— Что это значит?
— Клал конфеты на подушки, проверял, есть ли все необходимое в ванных, например мыло, шампунь, гель для душа, крем для рук… Он разжигал камин…
— Вам известно, в какое время он обычно заканчивал работу?
— Между девятью и половиной десятого.
— Вчера его жена подумала, что он после работы поехал в город.
— Да, иногда он так поступал.
— Куда он ездил?
— К друзьям.
— И оставался у них на всю ночь?
— Иногда.
— Что происходило, когда Сирил заканчивал работу? — спросил Гриссел.
— Он выходил, а они запирали за ним дверь.
— А сегодня утром?
— Один из наших рабочих увидел тело Сирила. Утром, около половины седьмого… Он как раз собирался заступить на смену. А потом он заметил, что дверь гостевого дома не заперта…
— Ясно, — сказал Купидон. — Нам нужно поговорить с дочерью… — Он посмотрел на часы. — А примерно через час придется побеседовать со всеми вашими служащими. Пожалуйста, соберите их вместе.
Как и подозревал Гриссел, по пути к машине Купидон начал разглагольствовать:
— Они платят почти двойную цену! Вот, Бенна, почему мы так плохо живем. Все только о деньгах и думают… Невероятная жадность, никакой нравственности, мать их так и растак! Все стремятся заработать, побольше урвать до Судного дня. Какой нормальный человек выложит семьдесят кусков за то, чтобы его охраняли всего неделю? Похоже, мы с тобой не тем занимаемся! И еще эта лесбиянка угрожала мне врезать! За что? За то, что я говорю правду в глаза? Неправильно это, то есть… А ты что скажешь? Лесбиянке, как ни ответить, все будет плохо! Скажешь ей: ну-ка, попробуй — и тебе крышка. Промолчишь — тоже плохо. Что у нас за дурацкие законы? Надо же, она хочет мне врезать! А у самой в кармане семьдесят кусков, костюм от Кельвина Кляйна и стрижка… И вообще, что у нас творится? Немец купил старую бурскую ферму с французским названием, и на ней похищают англичанина! Мы движемся к Соединенным Штатам по уровню преступности, вот что! И почему? Потому что иностранцы приносят с собой свои проблемы. Вспомни тех французов в Сазерленде, вспомни убийство Девани, жены миллионера-индуса с британским паспортом! А кому достаются все шишки? Нашей несчастной Южной Африке!
Они сели в машину.
— Уверяю тебя, преступник наверняка окажется иностранцем, но, думаешь, наши СМИ заикнутся об этом? Да ни за что на свете! Будут орать про криминогенную обстановку и опасность для жизни. Несправедливо это, Бенна. Надо же, ей хочется мне врезать! А сами проверяют несчастных рабочих, напяливают на них дурацкую форму и позволяют им прислуживать белым и прибирать за ними, и чтобы все было сделано до десяти вечера! Конфеты на подушках, ну надо же!
— Приехали эксперты, — сказал Гриссел, заметив у гостевого дома, рядом с «короллой» штатного фотографа ЮАПС и двумя машинами скорой помощи, белый микроавтобус Отдельной экспертно-криминалистической службы.
— Им придется подождать — нам надо обыскать комнату англичанина.
— И Жираф здесь! — рядом с большим «фордом» Управления по расследованию особо важных преступлений — УРОВП, или «Ястребов», — стоял высокий худощавый полковник Зола Ньяти, начальник отдела по борьбе с особо тяжкими преступлениями.
Поскольку Гриссел первым прибыл на место преступления, он и начал докладывать, стараясь говорить как можно более сжато. Полковник не сводил с него пристального взгляда, однако его лицо оставалось непроницаемым, «покерным».
— Понятно, — сказал Жираф, когда Гриссел закончил, и склонил голову набок, глубоко задумавшись. После паузы он продолжил: — Бенни, ты — командир объединенной оперативно-следственной группы.
— Есть, сэр! — Сердце у него упало, потому что сейчас, в его теперешнем положении, ему меньше всего хотелось брать на себя ответственность за операцию.
— Вон уже в твоем подчинении. Сколько еще тебе нужно человек?
«Ястребы» предпочитали действовать большими командами и быстро наносить решительные удары, но сам Гриссел до сих пор скептически относился к такому подходу. Слишком много людей постоянно натыкаются друг на друга, особенно на этапе предварительного следствия. Кроме того, он понимал, что командир не всегда в состоянии управлять ходом расследования.
— Четверо детективов, сэр.
— Уверен?
— Да, сэр.
— Я дам знать Клуте. И свяжусь с консульством Великобритании.
Капитан Джон Клуте заведовал отделом общественных связей «Ястребов». Гриссел прекрасно понимал: генконсульство Великобритании способно оказать им неоценимую помощь. И хотя британцы не такие скрытные, как канадцы, а с канадцами иметь дело легче, чем с китайцами, представительства других стран не спешат делиться сведениями о своих гражданах, особенно если речь идет о преступлении. Кроме того, он терпеть не мог работать с бюрократами и биться головой о стену. Поэтому он сказал только:
— Спасибо, сэр!
Он заметил, что Ньяти ненадолго задержал на нем взгляд. Затем полковник кивнул, развернулся и направился к своей машине. Он понимал: все дело в том, как ужасно он выглядит, и снова выругал себя. Вчера надо было…
— Пошли, Бенна! — позвал Купидон. — Посмотрим, что там накопали наши эксперты…
В Стелленбосе, на Дорп-стрит, перед «Магазином дядюшки Сами Винкеля», стоял туристический автобус. Магазин, один из старейших в Южной Африке, входил в список достопримечательностей, обязательных для посещения.
Тейроне Клейнбои разглядывал туристов, толпящихся на тротуаре. Европейцы — сразу видно по бледным ногам и одежде. Он давно уже заметил, что, приезжая в Африку, европейцы и американцы предпочитают одеваться в стиле сафари. Носят охотничьи куртки с кармашками для боеприпасов, пробковые шлемы или широкополые шляпы, сапоги.
Сосредоточившись, он смотрел на группу, стоящую у двери автобуса. Чуть поодаль держалась пожилая женщина с большой соломенной сумкой на плече. Легкая добыча! Наверное, ждет, когда можно будет поговорить с кем-то из спутников. Кошелек наверняка лежит на дне сумки, большой и толстый, набитый рандами, евро, кредитными картами. Плод созрел, осталось только сорвать его! Достаточно зажать между пальцами заколку с маленьким желтым подсолнухом, которая лежит у него в кармане, нагнуться рядом с ней и притвориться, будто он подбирает заколку с земли.
Тейроне вспомнил слова дяди Солли: «Есть у меня приятель, который пробовал проделывать такой же фокус с деньгами — банкнотом в десять рандов. Махал им перед носом у лоха, но тот тут же переводил взгляд на бумажник… Дурацкая затея! Приготовь что-нибудь яркое и красивое. Но не деньги».
«По-моему, мадам, вы уронили», — скажет он тихо, интимно, доверительно, глядя на нее своими большими честными глазами и широко улыбаясь. И в очередной раз благодаря судьбу за то, что у него правильные черты лица. При этом он как бы невзначай заденет ее правым плечом.
Когда тетка удивленно посмотрит на заколку, он сунет правую руку к ней в сумку и схватит кошелек. Она улыбнется ему благожелательно и немного виновато — белые жители северных стран часто чувствуют себя виноватыми за предков-рабовладельцев. Она осмотрит заколку и покачает головой: «Нет, спасибо, вещь не моя». Он снова слегка заденет ее плечом, вынимая руку из сумки, и переложит бумажник к себе в карман.
«Самое главное — вытянуть добычу. Ловко и быстро. Тащи бумажник прямо вверх, не позволяй ему ни за что цепляться — момент решающий, тебе ничто не должно мешать. И помни, кругом много народу. Постарайся, чтобы все окружающие смотрели на якобы выпавший предмет. Подними его повыше. А потом убери бумажник подальше, а руку вынь из кармана. Покажи ее всем, продемонстрируй, что ты ни в чем не виноват».
«Примите мои извинения, мадам», — скажет Тейроне.
Она ответит с голландским или немецким акцентом: «Нет-нет, не извиняйтесь». Если только она не австрийка. Однажды, два года назад, он проделал свой трюк с австрийкой. Показал ей заколку… А та сказала «спасибо» и цапнула заколку. Правда, он все же посмеялся последним. В ее кошельке оказалось почти две тысячи рандов.
Он улыбнется, развернется, пойдет прочь. На углу обернется и помашет ей рукой.
«Не спеши, но и не медли, Тей. Уходи прочь. Но будь настороже, ведь никогда не знаешь, как все обернется», — вспоминал он наставления дяди Солли.
Он затесался в толпу туристов, остановился рядом с пожилой женщиной, приготовился действовать. По спине пробежали мурашки. Он напрягся и вдруг…
Внутренний голос произнес: «Не надо».
«Если есть хоть малейшие сомнения, уходи».
Он заметил двух охранников у магазина, те смотрели прямо на него.
Тейроне прошел мимо магазина, повернул на Маркет-стрит и направился к квартире сестры.
Остановившись на пороге, Гриссел и Купидон увидели двух экспертов, работавших в гостиной при ярком свете прожекторов. И оживленно говоривших о регби.
