Ознакомительная версия.
“Боинг” Салливана совершил беспосадочный перелет из Киева в Вашингтон, а его лимузин только что высадил Джека у его дома. Он прошел на кухню. В холодильнике стоял лишь пакет прокисшего молока. Украинская пища была вкусной, но чересчур тяжелой, и через пару дней он стал ограничивать себя. И потом там было слишком много выпивки. Без нее на Украине, видно, делами не занимались.
Джек потер глаза, которые слипались от многодневного недосыпания. Но он был слишком утомлен, чтобы спать. И хотел есть. По его внутренним часам выходило, что сейчас почти восемь утра. Наручные же часы показывали, что в Вашингтоне сейчас глубокая ночь. Хотя Вашингтону было далеко до способности Нью-Йорка удовлетворять любые гастрономические или другие потребности в любое время дня и ночи, все же имелись места, где можно было прилично поесть, несмотря на поздний час. Когда он с трудом пытался надеть пальто, раздался телефонный звонок. Включился автоответчик. Джек хотел уже выйти, но остановился, слушая оставленное после сигнала сообщение.
– Джек!
Этот голос ворвался в его сознание из прошлого, подобно тому, как воздушный пузырь всплывает из-под воды и лопается на поверхности. Он схватил трубку.
– Лютер?!
* * *
Ресторан был очень маленьким, за что и нравился Джеку. В любое время дня и ночи там можно было получить вполне приличную еду. Это было место, куда ни за что не ступила бы нога Дженнифер Болдуин и куца раньше любила захаживать Кейт. Еще недавно такое сравнение взволновало бы его, но он сделал свой выбор и не собирался возвращаться к этому вопросу. Жизнь несовершенна, и он не мог бесконечно терпеть от этого неудобство. Не мог и не хотел.
Джек с жадностью проглотил яичницу, бекон и четыре поджаренных тоста. Хороший молотый кофе придавал сил. После пятидневного употребления растворимого кофе и минеральной воды он казался необычайно вкусным.
Джек поглядывал на Лютера, который попивал кофе и попеременно то смотрел сквозь пыльное окно на темную улицу, то обводил взглядом маленький неряшливый зал.
Джек поставил кофейную чашку на стол.
– У тебя усталый вид.
– И у тебя, Джек.
– Я только что вернулся из-за границы.
– И я.
Это объясняло запущенность сада и переполненный почтовый ящик. Джек отодвинул в сторону тарелку и подал знак принести ему еще одну чашку кофе.
– Я недавно заходил к тебе.
– Зачем?
Джек ожидал этого вопроса. Лютер Уитни всегда был прямолинеен. Но ожидание вопроса – это одно, а реальный ответ – совсем другое. Джек пожал плечами.
– Не знаю. Наверное, просто хотел повидать тебя. Столько времени прошло...
Лютер кивнул в знак согласия.
– Ты видишься с Кейт?
Прежде чем ответить, Джек отпил кофе. В висках у него застучало.
– Нет. С чего ты взял?
– Недавно я видел вас вместе.
– Мы случайно встретились. Это все.
Джеку показалось, что Лютера огорчил такой ответ. Он заметил на себе пристальный взгляд Джека и улыбнулся.
– Ты был единственным человеком, через которого я мог выяснить, все ли в порядке с моей девочкой. Ты был моим источником информации, Джек.
– Ты не пробовал поговорить с ней начистоту, Лютер? Знаешь, из этого мог бы выйти толк. Годы проходят...
Лютер лишь отмахнулся и снова посмотрел в окно. Джек пригляделся к нему. Лицо осунулось, глаза отекшие. На лбу и вокруг глаз прибавилось морщин. Но ведь прошло четыре года. Лютер был в том возрасте, когда старость наступает стремительно, и следы увядания очевиднее с каждым днем.
Он поймал себя на том, что смотрит Лютеру в глаза. Эти глаза всегда восхищали Джека: темно-зеленые, глубокие, большие, как у женщины, и располагавшие к доверию. Подобно глазам летчиков, в них просматривалось безгранично спокойное восприятие жизни. Их ничто не могло потревожить. Когда они с Кейт объявили о своей помолвке, эти глаза были полны радости, но чаще в них была печаль. И все же в глубине их Джек распознал два чувства, которых он раньше не замечал там. Страх. И ненависть. Но он не мог определить, какое из них беспокоит Лютера больше.
– Лютер, у тебя неприятности? Лютер достал бумажник и, несмотря на протесты Джека, расплатился за ужин.
– Давай прогуляемся.
На такси они доехали до парка и молча дошли до скамейки напротив Смитсоновского замка. Ночь была холодной, и Джек поднял воротник пальто. Джек сел, тогда как Лютер, стоя, закурил сигарету.
– Это что-то новенькое... – Джек наблюдал, как табачный дым медленно растворяется в чистом ночном воздухе.
– Какая, к черту, разница в моем возрасте? – Лютер бросил спичку на землю и ногой втоптал ее в грязь. Затем он сел на скамейку.
– Джек, я хочу попросить тебя об одном одолжении.
– Хорошо.
– Ты же не знаешь, какого рода это одолжение. – Лютер неожиданно поднялся. – Давай пройдемся. Я бы хотел размяться.
Они прошли мимо памятника Вашингтону и направились к Капитолию, когда Лютер нарушил молчание.
– Джек, я попал в передрягу. Пока все не так плохо, но чувствую, что будет хуже, и это может случиться достаточно скоро.
Лютер не смотрел на него; казалось, он разглядывает высившийся прямо перед ними огромный купол Капитолия.
– Сейчас я не знаю, как будут развиваться события, но если все случится так, как я предполагаю, мне понадобится адвокат, и я хочу, чтобы им был ты, Джек. Мне не нужен пустопорожний трепач и мне не нужен зеленый юнец. Ты лучший из всех адвокатов, которых я когда-либо видел, а я повидал их немало, причем в близком общении.
– Но я же больше не занимаюсь этим, Лютер. Я составляю документы, совершаю сделки.
В этот момент Джеку пришло в голову, что он скорее бизнесмен, чем юрист. И эта мысль была не из приятных.
Лютер, казалось, не слышал его.
– Это не будет бесплатной услугой. Я заплачу тебе. Но мне необходим человек, которому я могу доверять, и ты единственный, кому я доверяю, Джек. – Лютер остановился и повернулся к Джеку, ожидая ответа.
– Лютер, объясни, в чем дело?
Лютер решительно покачал головой.
– Время еще не пришло. Ни тебе, ни кому-то другому это ничего хорошего не даст. – Он испытующе всматривался в Джека, пока тот не почувствовал неловкость.
– Должен тебя предупредить, Джек, если, конечно, ты согласишься быть моим адвокатом, что дело может принять довольно опасный оборот.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что некоторые люди могут пострадать, Джек. Пострадать серьезно и безвозвратно.
Теперь Джек остановился.
– Если у тебя на хвосте такие ребята, то, может быть, лучше прекратить дело, получить иммунитет и исчезнуть, воспользовавшись программой защиты свидетелей? Так многие поступают. Не я это придумал.
Лютер расхохотался. Он хохотал так, что в конце концов поперхнулся и, согнувшись пополам, освободил свой желудок от немногого содержимого. Джек поддержал его. Он чувствовал, что Лютер дрожит, но не догадывался, что от ярости.
Такой эмоциональный взрыв был настолько нехарактерен для Лютера, что Джек почувствовал, как покрывается мурашками. Вдобавок он весь вспотел, несмотря на то что в холодном ночном воздухе его дыхание оставляло маленькие облачка пара.
Лютер взял себя в руки. Он глубоко вздохнул и теперь выглядел почти смущенным.
– Спасибо за совет. Мне нужно идти.
– Идти? Куда, черт возьми, ты пойдешь? Лютер, я хочу знать, в чем дело.
– Если со мной что-нибудь случится...
– Черт возьми, Лютер, мне действительно надоела вся эта идиотская таинственность.
Глаза Лютера сузились. Неожиданно к нему вернулась уверенность вместе с налетом суровости.
– Все, что я делаю, имеет под собой какую-то причину, Джек. Если я пока не сообщаю тебе о деле, то, поверь, на то есть веское основание. Возможно, сейчас ты не можешь этого понять, но мои действия направлены на обеспечение нашей безопасности. Может быть, я вообще к тебе не обращусь, но мне нужно знать, готов ли ты постоять за меня, когда мне это потребуется. Если не готов, забудь об этом разговоре и забудь, что вообще когда-то знал меня.
– Ты шутишь.
– Я серьезен, как никогда, Джек.
Они стояли, глядя друг на друга. Деревья над головой Лютера уже лишились почти всех листьев. Их нагие ветви тянулись к небу, подобно застывшим черным молниям.
– Я согласен, Лютер.
Лютер быстро пожал Джеку руку и через мгновение исчез в темноте.
* * *
Джек вышел из такси у многоэтажки Кейт. Телефон-автомат находился на противоположной стороне улицы. Он немного постоял, собираясь с силами и духом, чтобы позвонить.
– Алло. – В трубке раздался заспанный голос.
– Кейт!
Джек отсчитывал секунды, пока ее голова не прояснилась и она не узнала его.
– Господи, Джек, ты знаешь, который час?
– Я могу зайти к тебе?
– Нет, ты не можешь зайти ко мне. Я думала, что мы все уже решили.
Он помолчал, снова собираясь с духом.
Ознакомительная версия.
