— Вполне допускаю, — поддержал его Кирби.
— В любом случае, пока не окажешься там, не узнаешь, — добавил Клодель.
— Значит, остались только зубы Себека, — сказал Бен. — Кто или что такое этот Себек?
— Египетский бог воды с головой крокодила, — ответил Клодель. — А вот что означает ссылка на него… — Он пожал плечами. — Непонятно.
— С моим везением рискну предположить, что нам придется плыть по реке, кишащей крокодилами, — сказал Кирби, содрогнувшись.
На лице Клоделя появилась мрачная улыбочка.
— Выяснить истину можно только одним способом. Скоро вы увидите все собственными глазами.
Бен постучал пальцем по карте.
— Если я верно понял, нам предстоит забраться в центр Судана.
Клодель помрачнел.
— К сожалению, ты прав. Прямиком в очаг нестабильности. Ваш путь лежит в Дарфур, где идет вялотекущая гражданская война. Опасайтесь вездесущих повстанческих отрядов.
— Прекрасно, — заявил Кирби. — Африканские войны, крокодилы-людоеды, верная смерть. Раз плюнуть.
— Как Венкура умудрился так далеко увезти сокровище? — спросил Бен у Клоделя, не обращая внимания на жалобы Кирби. — Задачка-то нетривиальная.
— Древние египтяне путешествовали на большие расстояния, — объяснил Клодель. — Новые находки показывают, что они забирались в пустыню гораздо глубже, чем считалось ранее. Еще они прекрасно освоили судоходство. Так что Венкуре с помощниками ничто не мешало доставить большой груз в такую даль. Не забывай, что еще в три тысячи триста пятидесятом году до нашей эры египтяне изобрели парус.
Кирби показал на две фигурки на экране.
— Смотри, божества Осирис и Хапи. Венкура нарисовал их на счастье. Они должны были благословить путешествие того, кто поедет за спрятанным сокровищем. Хапи был богом Нила, а Осирис управлял ежегодными разливами. Сдается мне, Венкуpa предполагал, что дело будет происходить в половодье, когда облегчена навигация и можно использовать судно с глубокой осадкой.
— Например, грузовой корабль, предположил Бен.
Клодель кивнул.
— Если все верно, значит, сокровищ там немерено.
— Дорога у них вряд ли заняла больше месяца, — сказал Кирби.
— У меня времени куда меньше, — ответил Бен. — Так что пора отправляться в путь.
— В Судане вам будет нелегко, — предупредил Клодель. — В стране военный: режим, солдаты на границе предпочитают сначала стрелять, а потом уже задавать вопросы. Я уже молчу о повстанцах, бесчинствующих в северной части страны. Европейца там сначала разденут до нитки, а потом продадут за выкуп. Непросто даже законно въехать в страну. Гайки там завинчены очень круто. Отправляйтесь на поезде в Асуан, а там на круглосуточном пароме переплывете озеро Насер и попадете в Вади-Халфа. Только надо оформить визу и обязательно сделать прививки от желтой лихорадки, тифа и холеры.
Крайний срок, установленный Пакстоном, неумолимо приближался. На бюрократию времени нет. Бен покачал головой.
— Я не намерен торчать в Каире пять дней, таскаясь по инстанциям.
— Эй, куда делось «мы»? — спросил Кирби.
Бен уставился на него.
— Я поеду один. Ты свою работу сделал.
— Ты издеваешься?! — вызверился историк. — Я просто обязан поехать!
— Сам подумай, что говоришь. Там на миллион акров вокруг сплошная пустыня, за нами будут гоняться пограничники и озлобленные бедуины. И ты хочешь со мной?
— Ага, — сглотнул Кирби.
— Ты посмотри на себя. Даже в окно вылезти не смог. Чуть не сдох, поднявшись по лестнице!
— А если я тебе пригожусь? Если придется расшифровывать еще какие-то знаки? С чего ты решил, что на месте тебя не будет ждать очередная подсказка?
— Он прав, — кивнул Клодель. — Нужно быть готовым ко всему.
Бен посидел в молчании, взвешивая ситуацию. И вздохнул.
— Убедили. Собирайся в путь.
— А как же я? — спросил Клодель.
— Ты что, тоже хочешь с нами?
— Разумеется, нет, — ответил француз. — Я сыт по горло вашими сокровищами. Но в любой момент может вернуться Камаль, а ты обещал с ним разобраться.
— Подожди, найду сокровище — и сразу им займусь.
— А пока мне что делать? — взмолился Клодель.
— У тебя есть в Каире друг, с женой которого ты не спал? — спросил Бен. — На твоем месте я бы спрятался у него. Или уехал из страны.
Клодель обдумал предложение.
— Ладно. Давненько я не был во Франции. У меня в Лионе живет сестра. С утра уезжаю. Можете переночевать здесь.
Бен покачал головой.
— Нет времени. Мы как раз успеем на ночной поезд до Асуана, а оттуда поедем на машине на юг, через пустыню, в сторону Абу-Симбела и дальше через границу Судана. Если дорога будет не слишком поганой, уложимся часов за пять-шесть.
— Так сразу? — застонал Кирби. — Давай утром полетим в Абу-Симбел самолетом? Я выжат как лимон.
Бен пихнул ногой вещмешок с оружием, ощутив вес его содержимого.
— Боюсь, таможня вряд ли пропустит наш багаж, а у меня предчувствие, что он нам пригодится.
Когда два англичанина сели в машину и растворились в ночи, Клодель щедро налил себе шампанского и плюхнулся на кушетку. Слушая концерт для виолончели с оркестром Боккерини, он размышлял о внезапном повороте судьбы.
К часу ночи бутылка кончилась, но сна не было ни в одном глазу. Интересно, успели ли его новые союзники на поезд? Тогда у них есть все шансы к девяти утра быть на месте.
Как же ему повезло встретить Бена Хоупа! Если тот сдержит обещание, можно будет вернуться к прежней жизни. Когда-нибудь он забудет эти месяцы как страшный сон. С торговлей древними артефактами пора завязывать. Опасный бизнес совсем перестал приносить радость.
Клодель бродил по комнате, ощущая, как возбуждение все сильнее щекочет душу. Побег. Сладкое слово. Как же он хочет исчезнуть отсюда. Ну, так за чем дело стало?
Напевая под нос мотив из Боккерини, он бросился к себе в комнату. Необходимые вещи полетели в пару дорогих чемоданов. Через двадцать минут, сунув ключи от «феррари» в карман, Клодель сбежал по лестнице и бодро пошел к выходу.
Ему оставалось пройти пару шагов, когда на входной двери повернулась ручка.
— Едешь куда-то? — осведомился Камаль.
Сложив руки на груди, он облокотился на колонну крыльца. Перед виллой в лунном свете виднелся фургон, в кабине которого сидели двое бойцов: Юсуф и молчаливый Имад.
Клодель отчаянно придумывал, чем объяснить чемоданы в руках.
— Я… я собрал кое-какие вещи в химчистку.
— Полуночные постирушки?
Клодель онемел.
Сияя улыбкой, Камаль вошел в дом.
— Химчистка подождет, ладно? Пойдем-ка лучше пропустим по стаканчику. — Он весело хлопнул Клоделя по руке. — Надо отметить радостное событие.
Француз тяжко вздохнул. Им овладели отчаяние и паника. Оставив чемоданы в прихожей, он следом за Камалем прошел в гостиную.
— Я смотрю, ты уже вовсю гуляешь, — сказал террорист, заметив пустую бутылку из-под шампанского. — Слушай, а может, у нас один и тот же повод?
— Да нет, я так, хлебнул чуть-чуть перед сном, — нервно хохотнул Клодель.
Из бара появились хрустальные бокалы. Выкрутив пробку из графина, Камаль налил две порции благородного коньяка.
— Садись, Пьер. Выпей со мной.
Отказаться не было никакой возможности. У француза в животе разгорелась изжога, и совсем не от того, что коньяк лег на шампанское. У него перед глазами стояло лицо Азиза.
Ему Камаль тоже предлагал выпить. Перед тем, как убить.
Бокал задрожал в руке.
Внимательные глаза Камаля следили за французом.
— Что-то ты сегодня нервный, друг мой.
— Да все в порядке… Чего бы мне переживать?
— Ну, рассказывай.
Клодель сглотнул.
— О чем?
— Например, о прогрессе в нашем деле. Ты не забыл, что у нас совместный бизнес?
— Со дня на день сокровище будет наше.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Камаль.
— Значит, все хорошо, — запинаясь, выдавил Клодель. Струйка пота сбежала у него по лбу.
— Хочешь узнать, почему я разделяю твою уверенность?
Клодель молчал.
— Ты не спросил, что я праздную.
— И что ты празднуешь? — выдавил из себя француз.
Камаль осклабился и укоризненно погрозил пальцем.
— Пьер, Пьер.
Кровь в жилах Клоделя превратилась в лед.
Террорист остановился у камина. Его рука легла на стеклянный колпак, под которым тикал механизм старинных часов.
— Презабавнейшее устройство. Как там они называются?
Клодель сглотнул.
— Бескорпусные часы с боем Джеймса Кондлиффа. Сделаны в тысяча восемьсот шестидесятом году. Очень дорогие.
Ласковая улыбка Камаля вдруг сменилась гримасой ярости. Он взмахнул рукой, и часы, ударившись о каминную ограду, разлетелись на мелкие осколки.
— Зачем ты это сделал? — заревел француз, вскакивая на ноги. Пол вокруг усеивали обломки изящного механизма.
