Кайл задумался. Партнер, человек на редкость проницательный, не потерпит неискренности. Необходимо дать ответ который снимет все его сомнения.
– Я практически живу на работе. Как и каждый новый сотрудник, я там и ем, и сплю. Такова сложившаяся система. Врачи тоже по двадцать часов в сутки дежурят в больницах. Слава Богу, мы имеем дело со здоровыми людьми. Не знаю, как еще я могу доказать свою преданность.
– Хорошо сказано. – Пекхэм вдруг живо заинтересовался меню. Исчезнувший официант уже почтительно ждал за его спиной. – Ну, готов? Я умираю от голода.
Кайл еще не успел прийти в себя после коварного вопроса. Раскрыв меню, пробежал глазами по строчкам. От одних только названий блюд у него заурчало в животе.
– Да-да.
Они сделали заказ, и официанта сменил сомелье. В последовавшей серьезной дискуссии о вине Дуг упомянул «первую бутылку», а за ней и «вторую».
«Первой» оказалась бутылка белого бургундского.
– Оно тебе понравится, – заверил Кайла партнер. – Это мое любимое.
– Еще бы.
– У тебя есть какие-нибудь проблемы? Может, жалобы? – Пекхэм как бы ставит галочки в опросном листе.
В кармане Кайла очень своевременно завибрировал фирмфон.
– Странно, что об этом заговорили именно вы. – Макэвой вытащил черную коробочку, посмотрел на дисплей. – Это Кэрлин Сэнборн, просит уделить часа три «Безмятежному залогу». Что ей ответить?
– Что ты обедаешь со мной.
Отправив Кэрлин краткое сообщение, Кайл осторожно спросил:
– Могу я выключить эту штуку?
– Безусловно.
Официант принес вино. Пекхэм сделал маленький глоток, прикрыл глаза, почмокал, одобрительно кивнул. Золотистого цвета жидкость наполнила оба бокала.
– Да, у меня есть жалоба. – Кайл взял на себя смелость вернуться к прерванной беседе. – На этот чертов аппарат. Он не дает мне жить. Лет пятнадцать назад, когда вы были рядовым сотрудником фирмы, еще не существовало ни сотовой связи, ни смартфонов, ни фирмфонов, и вам не приходилось…
– Мы пахали, как рабы на плантациях. – Дуг протестующе взмахнул правой рукой.
«Прекрати ныть, – приказал себе Кайл. – Будь мужчиной».
Пекхэм поднял бокал, посмотрел вино на свет.
– Вот вам моя жалоба.
– Хорошо. Что-нибудь еще? – В опросном листе стало на галочку больше.
– Нет, если не считать обычных переработок. Вы вряд ли захотите про них слушать. Правила установлены давно.
– Ты прав, Кайл, мне это неинтересно. Видишь ли, партнеры прекрасно осведомлены о том, что происходит в фирме. Мы не слепцы. Мы в свои годы сумели выжить, а сейчас всего лишь пожинаем заслуженные плоды. Правила жестоки, и от них страдает каждый. Думаешь, мне приятно вставать в пять утра и мчаться в офис, чтобы провести там двенадцать бешеных часов? В прошлом году партнеры «ЭПИ» заработали в среднем по миллиону и четырем сотням тысяч на человека. Наши получили на сотню тысяч меньше, и поднялась паника. Нужно снижать расходы! Нужно завалить клиентов счетами! Нужны новые сотрудники – ведь солиднее нас никого нет! Ни один юрист не сказал: «Эй, парни, меня вполне устраивает мой миллион, я хочу больше времени проводить с детьми и валяться на пляже». Нет, мальчик, мы должны быть первыми.
– Мне хватит одного миллиона.
– Он у тебя будет. Вопрос об оценке закрыт.
– Вы позволите вопрос?
– Давай.
– В фирме есть одна сотрудница, первого года, из-за нее я начинаю терять голову. Как на это посмотрит руководство?
– Строжайшее табу. Далеко зашел процесс?
– Он в развитии.
– Имя?
– Извините, сэр.
– Вы что, любите друг друга в «кубике»?
– Нет – у меня одноместный спальный мешок.
Пекхэм шумно выдохнул, уперся локтями в стол.
– Секса у нас с избытком. А как иначе, это же офис! Когда три тысячи мужчин и женщин сидят чуть ли не вплотную друг к другу, этого не избежать. Неписаное правило гласит: «Обходи коллег стороной». Имеются в виду секретарши, технический персонал, клерки – те, кто стоит на другой ступеньке, чуть ниже. Таких мы зовем «не-юристами». Что же касается твоих коллег или даже партнеров, то до них никому нет дела – пока о романе знают только двое.
– Я слышал несколько историй.
– Ты слышал чистую правду. Бывало, карьеры рушились. В прошлом году двое партнеров, оба люди семейные, скомпрометировали себя слишком явной взаимной симпатией. Их засекли и выставили на улицу. Сейчас оба все еще ищут работу.
– А если речь идет о паре сотрудников, которые совершенно свободны от брачных обязательств?
– Постарайтесь, чтобы вас не поймали.
Официант поставил на стол блюда, и секс оказался забыт. Кайл выбрал лук-порей и сырную тарталетку, Дуглас предпочел более основательную закуску: салат из лобстера с белыми грибами и укропом. Макэвой старался вместо вина пить воду. Пекхэм налегал на бургундское: бутылка быстро пустела.
– Фирму ждет небольшая встряска. – проговорил Дуг, отложив вилку. – Ты должен был об этом слышать.
Кайл лишь молча кивнул.
– Скорее всего так и произойдет. Четверо партнеров из нашей секции хотят открыть собственную контору. Они уведут с собой группу сотрудников и несколько клиентов. Во главе мятежа стоит Тоби Роланд, это достаточно плохо.
– Группа большая?
– На сегодня – двадцать шесть человек. Там у них разгорелась драчка: люди почуяли запах денег и размахивают руками; никто точно не знает, много ли юристов решатся уйти. Дыра в секции будет пробита изрядная, но мы выживем.
– Как же «Скалли» собирается заткнуть брешь?
– Наверное, мы просто совершим набег на другую фирму. Неужели в юридической школе вас этому не учили?
Отсмеявшись, оба ненадолго вновь склонились к тарелкам.
– Не увеличит ли их уход нагрузку на оставшихся? – спросил Кайл, протягивая руку к бокалу с водой.
Пекхэм пожал плечами:
– Такое тоже возможно. Сейчас об этом пока рано говорить. Роланд заберет у фирмы хороших клиентов, с серьезными исками. Поэтому-то, собственно говоря, он и уходит. Зачем ему делиться с другими?
– А «Трайлон»?
– «Трайлон» – наш давний знакомый, он под надежным крылом Уилсона Раша. Но ты-то, что ты можешь знать о «Трайлон»? – Партнер бросил на Кайла изучающий взгляд, как если бы они оба готовились ступить на неисследованную территорию.
– Только то, о чем кричит пресса. Вам приходилось с ними работать?
– О да, множество раз!
Макэвой решил сделать еще один пробный шажок. Официант убрал со стола пустые тарелки, второй разлил по бокалам остатки вина. Бургундское было выпито.
– Что вообще стало причиной тяжбы с «Бартин»? Газетчики утверждают, будто слушания будут закрытыми.
– Военные секреты. В проекте «Б-10» фигурируют астрономические суммы. Главный заказчик – Пентагон. Генералы по́том обливались, пытаясь примирить обе компании, но ничего не вышло. Проблема кроется в праве собственности на новейшие технологии, не говоря уж о миллиардах долларов.
– Вы тоже занимаетесь этим делом?
– Нет. Я отошел в сторону. Там и без меня достаточно сильная команда.
На столе появилась корзинка со свежим хлебом. Пекхэм дал официанту знак принести вторую бутылку вина. Макэвой прикинул свои возможности: хорошо бы справиться.
– А сколько человек из тех, кто уходит, – спросил он, – работали с иском «Трайлон–Бартин»?
– Не знаю. Но почему тебя это интересует?
– Потому что я не хочу иметь к нему никакого отношения.
– А в чем причина?
– «Трайлон» представляет собой беспринципного подрядчика, который заваливает страну дешевкой, надувает правительство и налогоплательщиков, торгует оружием, – в результате гибнут тысячи ни в чем не повинных людей, а к власти приходят мелкие диктаторы. Все это ради того, чтобы ублажить акционеров.
– Еще есть претензии?
– Полно.
– Тебе не нравится «Трайлон»?
– Нет.
– Но это чрезвычайно ценный для фирмы клиент.
– Вот и хорошо. Только пускай на него гнет спину кто-то другой, не я.
– Сотрудник не вправе выбирать клиентуру.
– Это мне известно. Я лишь высказываю личное мнение.
– Держи его при себе, так будет разумнее. Язык может довести тебя до неприятностей.
– Не беспокойтесь. Я буду делать все, что мне поручат. Прошу только, как об огромном одолжении; держите меня подальше от «Трайлон», пожалуйста.
– Обещаю сделать все, что в моих силах. Но окончательное решение будет принимать мистер Раш.
Во второй бутылке было южноафриканское пино нуар. Губы Пекхэма, истинного знатока, сложились сердечком. На горячее принесли: Кайлу – запеченную свинину, Дугласу – жареные бараньи ребрышки. Внезапно оба почувствовали, насколько они голодны.
– Помни, твоя ставка теперь равна четыремстам долларов в час, – тщательно пережевывая мясо, сказал Дуг.
