд, вам нечего предложить для обмена. Если Эдуардо сейчас с вами, попросите его, пожалуйста, выйти к ресепшн вашего отеля. Иначе у него могут быть неприятности.
– Я подумаю, Юрий Геннадьевич. Мне понадобится ваш телефон для связи.
– Сейчас я пришлю вам номер. Простите, что не сделал этого раньше, – вы ведь поменяли номер, не предупредив меня.
Иван дал отбой и через минуту получил эсэмэску с московским номером.
– Что будем делать дальше? – спросил Рейес, конечно, не понявший ни слова из разговора.
– Ждать Гусмана, – ответил Штарк. – У меня есть одна мысль. Только не знаю, согласится ли он помочь.
Через полчаса в дверь номера постучали.
– Это Гусман, – услышал Иван.
Человек из Куэрнаваки уселся на кровать и доложил обстановку.
– Шеф хочет, чтобы мы остались и помогли вам. Значит, остаемся. Этих здесь четверо. Ничего страшного.
– Как вы вообще узнали, что они здесь?
– Я услышал на ресепшн, они спрашивали вас. Иван Штарк. Позвонили в номер, но вы с Эдуардо были в баре. Сейчас ждут внизу. Один следит за нашей машиной. Сидит в тачке, у них серый «Форд Скайлайн».
Удивительное постоянство, подумал Штарк. Интересно, можно на таком «Форде» угнаться за «Навигатором»? Вернее, что произойдет раньше – «Навигатор» сумеет оторваться или за обеими машинами погонится полиция?
– Я хочу предложить один план, Гусман. Я говорил с начальником этих четверых в Москве. Он требует, чтобы я отдал им Эдуардо.
При этих словах Рейес вздрогнул, но тут же снова обмяк на своем стуле.
– То, что им нужно от нас, лежит в банковской ячейке в Терлоке. Мое предложение состоит в следующем. Сейчас мы все трое спустимся в холл. Вы скажете, что шеф вас отзывает, сядете в машину и поедете в Терлок. А завтра будете возле банка «Фармерс энд Мерчантс» к открытию. Мы с Эдуардо сдадимся этим ребятам и приедем с ними в банк. Там нас встретите вы. И… сделаете то, что умеете. Главное, чтобы хотя бы один из них остался жив. Тогда мы сможем найти заложника.
Гусман перевел взгляд с Ивана на Эдуардо и обратно.
– Вы уверены, что вас привезут в банк? – спросил он.
– Абсолютно.
– А договориться с этими людьми невозможно?
– Боюсь, Гусман, что примерно как и с вами.
Мексиканец усмехнулся.
– Хорошо. Сделаем так, как вы говорите. Но вы смелый человек, если хотите, чтобы мы уехали. Эти ребята выглядят… неприятно.
– Мне нужно позвонить, прежде чем мы уйдем. – Иван и так догадывался, что посланцы Фалина не похожи на продавцов воздушных шариков.
Гусман кивнул, и Штарк набрал номер, который прислал ему генерал.
– Юрий Геннадьевич, вот какое у меня предложение. Сейчас мы вместе с Эдуардо спустимся на ресепшн. Я хочу, чтобы за яйцом мы поехали вместе. Я могу сотрудничать с вами только при условии, что не будет никаких грабежей и смертей. Мне нужно знать, что это условие соблюдается.
– Вы опять ставите условия, – сказал генерал расстроенно.
– А вы пытаетесь добиться от меня результатов исключительно силой. Это контрпродуктивно.
Генерал не нашелся, что на это ответить.
– Хорошо, – сказал он наконец. – А что вы собираетесь делать с мексиканцами, которые привезли Рейеса и никуда не уехали? Ведь вы не думаете, что они вас от чего-то защитят?
– Они уезжают, – Иван постарался сказать это как можно мрачнее. – Их отозвали домой.
– Этого следовало ожидать, – сказал Фалин учительским тоном. – Зачем вы им?
– Мы спускаемся, – пообещал Штарк и положил трубку.
Покидав в сумку вещи, которые он успел из нее достать, Иван открыл дверь и, не оглядываясь, направился к лифту. Гусман и Рейес двинулись за ним.
Внизу он сразу распознал людей Фалина. Трое коротко стриженных парней развалились в креслах напротив стойки ресепшн, даже не притворяясь, что чем-то заняты. Никто из них не листал газету, не играл с телефоном, не пытался уговорить девушек за стойкой сходить куда-нибудь вечером. Они ждали откровенно и угрюмо. Штарк прошел мимо «исследователей» на улицу. Парни как по команде повернули головы; двое проводили его внимательными взглядами, один встал и сделал несколько шагов вслед за Иваном. Тут у него зазвонил телефон, и он остановился. «Генерал звонит», – решил Штарк.
Выйдя на улицу, он протянул Гусману руку.
– Ну что, давайте прощаться.
– Они не пошли за нами, – сказал мексиканец. – Может, в машину и…
– Не надо, так мы не освободим заложника, – напомнил Штарк. – Счастливо.
– Жаль, что шеф отзывает нас, – сказал Гусман погромче. – Не люблю таких тупых горилл.
Один из тех, к кому относилась эта оскорбительная ремарка, как раз подслушивал их из своего серого «Форда». В ответ на слова Гусмана он усмехнулся, показал пальцем на свой глаз, потом на мексиканца: мол, я за тобой наблюдаю. Прежде чем Иван схватил Гусмана за локоть, тот успел сделать шаг в сторону «Форда», а человек за рулем – струсить и отвернуться. То ли Ивану послышалось, то ли мексиканец в самом деле щелкнул зубами, забираясь на переднее пассажирское сиденье «Навигатора».
А Штарк и Рейес вернулись в холл.
– Кто из вас старший? – спросил Иван, обращаясь к троице «исследователей». Те переглянулись.
– Это простой вопрос, – настаивал Иван.
Тот, что недавно ответил на звонок Фалина, снова поднялся и поманил Ивана в сторону бара. Бармен, увидев давешних скучных посетителей в сопровождении какого-то бритого амбала в черной рубашке и черных же джинсах, закатил глаза.
– У нас поручение завтра забрать предмет из банка в Терлоке, – сказал старший. – Вы едете с нами, я возьму вторую машину. Без фокусов, это понятно?
– Где вы держите Тома Молинари? – спросил Штарк.
– Завтра в семь тридцать утра выезжаем. Будьте в холле.
– Лучше в семь, – сказал Иван. – Пробки.
О плотности движения в окрестностях Сан – Франциско понедельничным утром он не знал ничего. Просто хотел, чтобы ситуация развивалась на его условиях. Бритому такие тонкости, впрочем, оказались безразличны.
– В семь, – согласился он.
Москва, 1 апреля 2013 годаВ три часа утра Винник откинулся в своем кожаном кресле и водрузил ноги на стол. Впервые за эту неделю не нужно было никуда бежать, никого уговаривать. Он поднял жалюзи, закрывавшие стеклянную стену кабинета; в офисе еще горел свет и суетились люди. Винник узнал Гашпарова из отдела аналитики – вместе с какими-то парнями, которых финансист не знал по имени, потому что банк разрастался слишком быстро, тот готовил презентацию всех непрофильных активов банка ВИНЧИ. Председатель правления сам поручил им эту работу: если бы нашелся инвестор, некий принц на белом коне, пришлось бы показывать ему в лучшем виде все, что есть у банка живого, в том числе и вот это хозяйство, прилипшее, как ракушки к большому кораблю: сеть аптек, два ресторана неподалеку от Сити, фанерный завод в Республике Коми, транспортную компанию с парком грузовиков, даже отвратительный плавучий отель – некогда с блэкджеком и шлюхами, но, с тех пор как запретили азартные игры, уже без блэкджека. Теперь презентация была не нужна, но Винник не спешил отпустить Гашпарова и его ребят: во рту у него так пересохло от нескончаемых разговоров, а мышцы так ныли после недели адреналиновой беготни, что он мог лишь безвольно сидеть, уставившись в одностороннее стекло, словно в телевизор.
«В конце концов, пусть отрабатывают зарплату», – подумал он вяло.
В сущности, ничего такого особенного в этих яйцах нет, пришло ему в голову впервые с тех пор, как он в азарте пустился на поиски изделий Фаберже. Если разобраться, совершенно ничего особенного. Он знал в Италии ювелирные мастерские, где умели не хуже; он побывал клиентом нескольких, потому что еще не женился, а разным женщинам нравились разные украшения.
Тогда зачем он гонялся за яйцами, отсматривал видео разговоров с какими-то пидарасами из Нью – Йорка, нанял этих двух клоунов Штарка и Молинари? Дело в самой концепции, подумалось вдруг ему. Альфа – самцу всегда недостаточно комплекта, с которым он родился. Он должен доказать, что у него восемь, десять, одиннадцать – золотых, алмазных, покрытых эмалью… По – английски эту мысль даже и не выразишь нормально, думал Винник: там мужик с гордостью носит свои balls, а яичницу делают из eggs. Но инстинкт – он универсальный, он работает вне зависимости от языка. Зачем были нужны яйца Мэлколму Форбсу? Он нес какую-то околесицу – Винник выписал из Америки и прочел наивную цветную автобиографию Мэлколма – об исторической справедливости, о том, что частная собственность должна восторжествовать над коммунистической уравниловкой. Но не зря же он назвал свой самолет «Capitalist Tool», – ведь что значит на сленге слово tool? То самое, к чему в придачу полагаются яйца, – то, с чем, конечно, доктор Фрейд сравнил бы этот самолет, доживи он до 80-х.
