В понедельник 5 ноября Робби приехал на работу рано утром. Все выходные он трудился и чувствовал себя совершенно разбитым. Настроение было просто ужасное. Предстоящие четыре дня обещали стать суматошными и полными событий. Робби отлично понимал, что в шесть вечера в четверг он скорее всего окажется в забитой людьми свидетельской комнате, где будет держать за руку Роберту Драмм, когда ее сыну сделают смертельную инъекцию.
Один раз ему уже доводилось присутствовать при казни.
Робби выключил двигатель своего «БМВ», но ремня так и не отстегнул. Руки намертво вцепились в руль, а пустой, невидящий взгляд был устремлен вперед.
Он боролся за Донти Драмма целых девять лет. Никогда прежде ему не приходилось так отчаянно сражаться, как на постыдном суде, который признал Донти виновным в убийстве. Флэк поносил апелляционные суды, куда направлял прошения о пересмотре. Он жонглировал этическими нормами и выискивал лазейки в законах. Он писал возмущенные статьи, убеждая читателей в невиновности своего клиента. Он нанял экспертов для выдвижения альтернативных версий происшедшего, но их никто не рассматривал. Он осаждал офис губернатора бесконечными звонками, но добился только одного: ему больше не отвечали даже рядовые сотрудники. Он привлек политиков, правозащитников, религиозные организации, коллегии адвокатов, Американский союз защиты гражданских свобод, Международную амнистию, сторонников отмены смертной казни — абсолютно всех, кто мог хоть чем-то помочь в спасении жизни его клиента. А время неумолимо шло, и его оставалось все меньше.
За эти годы Робби Флэк истратил все деньги, сжег все мосты, рассорился почти со всеми друзьями и был на грани полного изнеможения. Он так долго бил в набат, что его перестали слышать. В глазах большинства наблюдателей он превратился в обычного скандального адвоката, вопиющего о невиновности клиента, а таких, как известно, кругом немало.
Этот процесс отнял у Робби все силы, он сильно сомневался, что захочет продолжать работать, когда все закончится и штат Техас действительно казнит Донти. Он всерьез подумывал продать недвижимость, послать Техас и Слоун ко всем чертям и уйти на покой, переехав куда-нибудь в горы, например, в Вермонт, где лето прохладное и нет смертной казни.
В зале заседаний зажегся свет. Кто-то уже приехал на работу и открыл контору, распахнув двери для очередной ужасной недели. Робби вылез из машины и направился в офис. Он поболтал с Карлосом — одним из своих давних помощников, — и они решили вместе выпить кофе. Вскоре разговор перешел на футбол.
— Ты смотрел последнюю игру «Ковбоев»? — поинтересовался Карлос.
— Нет, не смог. Я слышал, Престон сыграл удачно.
— Прошел больше двухсот ярдов. Три тачдауна.
— Я больше не болею за «Ковбоев».
— Я тоже.
Месяц назад Рахмад Престон сидел в этом самом зале заседаний, раздавая автографы и позируя фотографам. Десять лет назад в Джорджии казнили дальнего родственника Рахмада, и он проявил горячий интерес к делу Донти Драмма, пообещав подключить к кампании по его освобождению других игроков «Ковбоев» и звезд Национальной футбольной лиги. Он хотел встретиться с губернатором, комиссией по условно-досрочному освобождению, крупными бизнесменами, политиками, парой рэперов, с которыми был дружен и, не исключено, даже кое с кем из Голливуда. Он намеревался возглавить марш протеста, который мог заставить власти штата пойти на попятную. Однако Рахмад оказался пустым болтуном. Он неожиданно исчез из поля зрения, и его агент объяснил, что он находится вне досягаемости, поскольку переживает сильный стресс. Робби, видевший в этом очередной заговор, не сомневался: на Рахмада надавило руководство клуба и спонсоры.
К половине девятого в конференц-зале собрались все сотрудники, и Робби попросил тишины. В данный момент у него не было лицензированных адвокатов — последний ушел после ссоры, и тяжба с ним была в самом разгаре, — так что присутствовали только два младших компаньона, два помощника юриста, три секретарши и Аарон Рей, неизменно находившийся рядом. После пятнадцати лет работы с Робби Аарон разбирался в юриспруденции лучше большинства внештатных сотрудников с неполным юридическим образованием. Кроме того, на совещании присутствовал адвокат из лондонской «Эмнести нау» — правозащитной организации, профессиональные юристы которой проделали колоссальную работу по составлению апелляций по делу Драмма. Специализирующийся на апелляциях адвокат из Остина, предоставленный «Группой противников смертной казни в Техасе», участвовал в совещании дистанционно.
Робби обрисовал задачи на предстоящую неделю и распределил обязанности. Он старался держаться как можно оптимистичнее и внушить всем уверенность, что чудо не только возможно, но и вот-вот произойдет.
А тем временем «чудо» неспешно формировалось в четырехстах милях к северу, в городке Топека штата Канзас.
Кое-что удалось выяснить без особого труда. Дана неплохо знала прихожан церкви Святого Марка и решила начать поиск информации с них. Она позвонила смотрителю «Дома на полпути» — Анкор-Хауса, и тот подтвердил, что три недели назад Бойетта действительно перевели к ним. Ему предстояло провести там девяносто дней, и если обойдется без нарушений, то он станет свободным человеком, обязанным, конечно, соблюдать довольно жёсткие ограничения, предусмотренные для условно-досрочного освобождения. Сейчас в Анкор-Хаусе, входившем в систему Управления исправительных учреждений, проживало двадцать два бывших заключенных — все мужчины. Бойетт, как и все остальные, должен был покидать «Дом на полпути» в восемь утра и возвращаться на ужин не позже шести. Администрация поощряла занятость, и смотритель находил обитателям заведения какую-нибудь разовую или временную работу, например, уборщиков. Бойетт работал по четыре часа в день, за что получал семь долларов в час, и в его обязанности входило наблюдать за камерами слежения в подвале одного правительственного учреждения. Он был надежным и опрятным, говорил мало и вел себя тихо. Обычно постояльцы Анкор-Хауса вели себя очень хорошо, потому что за любое нарушение правил или какой-нибудь неприятный инцидент могли запросто снова оказаться в тюрьме. Они уже видели и чувствовали свободу и не хотели снова ее лишиться.
Относительно палки ничего конкретного смотритель сказать не мог. Бойетт пользовался ею с самого первого дня. Однако в замкнутой группе заключённых, изнывавших от скуки, трудно что-то утаить, и, по слухам, Бойетта действительно несколько раз жестоко избивали в тюрьме. Да, все знали, за что он сидел и сколько раз, и старались держаться от него подальше. Он был странным, малообщительным и спал отдельно в маленькой каморке за кухней, в то время как кровати остальных стояли в одной большой комнате.
— Контингент у нас очень пестрый, — сообщил смотритель. — От карманников до убийц. Мы стараемся не задавать лишних вопросов.
Немного, а может, и сильно покривив душой, Дана упомянула о том, что Бойетт заполнил анкету посетителя, где сообщил о своей болезни и просил за него помолиться. Поскольку с такой просьбой Бойетт не обращался, и Дана мысленно попросила Всевышнего простить ей эту маленькую и безобидную ложь, ведь речь шла о жизни невиновного человека. Смотритель подтвердил, что Бойетта действительно возили в больницу, потому что он постоянно жаловался на головную боль. «Эти ребята просто обожают лечиться». В больнице Бойетта обследовали, но ничего конкретного смотритель сообщить не мог. Он знал, что Тревису выписали лекарства, но это уже было делом медиков и не касалось исправительного учреждения.
Дана поблагодарила смотрителя и напомнила, что церковь Святого Марка всегда рада любым посетителям, в том числе и постояльцам Анкор-Хауса.
Потом она набрала номер их с мужем близкого друга — доктора Герцлика, хирурга больницы Святого Франциска и прихожанина их церкви. Она не собиралась расспрашивать его об истории болезни Тревиса Бойетта, поскольку такое любопытство выходило за рамки приличий и все равно ни к чему бы не привело. Позже с доктором поговорит ее муж, и вдвоем за закрытыми дверями им, возможно, удастся прийти к соглашению. Звонок был переключен на голосовую почту, и Дана оставила просьбу перезвонить Киту Шредеру.
Пока она разговаривала по телефону, пастор не отходил от компьютера, полностью погрузившись в изучение дела Донти Драмма. Сайт оказался очень большим. Нажмите сюда — и получите краткую выдержку на 10 страницах. Нажмите сюда — и получите полную стенограмму судебного разбирательства на 1830 страницах. На отдельных разделах сайта были выжимки из апелляций с вещественными доказательствами и аффидевитами[3] — в общей сложности 1600 страниц. Изложение дела занимало 340 страниц и включало решения апелляционных судов. Кроме того, на сайте имелись ссылки, обозначенные как: «Смертный приговор в штате Техас», «Галерея фотографий Донти Драмма», причем там были и снимки, сделанные в камере смертников, «Фонд защиты Донти Драмма», «Чем вы можете помочь», «Публикации в прессе», «Судебные ошибки и ложные признания», а также «Поверенный в суде Робби Флэк».
