— А мне скрывать нечего. Я весь как на ладони. С вашим братом дел не имел и иметь не собираюсь.
— Однако прав лишили.
— Так то гаишники.
— Где сейчас бригадир?
— А кто его знает? Он нам не докладывает.
— Когда ушел?
— Часов в восемь. Сказал, что скоро будет, а до сих пор нет.
— Ваша бригада загружала рейс 14-69?
— Я их что, запоминаю? Мое дело чемоданы и мешки кидать.
— Вылет в семь тридцать утра.
— Вроде мы грузили.
— Ну а теперь, Витя, соображай так: будешь говорить правду — обойдется малой кровью, начнешь юлить — тебе хана. Слушай мой главный вопрос. Он простой. Левый груз в самолет кидали? Но прежде чем ответить, хочу тебе рассказать, где сейчас твой бригадир находится. Он сидит в служебном сортире на толчке с перерезанным горлом. И ждет его не семья, а патолог в морге.
Здоровяк побледнел. Плечи опустились, а кисти рук повисли между коленей.
— Был груз, начальник. В семь часов мы вышли на смену, и еще в раздевалке Ванька сказал: «Мужики, халтура есть. Надо лишнюю тележку к «кару» подцепить. По сто баксов на нос сейчас и по сто после смены». Щедрое предложение. Не знаю уж, сколько Ванька себе взял, но мы не спорили. Загрузили шмотье в три каталки с конвейера и поехали не напрямик, а вдоль края, где клумбы с кустарником — там и стояла четвертая тележка, — и к самолету.
— Много в ней вещей-то было?
— Сейчас скажу. Четыре рюкзака с «мякотью», ну, значит, с тряпками. Два чемодана больших. Четыре мешка с палками. Высотой по метру, но легкие. Я бы подумал, что там лыжи, но больно короткие, как детские. Один мешок, похоже, с сахаром или мукой. И два ящика. Квадратные. Семьдесят на семьдесят примерно. Вот и все. Тринадцать мест.
— Куда грузили?
— Укладывал Сашка-студент. Он всегда на приеме стоит. Последний прицеп в последнюю очередь и закладывали. Ну а Ванька с самого начала ярлыки привязал к вещичкам, будто они через турникет прошли. По сотне он нам выдал тут же, как только люк задраили. А спустя полчаса после взлета куда-то ушел — и с концами. Еще пять самолетов мы уже без него грузили. Сашка-студент командовал и оформлял.
— Иван ему доверял?
— Кореша они вроде как.
— Студент этот здесь?
— Да. Рыжий такой, приземистый.
— Кто-нибудь из экипажа при погрузке присутствовал?
— Должны, конечно, но кто их ждать будет… Работа обычная, чего им на ветру стоять. Это же надо каждую шмотку считать, вес проверять, ярлыки осматривать. А бортпроводницы глянут поверху тележки, вильнут хвостом — только их и видели. А потом: с их внимательностью и нашим опытом мы можем слона в самолет упаковать. Это не вопрос.
— Ладно, Виктор, пока свободен.
Басов вывел грузчика в дежурку и глянул на остальных. Рыжего он приметил сразу, но сделал вид, что еще не решил, кого вызывать следующим.
В конце концов Рыжий оказался на месте Виктора Ковалева.
— Как звать тебя?
— А что это вы сразу на «ты»? Быка за рога? Мол, с рабочим людом можно по-простому. А я, между прочим, на пятом курсе института учусь. А зовут меня Александр Георгиевич Слуцкий.
— Боюсь только, Александр Георгиевич, вы диплом не успеете получить. На нарах другие грамоты дают. Всю грудь тебе разрисуют. А теперь слушай. Времени у меня мало, и препираться с тобой мне не резон. Отвечать быстро, внятно, коротко. Кто заказывал левый груз Ивану на рейс 14-69?
— А вы у него спросите…
— Его уже в морг увезли. Думаю, скоро и ваш черед настанет. Самолет захватили террористы, а вы им оружие подбросили. Ну, студент, кумекаешь, чем дело пахнет?
Парень едва на стуле не подпрыгнул.
— Черт! А ведь я его предупреждал. За фуфло такие бабки не платят… Ну, козел!
— Я спрашиваю: кто?
— А вы думаете, он сам знал? Он и в глаза их не видел. Разговаривали с ним по телефону. Предложили дело и пообещали по тысяче баксов за каждое место багажа. Ванька клюнул. Они ему сказали, где взять деньги. Конверт под ковриком возле его квартиры лежал. Потом они еще раз звонили и пообещали еще пять тысяч после того, как самолет поднимется в воздух с багажом.
— Как багаж попал на летное поле? Тринадцать крупногабаритных мест — не стакан семечек.
— О своих лазейках Иван не распространялся. Он пятнадцать лет в аэропорту вкалывает. Все ходы знает. А до этого бортинженером летал во Внукове. Поперли мужика из отряда за пьянку. В Питер приехал и тут примостился. Пай-мальчиком стал. В комсоргах при коммунистах ходил, а по ходу дела вещички из пассажирских чемоданов щипал. Своего никогда не упустит. Чего тут удивляться?
— Как ему передали вещи?
— Оставили «Газель» с багажом у аэропорта, а ключи от машины в почтовый ящик бросили. Ну а как он все это добро сквозь забор протащил, он один о том знает.
— Знал. Судя по твоим словам, как самолет взлетел, он пошел получать премиальные.
— Да. Ему назначили встречу на восемь часов. Где, я не знаю. Уходил, руки потирал.
— Ты укладывал багаж?
— Я. С краю, у самого люка. Так сказал Иван.
— Почему бортпроводницы не следили?
— Так они все его бывшие комсомолочки. Он у нас мужик авторитетный, сам всех проверял.
В кабинет вошел майор.
— Вопрос со списками решен, Аркадий Андреевич.
— Посиди в дежурке, Слуцкий.
После того как за парнем закрылась дверь, майор положил листы бумаги на стол.
— Вот какая картина получается, товарищ полковник. Мы отыскали всех пассажиров и получили подтверждение, что они улетели этим рейсом, кроме шести человек. Пять мужчин и одна женщина. Николаев Анатолий Лукьянович, сорок один год. Лежит в больнице с переломами. Автокатастрофа, но, по корешкам билетов, сел на самолет. Сазонов Олег Иванович, сорок четыре года. Потерял паспорт в бане после подпития месяц назад. Ковырялов Григорий Афанасьевич, двадцать девять лет. Украли сумку с деньгами и документами из машины, пока менял колесо. Старый трюк. Машков Василий Васильевич, пятьдесят два года. Ударил чужую машину своей колымагой. Денег при себе не оказалось. Отдал под залог паспорт, но после этого потерпевшего не видел. Тот за деньгами так и не пришел и документа не вернул. Титов Юрий Александрович, тридцать девять лет. Арестован месяц назад. Сидит под следствием. Его паспорта так и не нашли. Борисова Ирина Анатольевна, тридцать четыре года. Уснула в метро и лишилась сумочки. Все они находятся в городе, но, по корешкам билетов, летят в Минводы.
— Как я понимаю, граждане кавказской национальности не полетят по паспорту Василия Васильевича. Значит, самолет захватили люди с европейской внешностью. И еще одна деталь. Возраст хотя бы приблизительно, но должен соответствовать. Вот что, Трофимов, срочно соедини меня с Ершовым в Минводах. Эта информация ему как воздух нужна.
— Понял.
* * *
Суетливый пассажир с места 24-Б окликнул проходившую мимо стюардессу:
— Девушка, миленькая, жду вас не дождусь. Куда вы все подевались? Принесите, пожалуйста, минералочки, мне таблетку запить нечем.
Бортпроводница улыбнулась, показывая пожилому капризнику свои безупречно белые ровные зубки.
— Не беспокойтесь, я сейчас принесу. У нас на борту одной женщине плохо. Она в положении, и все девушки переключили свое внимание на будущую мать. Не обижайтесь, одной трудно справляться, но я постараюсь.
— Боже упаси. Никаких упреков. Просто я принимаю таблетки по минутам.
— Сейчас все устроим.
Она повернулась и пошла к носу самолета, а остальные пассажиры, завороженные улыбкой, любовались ее стройной фигуркой.
Никто, конечно, не подозревал, что четыре настоящие стюардессы крепко спят, отравленные сильным снотворным, подмешанным в кофе. И пили они его не по собственной воле, а под прицелом автоматов. Точно в таком же состоянии находились второй пилот и бортинженер, сваленные с ног водкой с клофелином. С этими обошлись более жестко. Руки членов экипажа были скованы наручниками и прикреплены к стальным держателям на стене.
В кабине пилота обстановка не изменилась. Командир вел самолет, террорист Григорий философствовал, штурман пребывал в депрессии, а двое автоматчиков охраняли дверь. Всех их объединяла форма летного состава гражданской авиации.
После вылета из московского аэропорта прошел час, самолет шел своим курсом, и казалось, что ничего не происходило, в то время как на земле спецслужбы метали бисер.
Полковник Ершов получил конкретные инструкции из Москвы. Спустя пять минут генерал с Лубянки снова вышел на связь с Минводами, но не напрямую, а выслал факс, который доставил Ершову начальник аэропорта.
— Константин Иваныч, получена дополнительная информация из Москвы. Очевидно, та, которую невозможно озвучить по громкой связи.
Он протянул лист бумаги полковнику. Тот быстро прочитал текст послания: «При любом исходе операции и в случае ее огласки следует придерживаться следующего сценария. Первое. Самолет захватили террористы в аэропорту Минеральных Вод либо в том, где он совершит посадку. Численность террористов — восемь человек. Имена их известны. Это сепаратисты из банды полевого командира Хаттаба. Второе. Военный вертолет с усиленным конвоем вылетел из Буденновска с захваченными в плен бандитами. Через сорок минут они будут доставлены в Минводы. Личные дела боевиков находятся у старшего группы майора Свиридова. Вся команда и их подопечные поступают в ваше распоряжение. Третье. Разработайте план, исходя из обстоятельств, и, если необходимо, запустите боевиков в самолет. Но только в случае гарантированного успеха операции. Нам нужны конкретные виновники угона самолета, даже на случай гибели лайнера, экипажа, пассажиров».
