Ознакомительная версия.
– Какая-то канцелярская крыса напортачила.
Несмотря на дурные предчувствия и плохое настроение, обстановка ему нравилась. Один из тех укромных уголков, которые создают у вас ощущение, что вы проникли в закулисье Африки. Пол веранды покрыт красными опилками и листьями, нападавшими за ночь. За верандой в заброшенном саду, обнесенном решетчатой оградой, несколько деревьев с гигантскими корнями. Похоже на теплицу под открытым небом, на образчик тропического леса.
Телохранитель взял один из пластиковых стульев и протянул его Морвану: скорее приказ, чем жест вежливости. Тот сел, оба его собеседника остались стоять.
– Я пришел отдать тебе разрешения. Для твоей поездки на Танганьику.
Мумбанза протянул ему картонную папку, уже покоробившуюся от влажности. Около килограмма бумаг – подписанных, заверенных, проштампованных и утвержденных сонмом послушных чиновников.
– Кто тебе сказал, что я отправляюсь на север?
– Ц-ц-ц… Ты же знаешь, что я все знаю, братец.
Сноп раздобыл машины в хорошем состоянии, горючее, оружие, людей. Нельзя же от него требовать вдобавок еще и умения держать язык за зубами.
– Я отправляюсь на разведку, – туманно заметил Морван.
– А мне кажется, что ты берешь с собой то, что нужно для транспортировки руды.
Прозванный в Лубумбаши Боссом, Мумбанза был хозяином Катанги. Руководитель вооруженных сил провинции, человек, не давший войне добраться до самой благополучной зоны Конго. Когда был убит Филипп Сезе Нсеко, местный директор «Колтано», генерал естественным образом занял его место во главе компании. Он ничего не понимал в рудничном деле, но мог обеспечить порядок вокруг месторождений – а это было главным. Новые обязанности не мешали ему стремиться к другим горизонтам: все знали, что он метит на пост губернатора Катанги.
– Ты ведешь изыскания для «Колтано»?
– Нет. Для Кабилы.
Чернокожий нахмурился:
– С каких пор ты работаешь на нашу страну?
– С тех пор, как Кабонго меня об этом попросил, – сымпровизировал Грегуар.
Имя серого кардинала в области полезных ископаемых Конго возымело действие. Даже в полутора тысячах километров от Киншасы категорически не рекомендовалось задевать центральную власть. Многие лишились званий – а то и просто исчезли – за куда меньшие прегрешения.
– Решил поработать сверхурочно?
– На Танганьике все успокаивается: поеду посмотрю, что там пригодно к эксплуатации.
– И где именно ты собираешься проводить свои изыскания?
Морван молча улыбнулся: мало-помалу он снова вступал в игру. Тот не мог действительно купиться на его вранье, но как проверить?
– Надеюсь, ты не прокручиваешь темные делишки за спиной у собственной компании?
– Зачем мне это?
– Затем, что в прошлом месяце ты продал все свои акции.
Его всегда изумлял уровень информированности конголезцев. После смерти Нсеко в «Колтано» все пошло наперекосяк: курс акций внезапно подскочил вверх из-за загадочной скупки ценных бумаг. А Морван категорически не хотел ни чтобы кто-то проявлял интерес к его компании, ни чтобы обнаружилось существование новых месторождений. А еще он боялся, как бы африканские партнеры не заподозрили, что он сам стоит за этими закупками. В итоге ему удалось загасить пожар, продав за бесценок собственный пакет акций.
– Это совсем другая история… И надеюсь, она уже в прошлом.
Африканец хлопнул в ладоши и вновь обрел прежнюю жизнерадостность:
– Позволь представить тебе полковника Лорана Бизинжи, нового командующего операционным отделом Северной Катанги. Теперь он занимается вояками, раз уж я заделался штатским!
Мужчина сделал шаг вперед и слегка поклонился. Ростом он был больше метра девяноста и казался легче опавших листьев у него под ногами. Морван узнал его. В 1994 году сотни невинных тутси были чудовищным образом убиты представителями хуту, но другие тутси, получившие подготовку и оружие в Уганде, ни в чем не уступали тем, кто сотворил геноцид. Бизинжи был из них. Он создал милицию в Киву и заработал устрашающую репутацию, используя пытки собственного изобретения, – в частности, был известен тем, что плавил пластмассу в половых органах девочек и младенцев. Все это не мешало ему истово верить в Бога: если бы он не стал военным, то пошел бы в священники. В Царствии Небесном не было места для хуту.
Вид он имел вполне соответствующий. По бокам типичного для его народности, узкого, как лезвие ножа, лица виднелись шрамы. Не рубцы от ран, нанесенных мачете, а ритуальные воинские насечки. В Африке грань между стигматами мучений и знаками отваги очень тонка.
– Если возникнут какие-то проблемы на местности, можешь в любой момент обратиться к нему, – добавил Мумбанза.
Проблемы у Морвана точно будут, а именно – с соратниками Бизинжи. В этом случае он должен обратиться к полковнику. Смысл послания ясен: в верховьях белый легко может превратиться в жаркое. Он поднялся и пожал куриную лапку офицера:
– Очень приятно.
Ни слова, ни улыбки от палача. Грегуар снова сел и погрузился в мрачный фатализм – а что еще оставалось? Ради эксплуатации новых месторождений ему пришлось заключить договор с Кабонго за спиной у официальных властей. При малейшем осложнении он должен будет пойти на сделку еще и с Мумбанзой, за спиной Кабонго…
В таком темпе его пожива растает, как снег на солнце.
Генерал разразился речью на тему современного положения, предупреждая о возможном столкновении между руандийской и конголезской армиями по ту и другую сторону реки. Поговаривали даже о поставках оружия…
Морван в это не верил. Кстати, в данный момент плевать он на это хотел, позволив окружающей атмосфере убаюкать себя. Гигантские деревья, увитые лианами, пылинки в лучах солнца, насекомые, выписывающие загадочные арабески в утренней дымке… В воздухе смешивались грибные запахи и ароматы коры, вызывавшие воспоминания о месте далеком, но хорошо знакомом. Нечто вроде подземелья, куда проникает божественный свет.
– Ты меня слушаешь или нет?
– Прости, – сосредоточился Морван. – Так что ты говорил?
– Я спросил, что тут забыл твой сын.
Эрван – это его ахиллесова пята, особенно если останется в Лубумбаши. Слишком легко нацелиться на мальчишку, когда придет время делить пирог.
– Не имеет ко мне никакого отношения. Хочет собрать факты для своего расследования в Париже.
– Катанга очччень далеко от вашего Паррррижа, дядюшка.
– В сентябре этого года во Франции было совершено несколько убийств в духе Человека-гвоздя.
Произнести это имя в Конго – все равно что заговорить о Джеке-потрошителе в Англии или о Ландрю[7] во Франции. Серийный убийца, которого все знают. Почти национальная гордость. Мумбанза медленно кивнул: до него дошли слухи об этом деле.
– Эрван задержал виновного… – продолжил Морван.
– Ты хочешь сказать, он его убил.
Грегуар сделал вид, что не услышал.
– Он приехал ознакомиться с архивными материалами о процессе Фарабо, чтобы закончить отчет и закрыть дело.
Колосс медленно вышагивал по патио, время от времени занюхивая щепотку порошка с листка бумаги.
– Вот и мне показалось, что с этим святым колледжем обошлись не по-божески…
Он засмеялся собственной шутке и уставил тяжелый взгляд на своего собеседника.
– Мне сказали, это был несчастный случай.
– Вся Африка – несчастный случай.
– А ты что думаешь?
– Что кто-то подчистил хвосты. Старые дела хранились в Сен-Франсуа-де-Саль. Никому неохота, чтобы ворошили грязь из прошлого.
Морван мысленно возблагодарил Небеса за то, что этот подонок родился уже после всех событий, – он мог только подозревать, какая бездна таилась за общеизвестными фактами.
– Значит, он скоро уедет? – продолжил чернокожий, засунув руки в карманы.
– Он надеется нарыть кое-какие ниточки, прежде чем вернется во Францию.
– Здесь?
– В Лонтано.
– Он не получит разрешений.
Генерал начал его раздражать своей чванливостью.
– Если только я сам этим не займусь.
Мумбанза воздвигся перед ним. В сиянии солнца, среди деревьев, которые, казалось, родились вместе с этим миром, он приобретал мифические размеры: один из тех гигантов космологии Нижнего Конго, которые и вдохновляли Человека-гвоздя.
– Ты действительно этого хочешь? А может, большому белому папе нежелательно, чтобы сынишка рылся в его прошлом?
– Ты меня достал, – проворчал Морван, вставая. – Мне еще нужно собраться в дорогу.
Трезор поклонился в знак извинений. Все было сыграно весьма театрально, с ужимками и пантомимой. Комедия дель арте под африканским соусом пили-пили[8].
– Понтуазо в жизни не даст твоему сыну куда-нибудь поехать.
– Кто?
– Новый глава MONUSCO. Пррравда крррутышка.
Морван вспомнил, что столкнулся с ним в аэропорту: канадец с винтовкой «ФАМАС», бьющей его по заднице. Эрвану и впрямь будет непросто выбраться из Лубумбаши.
Ознакомительная версия.
