Зрение возвращалось – тусклый свет фонарей и тени, Рейчел, сидящая рядом с ним, невредимая и в полном сознании… Ее брюки закоптились от близкого взрыва.
– Как ты? – спросила она, но голос ее звучал словно бы через толстую стену, и Уилл скорее угадал, чем услышал ее вопрос.
Девлин стояла перед ним на коленях, и он попытался читать по ее губам, что она говорит, но из-за общей дезориентации его усилия оказались тщетны.
Поднявшись на ноги, Уилл оперся о стену.
***
Теперь Кейлин двигалась быстрее, на каждом шагу подавляя стон и сосредоточившись лишь на том, чтобы продвигаться сквозь снег. В очередной раз подняв взгляд, она осознала, что сбилась с пути и бредет прочь от коттеджа, вниз по склону – к берегу озера, куда причалили гидросамолеты.
Волки продолжали преследовать ее. Белый был бы совершенно невидим, если б не его розовые глаза.
Шарп добралась до берега. Отражение луны в воде колыхалось, на заснеженный берег набегали волны.
Волки приближались.
Женщина оглянулась на вход в коттедж и увидела его – он плыл к ней через снег. На плече у него висела черная спортивная сумка, в одной руке «Моссберг», а в другой – пистолет-пулемет.
Выстрелы «беретты» и звук пуль, пронзавших снег, растворились в посвисте ветра. Кейлин видела лишь, как волки скрылись под снежным покровом, где и будут лежать до июня, когда не растает снег и не явятся пожиратели падали.
Хавьер остановился в нескольких футах от нее. Черная ткань на его плече была изорвана дробью.
– У тебя кровь течет, – сказал он.
Мисс Шарп стояла, дрожа от холодного ветра и обхватив себя руками.
– Твой друг очень вольно истолковал слова «не трогай ее», – ответила она.
– Ты его убила.
Женщина кивнула.
Эстрада оглянулся на коттедж.
– Теперь остались только я, ты и Иннисы.
Кейлин чувствовала, как теплые струйки крови стекают в ее ботинки.
– Итак, – произнес Хавьер, свинчивая глушитель со ствола «беретты», – приступим?
***
– Ты едва можешь стоять, Уилл, – сказала Рейчел.
– Ко мне уже возвращается равновесие. – Иннис взял из рук Девлин дробовик. – Вы обе останетесь здесь. Как твоя нога?
– Сильно болит.
– Знаю, но тебе повезло, Рейч. Эта вспышка произошла прямо у тебя под ногами.
– А что это вообще была за вспышка? – спросила Деви.
– Светошумовая граната.
Где-то вне комнаты грохнул дробовик.
– Это в здании? – спросила Рейчел.
– Не могу понять.
«Моссбергу» ответило стаккато выстрелов – огонь из автоматического оружия. Издали это было похоже на падение бусин на стеклянный столик.
Уилл, пошатываясь, вышел в коридор и закрыл за собой дверь. В ушах у него все еще звенело – так, что он даже не слышал звука собственных шагов, когда спускался по лестнице в переход.
***
Под яркой аляскинской луной завывал ветер, наметая возле любого препятствия высоченные сугробы.
Иннис на несколько мгновений увидел кровь – черные потеки у берега озера, – прежде чем ветер занес их снегом.
Приступы головокружения мешали ему идти.
Он заметил нечто похожее на кровавые следы, ведущие прочь от озера к лесу, хотя ветер на глазах затирал их и они должны были исчезнуть еще до того, как он доберется до опушки.
Уилл споткнулся, с трудом встал на ноги и направился к лесу. Отпечатки ног в глубоком снегу изглаживались и пропадали, невероятно холодный ветер леденил щеки.
Девять дней назад Кейлин Шарп явилась в его дом в Колорадо. Девять дней.
«Неужели все кончено?» – гадал Уилл. Теперь его ничто не удивило бы.
Он попытался подавить облегчение, таившееся где-то в дальних уголках его сознания, но не мог отделаться от мысли, что, если Эстрада и Кейлин прикончили друг друга, в этом есть некая справедливая неизбежность.
Пройдя десять мучительных шагов, Уилл остановился. У него не было сил, чтобы войти в лес и разыскивать их тела под четырехфутовым слоем снега. Он и так едва держался на ногах. Однако все же пошел вперед – медленно и устало, – в то время как больше всего на свете ему хотелось вернуться, развести огонь в библиотечном камине и уснуть, обнимая Девлин и Рейчел, а проснуться уже где-нибудь в другом месте.
Девлин почувствовала, как ускорение вжимает ее в кресло, когда самолет поднялся в воздух, и внутреннее озеро осталось внизу, а коттедж и гидропланы у причала превратились в игрушки, дополнительные детали для детской железной дороги.
Рокот пропеллеров нарастал, «Де-Хэвиленд Твин Оттер» мчался на юг.
До Анкориджа было четыреста миль. Два часа до возвращения к цивилизации. Деви обвела взглядом кабину и спасенных женщин. Она взяла за руку мать, пальцы их переплелись. Рейчел улыбнулась. Рев моторов мощностью в сто двадцать лошадиных сил был слишком громким, чтобы можно было говорить без гарнитур.
Глядя в иллюминатор, Девлин вознесла молитву за Бака Янга. Пилот приводнился на внутреннем озере вчера утром, разыскал их, а потом полетел обратно в Фэрбенкс за помощью.
Девочка смотрела на проплывающий внизу мир и думала: «Где-то там внизу, под снегом, лежит Кейлин». Уилл до рассвета искал тела «альфовца» и бывшей агентши ФБР, но ветер занес их снегом, и им теперь предстояло лежать под ним до весны. Деви чувствовала смесь облегчения и скорби, понимая, что этот полет прочь из глухомани запомнится ей навсегда из-за этого напряжения внутри, из-за неразрешимого противоречия, с которым ей придется смириться. Сколько бы лет ей ни осталось жить, этот момент, во всей его эмоциональной сложности, будет отправной точкой, началом ее взрослой жизни.
Скоро Росомашьи холмы превратились в мелкие лесистые волны на поверхности земли. Девлин отвернулась от иллюминатора, от этих диких мест, которых наверняка больше никогда не увидит, и сглотнула, чтобы облегчить давление в ушах.
***
Залив Кука соединялся с заливом Аляска – огромный простор сверкающей темно-синей воды, распростершийся до самого горизонта. Девлин смотрела на белые следы, тянущиеся за кормой пассажирских кораблей и танкеров, которые держали путь на юг, к Тихому океану и континентальной Америке.
«Де-Хэвиленд» заложил разворот и начал снижаться. Они снова были над сушей, и, глядя в окно, Деви видела панораму Анкориджа, а за ней – сверкающие заснеженные пики Чугачских гор.
Они приводнились в гидроаэропорту Лейк-Худ почти в час пополудни, сделав до этого несколько кругов над неспокойной водой. Какая-то женщина, сидевшая на два ряда впереди Девлин, начала неудержимо рыдать – так громко, что ее слышали все, даже сквозь рев моторов.
Заплакала вторая женщина, потом третья. Все они сидели с той же стороны салона, что и Деви, и когда девочка выглянула через спинку переднего сиденья, то заметила, что все они смотрят в иллюминаторы.
Она тоже всмотрелась наружу сквозь стекло, залитое струями воды, которую поднимал поток воздуха от пропеллеров. Самолет подходил к причалам, и Девлин сразу же поняла, к какому именно он направляется. В конце пирса стояло несколько машин «Скорой помощи» с открытыми задними дверцами, и рядом с ними дежурили медики с носилками. Чуть дальше девочка заметила вереницу полицейских автомобилей с включенными мигалками – они должны будут сопровождать женщин в медицинский центр «Провиденс-Аляска». Две пожарные машины, которые будут возглавлять процессию, ждали позади полицейских автомобилей. Ближайшая парковка была забита легковушками, пикапами и тремя фургонами новостных каналов – на их крышах торчали огромные спутниковые антенны, передавая репортаж о событиях по всему миру.
У берега собралась огромная толпа. Люди фотографировали и снимали видео. Пожарные и полицейские несли охрану за ограждением из желтой пластиковой ленты.
Женщина, сидящая двумя рядами дальше, внезапно вскрикнула:
– О боже, там же Джимми! Это Джимми! Как он вырос!
Девлин заметила, что небольшую горстку людей пропустили за полицейское оцепление. Эти люди собрались у края причала – мужья, сестры, братья, дети, родители, – и Деви видела, что они стояли и плакали. Кто-то всхлипывал, закрыв лицо руками, другие, сложив ладони сердечком, сигналили в сторону самолета: «Я люблю тебя!»
Двигатель умолк.
Девлин посмотрела на мать и отца и увидела, что по их лицам тоже струятся слезы. Этих слез было не остановить – эмоции были такими сильными и острыми, что они словно вытягивали из кабины воздух, мешая дышать. Женщины, сидевшие с другой стороны салона, расстегнули ремни безопасности и перегнулись через соседний ряд, чтобы выглянуть в иллюминаторы, выходящие на причал, – они искали в толпе своих родных.
Поплавки самолета ткнулись в деревянные опоры пирса. Аэродромная команда подошла, чтобы пришвартовать самолет и закрепить пропеллеры.
Родные спасенных женщин стояли на самом краю причала, и Девлин видела, как один мужчина упал на колени и протянул руку над водой, почти касаясь пальцами иллюминатора, в котором виднелось лицо его жены.
