Новая уникальная идея, все чаще прорывающаяся сквозь совесть бывшего научного сотрудника НИИ Космического приборостроения, постепенно оформлялась в простое слово «бежать». Формирование этой идеи закончилось в тот момент, когда оказавшийся не добрым русским меценатом, а злобным и деспотичным любителем своих денег, Артюхин пригрозил Рыжикову бандитами:
— Ты у меня дерьмо будешь жрать! — пообещал он.
Сергей Игоревич не ожидал столь агрессивной реакции со стороны своего инвестора. И бежать он готов не был. Деньги были потрачены. А когда на следующий день после неудачной презентации его зам Шкварин предположил, что Артюхин может попытаться забрать оборудование и даже его, Рыжикова, личное имущество, Сергей Игоревич напряженно откинулся в кресле и жалобно простонал:
— Не хотелось бы.
Тогда Юрий Петрович решился предложить свою идею для разрешения сложившейся ситуации.
— Помните, Сергей Игоревич, я рассказывал про специалиста, мастера по запудриванию мозгов.
— Ну-ну, — Рыжиков наморщил лоб.
— Говорят, он такое выделывает. Если нанять его и организовать еще одни переговоры с инвестором. Ведь есть же чип-то у нас. Пусть убедит его в том, что все в порядке, мол, надо еще малость деньжат, времени и будет все в шоколаде.
— Чушь! — ругнулся Рыжиков. — Живым бы остаться, а ты говоришь «еще денег и времени». А чем он на самом деле занимается? У него в визитке что, так и написано: мастер-ломастер по запудриванию мозгов?
— Визитку не видел, а называется он… что-то вроде… специалист по организации событий.
— Хм. Ну, зови, посмотрим, что за перец. Других идей все равно нет…
Пока язык Сергея Игоревича договаривал последнюю фразу, через его ученый мозг молнией просквозила надежда. Нужных денег и времени от инвестора, конечно, не получить, но если удастся выдоить хоть что-нибудь, появится возможность организовать отступление по всем фронтам: списать с компании оборудование, перевести личное имущество на родственников или продать, в конце концов, обанкротить «Ростелематикс». А, может быть, и вообще дернуть куда-нибудь за границу. С деньгами можно многое.
Так было решено попробовать. Первым делом нашли специалиста.
— Артем Викторович Берестага, — протянув Сергею Игоревичу руку, представился молодой человек лет тридцати с еле заметным шрамом под воротничком темно-серой сорочки. Русоволосый, с честными глазами, четко фиксирующими взгляд на собеседнике.
«Не похож на супер-манипулятора, — подумал Рыжиков, — хотя держится уверенно». Рисковать вторично уже не хотелось, и первый в мире разработчик гигантских «микрочипов» думал, как бы ему проверить паренька: на что он способен? Однако тот взял инициативу в свои руки.
— Сколько времени и денег вам нужно, чтобы закончить работу?
Шкварин, конечно, уже ввел специалиста в курс дела.
— Чем больше, тем лучше, — хитро улыбнулся Рыжиков. — Но я понимаю, что чудес не бывает. Паратройка месяцев и пара миллионов дали бы нам шанс на победу.
— Мне понадобится два дня на изучение объекта. Тогда и обговорим все условия.
— А если он в это время нагрянет? — забеспокоился Сергей Игоревич, имея в виду инвестора.
— Скажите, что у вас есть решение и просите неделю на подготовку. В такой ситуации он будет рад любым вариантам.
Через два дня он действительно появился и без обиняков выдал:
— Если я правильно понимаю, дорабатывать продукт вы не собираетесь?
Рыжиков сначала смутился от столь неожиданного разоблачения, но взял себя в руки:
— А зачем вам правильно понимать? Лучше понимать так, как выгодно, — он отстучал на своем смартфоне сумму с несколькими нулями и придвинул аппарат к глазам специалиста, — это если он даст два месяца. А если даст еще два миллиона, то так, — он отстучал другое число.
Берестага удивленно вздернул брови и, улыбнувшись, кивнул.
Решив вопрос с авансом, партнеры пожали друг другу руки.
— Переговоры через три дня. Участвовать буду я с двумя помощниками, — сказал Артем Викторович, — вы действуете строго по моему сценарию. Назначьте переговоры на восемь утра. Инструктаж накануне вечером.
И вот теперь, когда стрелки настенных часов в импровизированной переговорной стремились выстроиться в порядке, означавшем восемь утра, Сергей Игоревич, так и не сумевший убедиться в профессионализме нанятого специалиста, беспокойно гонял сотрудников. Инструкцию он получил накануне вечером по телефону. Весь ее смысл укладывался в одно незатейливое слово: поддакивать. Специалист всю работу взял на себя. Но Сергей Игоревич на собственном опыте знал, что не всякую работу можно сделать, как следует. И это вызывало беспокойство. Как результат треволнений последних дней он обнаружил на своем лице нервный тик. Он пытался придавливать его пальцем, но это не помогало. Успокоить тик не смогла даже смазливая секретарша Оленька, которая раньше запросто успокаивала все, что возбуждалось на теле Сергея Игоревича.
Без десяти восемь появился помощник специалиста. Молодой высокий чуть полноватый парень с насмешливой ухмылкой. Он выглядел несколько неряшливо, хотя был одет как типичный офисный работник: серый в полоску костюм, светлая сорочка и невзрачный галстук. Поздоровавшись со всеми за руку, Семен Цыбулька — так звали молодого человека — наградил каждого своей беспечной улыбкой и принялся осматривать переговорную. При осмотре он особое внимание уделил секретарше Оле, особенно ее ногам и бюсту. Удовлетворившись увиденным, он уселся на вращающееся кресло из кабинета Сергея Игоревича и перевел глаза на напряженные лица Рыжикова и Шкварина:
— Чего приуныли? Отвисайте, будет все ок.
Но эта ободряющая фраза на Сергея Игоревича не оказала никакого успокаивающего воздействия. Шкварин уже передал ответ специалиста, смысл которого заключался в том, что он появится своевременно. И не для того, чтобы что-то выяснить, а скорее с целью отвлечься, генеральный директор вступил в разговор:
— Где Артем Викторович?
— Да он в вашего клиента вирус инсталлирует. Сейчас подготовит, а перепрограммировать будем уже здесь.
— Чего? Какой вирус? — не понял Рыжиков.
— Ну, оперативку ему перегружает. Проще говоря, мозги как надо настраивает. Как нам с вами надо, — пояснил самоуверенный помощник. — Подготовит, здесь останется только кликнуть по монитору, и дело в кепке.
Часы уже изрядно перевалили за восемь, когда в офисе появился специалист. Он с располагающей улыбкой пожал всем руки.
— Вы готовы? — спросил он Рыжикова после приветствия. — У нас тоже все по плану. Кофе клиенту не предлагать, можно чай, вот этот, — он передал Шкварину коробку, исписанную иероглифами, и с улыбкой уточнил: только сами не пейте.
Он внимательно посмотрел на своего партнера — тот был бледен как первый снег — и, подойдя к нему вплотную, как бы ободряюще похлопал сзади по плечу, одновременно поднеся к его лицу какую-то странную штуковину вроде брелока. Под толстым стеклом что-то было. И пока Рыжиков пытался рассмотреть что, специалист сделал неясное движение рукой. Сергей Игоревич почувствовал легкое давление пальца выше плеча. Уже в следующий момент Берестага убрал руку, а Рыжиков ощутил, как его тело впервые за последние пять дней расслабилось. Он вдруг осознал, что специалист что-то говорит, услышав лишь окончание фразы:
— …удивительным то, что сигнал от зрачка активирует нужные участки мозга, расслабляя другие.
Рыжиков почувствовал, что его внутреннее состояние изменилось от нервно-панического до расслабленно-уверенного. «К черту такие фокусы», — подумал он, решив держаться на всякий случай подальше от новоявленного Калиостро.
В это время Оленька в приемной готовила принесенный специалистом чай. Она много слышала об удивительных оздоравливающих свойствах восточных чаев. И ее так манили таинственные иероглифы, что она не удержалась и, убедившись, что никто не видит, сделала несколько глотков.
— А почему так рано начинаем? — поинтересовался Шкварин, вспомнив, что убедить инвестора на это время удалось лишь благодаря уловке, якобы представитель крупного заказчика — по сценарию его изображать должен был сам Берестага — после обеда улетает в загранкомандировку.
— Чтобы клиент был в нужном состоянии, — пояснил специалист.
Такое ли состояние клиента нужно было Берестаге, но вид наконец-то с приличным опозданием появившегося инвестора явно желал быть лучше. Навстречу открывшему дверь Шкварину шагнул человек со взбитой шевелюрой и сдернутым галстуком. Первым делом он попросил пить, и секретарша Рыжикова, которую почему-то стало клонить в сон, принесла подготовленный по рецепту специалиста и уже остывший чай. Пока Станислав Михайлович пил, все отметили жесткий тремор его руки со свежей царапиной. Инвестор был явно не в себе. Затем он поднял красные от лопнувших капилляров глаза и произнес дрожащим голосом:
