— Слишком много вопросов, — глухо проговорил он.
— Хорошо. Давай по порядку. Что ты сделал с моей подружкой? Если ты ее избил и связал, у тебя будут большие проблемы. Слышишь меня?.. Черт, да что же ты молчишь! Где она?
Монстр поднял с пола пустую миску, повертел ее в толстых пальцах, затем небрежно отшвырнул в сторону.
— Ее больше нет, — равнодушно ответил он.
— Нет? А где она?.. Подожди… — В глазах Марата мелькнула страшная догадка. — Подожди, — повторил он, холодея от ужаса. — Это мясо, которое ты пихал мне в рот… Это…
Гигант кивнул.
— Да. Я решил пошутить, как ты шутил со мной. Тебе понравилось?
Марат побледнел. Тело его затряслось, словно через него пропустили мощный заряд электрического тока. Несколько секунд Марат пытался что-то выговорить, но его шумно вырвало. Монстр смотрел на это спокойно. Потом сорвал с кровати полотенце и грубо вытер им Марату лицо.
— Тебе нужно освежиться, — просипел урод. Посмотрел на испачканную рубашку Марата и добавил: — И переодеться. У тебя есть костюм?
Марат молчал, с ужасом глядя на гиганта. Тот прошел к шкафу, раскрыл створки, взял с вешалки первый попавшийся костюм и вернулся с ним к своей жертве.
— Надо переодеться, — сказал он, присел возле Марата, одним рывком разорвал веревку на его запястьях и принялся грубо его переодевать, как дети переодевают пластмассовую куклу с негнущимися руками.
— Ты… — хрипел Марат. — Ты… ответишь… Ты… чудовище…
Монстр молча и равнодушно делал свое дело. Закончив с переодеванием, он снова связал Марату руки, после чего достал из кармана шприц, взял со стола початую бутылку водки и сказал:
— Тебе пора освежиться.
Марат расширившимися от ужаса глазами глядел на то, как уродливый гигант набирает в шприц водку.
— Нет… — шептали его губы. — Не надо…
Монстр, не слушая лепета Марата, воткнул ему шприц в шею и выдавил водку. Потом повторил эту процедуру еще раз.
— Ну вот, — прохрипел монстр. — В следующий раз освежишься вечером. Теперь ты будешь освежаться каждый вечер.
«Каждый вечер… Каждый вечер… Каждый вечер…» — звучало в угасающем сознании Марата.
Сначала он услышал мычание. Невразумительное, дикое, лишенное ритма. Так мог бы петь сумасшедший.
«Жив», — понял Виктор и открыл глаза.
Монстра он увидел сразу. Тот сидел в кресле. На этот раз он был одет не в обноски, а в костюм старомодного покроя и хромовые сверкающие сапоги. Костюм на его огромной фигуре смотрелся куце и странно. Возможно, так выглядел бы медведь, если бы кому-то пришло в голову обрядить его подобным образом. Лицо монстра по-прежнему было замотано грязной тряпкой, лишь из узкой щели смотрели два темных безжизненных глаза. Увидев, что Гром пришел в себя, монстр взял со стола початую бутылку водки и шумно отхлебнул.
Гром попробовал пошевелиться, затем окинул взглядом свое тело. Он был распят на большом деревянном щите, стоящем у стены берлоги. Руки его обрывками кабеля были привязаны к вбитым в щит гвоздям.
— Зараза… — прохрипел Гром, сообразив, что вырваться ему не удастся.
Гигант издал горлом глухой булькающий звук, означающий, по всей вероятности, смех. Потом качнул зажатой в руке бутылкой и спросил:
— Хочешь освежиться?
— В другой раз, — ответил Виктор.
Гигант пожал плечами и отхлебнул сам.
— Где Катя? — спросил Гром. — Куда ты ее дел?
— Так ее зовут Катя, — задумчиво произнес монстр.
— Если с ее головы упадет хоть один волосок — я тебя прикончу. Слышишь, ты, урод! Где она?
Монстр поставил бутылку на стол, взял стеклянную банку с плавающими в ней глазами и показал Грому.
— Узнаешь?
Гром не ответил.
— Это твоих друзей, — продолжил гигант. — Угадай, где чьи?
Гром презрительно усмехнулся:
— Это же ты специалист-офтальмолог. Мне далеко до тебя.
Гигант поднес банку к лицу, всколыхнул ее и с любовью произнес:
— Эти, голубые, милиционера. А вот эти зеленые — крикуна, который девушку мучил.
— А где же глаза Ольги? — спросил Гром. — Почему их там нет?
Монстр перевел на него взгляд, несколько секунд смотрел молча, потом сипло проговорил:
— Ты думаешь, что я псих? Думаешь, что я болен? — Он покачал огромной головой: — Нет.
— Я вижу, — со злой усмешкой процедил Виктор. — Ты абсолютно нормальный человек. У нормальных людей принято вырывать другим людям глаза. А иногда, когда много свободного времени, можно прикончить человека и сделать из него мумию. А потом… потом нарядить мумию в костюм и повесить у себя в спальне. Это вполне нормально.
— Ты много говоришь, — недовольно произнес монстр.
Он встал с кресла, пригладил ладонями складки на брюках, повернулся и медленно подошел к металлическому шкафу. Открыв его, достал прозрачный пакет с жидкостью и шприц. Затем подошел к мумии, висящей в углу комнаты, и глухо спросил:
— Ну что, пора освежиться?
Он проткнул пакет иглой и наполнил шприц. Потом привычным движением воткнул шприц в шею мумии и выдавил жидкость.
— Он что у тебя, наркоман? — насмешливо спросил Гром, пытаясь ослабить узлы.
— Нет. Просто ему нужно было освежиться.
Монстр протянул руку и потрогал веки мумии.
— А глаза у него всегда свежие, — задумчиво произнес он. — Я за этим слежу.
— Ясно. — Гром снова подвигал кистями рук, но петли не поддавались. — А от меня-то что тебе надо, некрофил? Деньги? Так я пустой.
Монстр повернул голову и пристально на него посмотрел.
— У меня тут система, — спокойно объяснил он. — Борюсь со шпионами. А то заходят, как к себе домой, зенки таращат. Это секретный объект, и видеть его никто не должен.
Монстр говорил медленно, тщательно подбирая слова. Гром нервно дернул щекой и предложил:
— Тогда убей меня, и все дела!
Повязка на лице гиганта дрогнула — видимо, он усмехнулся.
— Убью, убью, — проговорил глухой голос из-под повязки. — Не переживай. Только не сразу. У тебя впереди много времени. Почти вечность.
Монстр снова повернулся к мумии, одним сильным движением сорвал ее со стены и швырнул на пол.
— Что, решил с ним побороться? — съязвил Виктор.
Монстр повернулся и посмотрел на Грома.
— Теперь это твое место, — объявил он. — Он висел здесь много лет. Он уже свое получил. Теперь будешь висеть ты. Повисишь, подумаешь.
— Не дождешься, мудак!
Гром забился на своем щите, пытаясь если не ослабить узлы, то порвать стянувший запястья кабель. Но тот не поддавался.
Монстр набрал из пакета в шприц еще немного жидкости и медленно двинулся на Грома. По пути он захватил со стола металлические щипцы. Подойдя к своему пленнику, остановился.
— Что там у тебя? — спросил Гром. — Наркотик?
— Кое-что получше, — ответил монстр. — Ты не будешь чувствовать боли. Не будешь чувствовать ничего. Тебя парализует. Навсегда. Один укол в шею — и для тебя начнется вечность. Я буду вкалывать тебе это каждый день. Если повезет, проживешь не один год. Глаза у тебя начнут гнить, их будут есть насекомые. Но я буду вставлять тебе новые.
Монстр протянул руку, и Гром завертел головой, пытаясь избежать его зловонных пальцев. Но гигант мертвой хваткой схватил его за подбородок.
— Не дрыгайся, — произнес он, обдав Грома запахом мертвечины. — Как только с глазами разберусь, сразу будет легче. Обещаю.
Стальные щипцы потянулись к правому глазу Грома, надавили ему на веки. Гром заорал от боли и снова попробовал вырваться, но тщетно.
— Сейчас управимся с одним глазом и займемся другим. Но сначала, пока не ослеп окончательно, я покажу тебе твой глаз. Ты увидишь его.
И монстр продолжил свое дело. Из порванного века по щеке бывшего морпеха потекла струйка крови.
— Ну как? — спросил монстр. — Нравится? Сейчас закончим. Попрощайся с этим светом.
Гром напряг все силы, пытаясь вырваться, его мускулы вздулись под порванной рубашкой, лицо и шея побагровели от усилия, но монстр был сильнее.
Вдруг за спиной у гиганта что-то грохнуло.
— Что? — рявкнул он, оборачиваясь.
В дверях стояла Катя. В руках она сжимала автомат, дуло которого смотрело аккурат чудовищу в грудь. Лицо девушки было белее полотна, голова перевязана окровавленным лоскутом ткани, выглядела она измученной, однако глаза пылали от ярости.
— Ты! — выдохнул монстр.
— Да, я, — с ледяным спокойствием ответила Катя. — Отпусти его. Быстро!
Некоторое время монстр с любопытством разглядывал Катю, потом заявил:
— Ты не будешь стрелять.
Он снова повернулся к Грому, чтобы продолжить работу. За спиной у него громыхнула автоматная очередь. Пули полетели веером. Несколько с визгом вонзились в стену над головой Грома, а одна шальная, выбившись из роя, перебила кабель, которым была стянута правая рука бывшего морпеха. Виктор не медлил ни секунды. Он быстро высвободил вторую руку и, когда пришедший в себя монстр повернулся к нему, ударил врага руками по ушам. Затем пнул его коленом в пах и довершил серию мощным ударом в челюсть.
