Как же он забыл спросить, где спрятана Нина? Как теперь он ее найдет?
В преддверии наступающего утра к отделению ГАИ города Арыся на велосипеде подкатил человек в форме капитана милиции. За спиной у него висел объемистый рюкзак. Капитан прислонил велосипед к стене, достал из рюкзака фуражку и нахлобучил на голову, старательно заправив удлиненные вьющиеся волосы. Фуражка была явно мала и держалась на затылке, отчего капитан выглядел бравым и задорным. Стянутые ремнем брюки, напротив, образовывали мешковатые складки. Но было заметно, что форма новая и отутюженная, хотя повсеместно хранит следы въевшейся пыли.
Капитан оставил рюкзак на руле велосипеда, застегнул китель на все пуговицы и вбежал в здание. В движениях чувствовалась некоторая торопливость. Помещение встретило капитана пустым коридором, на потолке которого из двух блоков люминесцентных ламп тускло тлела лишь одна трубка.
– Дежурный, – неуверенно позвал капитан. Не дождавшись ответа, он набрал в легкие воздуха и зычно гаркнул: – Эгей! Есть тут кто-нибудь?!
В щелочке под одной из дверей прорезалась полоска света. За стенкой раздался звук падающего стула и шум неуклюжих движений. Капитан толкнул эту дверь, но шагнуть в светлый прямоугольник не спешил.
Его глазам предстал заспанный сотрудник милиции с перепуганным лицом. Голубая расстегнутая в вороте рубашка без погон не позволяла определить его звание, но традиционные пышные усы говорили капитану, что перед ним старшина или представитель сержантского состава. Потертый засаленный диван у стены хранил теплую вмятину от тела.
– Та-ак, – неопределенно произнес капитан и торопливо взглянул в обе стороны коридора. Тишина в остальных комнатах его, видимо, успокоила, он уперся взглядом в усатого гаишника, которого мысленно назвал старшиной, и сделал громкое замечание: – Спим на посту!
– Никак нет! – старшина спешно застегивал пуговицы на воротнике и озирался по сторонам, видимо, в поисках галстука или кителя. – Все на дежурстве, а я тут… бумаги ищу.
Он подхватил какие-то папки со стола и двинулся к двери. Капитан отступил на шаг в темную часть коридора. Старшина успел заметить лишь маленький шрам над левой губой на суровом, но молодом лице. «Вот как сейчас молодежь по службе продвигается», – с ревнивой горечью подумал старшина и, обретя некоторую уверенность, вежливо поинтересовался:
– А вы…
– Капитан Приколов. Из Кзыл-Орды, – перебил ночной посетитель и вытащил из кармана красную книжицу служебного удостоверения. Впрочем, он ее тут же убрал, не раскрывая. Левой рукой капитан приобнял старшину за плечи и подтолкнул вперед, стремясь остаться за его спиной. – У меня вот какое дело. Вы в курсе, какая сейчас ситуация в области?
– Да, – кивнул старшина, морща лоб.
– Мне надо срочно установить, на чье имя и по какому адресу зарегистрирован мотоцикл «Урал» с номерным знаком… – капитан назвал номер. – У вас ведь есть данные по регистрации областного транспорта.
– А как же. Имеются.
– Действуйте. И как можно скорее.
– Сейчас сделаем, товарищ капитан.
– Приступайте, а я пока в туалет отлучусь. Надо форму привести в порядок. Участвовал в поимке преступников и вот… – развел руки капитан.
– Это там, по коридору, – подсказал старшина, попытавшись обернуться.
– Я найду сам, – капитан вежливо, но твердо придержал плечи старшины. – Вы не отвлекайтесь. Дело срочное.
– Понимаю.
Когда старшина удалился, капитан повел себя странно. Он заглядывал в каждую комнату, и если видел в ней шкаф для одежды или вешалку, то непременно осматривал их содержимое.
В одном из шкафов валялась упавшая голубая форменная рубашка. Капитан живо подхватил ее, расправил, бегло оглядел. Рубашка хранила следы жирного пятна на животе, но не это расстроило капитана. Его губы сморщились, когда он приложил рубашку к своей груди – в плечах находка была явно узка.
Тем не менее капитан быстро снял китель, под которым оказалась обычная футболка, сдернул ее и бережно просунул руки в рукава рубашки. Пальцы стянули рубашку в районе пуговиц, капитан повел плечами, ткань хрустнула на спине и в плечах. Капитан удовлетворенно улыбнулся. Теперь можно было застегнуть пуговицы и надеть китель, который скрыл все разрывы. Завершив переодевание, капитан еще раз придирчиво оглядел себя, оставил пуговицу на горле незастегнутой и вернулся в коридор. По лицу было видно, что он остался доволен.
– Выполнили мое задание? – подчеркнуто спокойно спросил капитан старшину, став за его спиной.
– Вот, нашел. Выписываю. – Старшина торопливо водил ручкой по бумажному листку, одновременно произнося слова вслух: – Владелец: Горбунов Федор Николаевич, 1917 года рождения. Место жительства: разъезд 1917 километр. Бывают же совпадения.
– По теории вероятностей и не такое бывает, – оживленно отреагировал капитан, но тут же, словно спохватившись, озабоченно поинтересовался: – И где это?
– От нас по железной дороге к северу. На 1917-м километре, выходит.
– По времени сколько ехать?
– Часа три выйдет.
– По возрасту он пенсионер, получается, – задумался капитан.
– Да. Мотоцикл приобретен одиннадцать лет назад.
– Все ясно. Бумагу я забираю. – Левая рука капитана потянулась к столу за запиской, а правая вознеслась над спиной старшины.
Старшина проводил взглядом ускользающую бумагу и попытался развернуться. Под усами зарождалась едва заметная улыбка, когда рука капитана обрушилась ему на спину.
– Спасибо, коллега! Выручил. – Капитан еще несколько раз, но значительно мягче, похлопал старшину по плечу. – Можете сидеть.
Когда старшина, потирая ушибленное плечо, все-таки обернулся, в комнате было пусто. Старшина прислушался, ожидая услышать с улицы звук заведенного автомобиля. Но, к его удивлению, было тихо.
А в это время Тихон Заколов в форме капитана милиции бойко катил на велосипеде к железнодорожной станции. За плечами у него мотылялся рюкзак. А его целью был 1917-й километр Южно-Казахстанской железной дороги.
Почти сразу, как Заколов добрался до станции, от платформы тронулся в нужном направлении почтово-багажный состав. Заколов находился в начале платформы, и когда увидел, что поезд начал движение, заскочил в первый вагон, на ходу показав проводнику удостоверение и приветственно козырнув сотрудникам милиции около здания вокзала. Проводник обреченно посторонился, недовольно скривив пухлые губы. Было похоже, что он что-то шепчет, и эти слова вряд ли содержали милые любезности.
Заколов пригляделся к проводнику. Круглое лицо и сальные волосы, прикрывающие лысину, ему показались очень знакомыми.
– Привет, Гриша! – воскликнул Тихон. – Так, по-моему, тебя зовут?
Недовольство на лице проводника сменилось настороженностью. Он недоверчиво осмотрел капитана милиции, не зная, чего ожидать.
– Да ты, я смотрю, меня не узнаешь. – Заколов уже освоился в тамбуре и наседал на растерянного проводника. – Помнишь девушку с ромашкой на кофте, которую ты вытолкнул из вагона? И студента вместе с ней?
Лицо проводника посерело, а в глазах мелькнул страх:
– Так это… погодите… вы – милиционер?
– Логично мыслишь, Гриша. Сегодня я милиционер.
– Так это, – проводник бегло огляделся и перешел на шепот: – Я всегда сотрудничаю с органами. Добровольно. Можете поинтересоваться у майора Анукеева в Уральске. Мною довольны.
– Ах, вот, значит, как! И поэтому ты считаешь, что вправе помогать всякой сволочи насиловать девушек и сталкивать их с поезда?
Тихон отчетливо вспомнил весь ужас того вечера в замызганном вагоне, с которого и начались все неприятности.
– Я входил в доверие.
– В доверие, значит. К бандитам! – Густая волна гнева поднялась в душе Заколова. Он резко схватил за грудки проводника и грохнул его спиной о стенку.
Вместе со звуком удара в глаза проводника вполз испуг. Он бегал ошалевшим взглядом по лицу Заколова и твердил:
– Спросите у майора … спросите у майора… я сотрудничаю…
– А если я тебя выкину с поезда? – Заколов резко переместил тело проводника к открытой двери. – Как ты в ту ночь юную девушку!
Состав набрал ход, гравий откоса слился в единую серую массу. Проводник ухватился за перила, голова свешивалась наружу, встречный поток играл длинной прядью сальных волос, проплешина лоснилась от пота.
– Нет, не надо. Так нельзя! Нельзя! – отрывисто кричал проводник. – Я сотрудник! Я осведомитель!
– А я думаю, что можно, – Заколов еще больше наклонил ненавистного Гришу.
Из карманов кителя проводника на камни звонким дождем высыпалась мелочь. Дробный звон монет уносился ветром и заглушался мощным перестуком стальных колес. Тихон невольно вспомнил себя и Нину в ту первую ночь. Такой же перестук звучал над их головами, когда они лежали после падения на насыпи. И еще он вспомнил отчаянный душераздирающий крик Нины в купе, когда ее удерживал пьяный проводник, а перед его лицом маячил нож Хамбиева. И в этот момент он понял, что действительно сможет вытолкнуть проводника из поезда. Ведь кто-то же должен ответить за все, что произошло с ними с тех пор.
