слишком поздно!..
— Хватит! — гневно рявкнул Арсений, сам от себя не ожидавший такого тона. — Я не хочу это слушать!
— Да ты наберись опыта у бывалого человека! — не унимался Тимур. — Бабы с детьми — это зло в чистом виде. Ни тебе провести время вместе спокойно, ни покувыркаться в постели нормально — вечно будет этот ребёнок стоять на пути, как камень преткновения. То не шуми, ребёнок услышит, то нет времени на ресторан, надо делать уроки с сопляком. Тьфу! Хрень собачья!..
— Но я ведь люблю её! — в отчаянии разоткровенничался Арсений.
— Ох, брат, это всё ерунда! Признай, у тебя просто бабы давно не было. Но не стоит ради перепихона лезть в петлю с такого рода отношениями, с разведённой мамашкой…
Дальше Арсений не стал слушать. Одеревеневшими пальцами завершил звонок, бросив телефон на стол, и сам рухнул на диван как подкошенный. Его на части раздирала лютая злоба, желание доказать недалёкому Тимуру, что его отношения с Ангелиной были чисты и прозрачны, как слеза. Что в них не было никакой пошлости, никакой грязной подноготной и скрытых мотивов.
Завернувшись в одеяло прямо так, в одежде, Арсений упёрся взглядом в спинку дивана и сжал кулаки до хруста. Если бы он только мог всем им доказать, что он не такой, что он другой и мысли в его голове отличаются от тех, что представляются ближайшему окружению.
Только одна Ангелина не думала о нём плохо и ничего от него не требовала. Только она одна.
Арсений сам не понял, когда провалился в сон. Бетонные серые стены поднялись вокруг него непреодолимой преградой, сокрыв от всего остального мира, а кровавые волны захлестнули ноги, приветствуя в очередном кошмаре, ставшем обыденностью.
Кровавый силуэт тоже был на месте, как символ неизменности этого места. Он легко вскинул руку, с которой сорвались вниз крупные тягучие капли крови.
— Внутри тебя плещется столько злобы. Я знаю.
— Какое тебе дело до того, что я чувствую? — чуть громче, чем планировал, произнёс Арсений, делая несколько шагов вперёд.
Фигура тоже двинулась навстречу собеседнику, плывя по кровавому озеру.
— Без осознания не будет освобождения, — туманно ответил силуэт и подтолкнул в сторону Арсения один из трупов. Мягко покачиваясь на поднятых волнах, как белый парусник, к Сене приблизилось тело Тимура. На спокойном лице мертвеца, покрытом линиями кровавых разводов, читалась покорность судьбе.
— Ты хочешь увидеть его таким, — утвердительно проговорил кровавый призрак.
— Н-нет, — помедлив с ответом, прошептал Арсений.
Но где-то в самой глубине души он понимал, что солгал. А помимо него это понимала погружённая в безвременье затопленная комната и непреклонный силуэт, созданный из крови.
Арсений закрыл ладонями глаза, надеясь, что это вырвет его из плотных объятий кошмара, и сразу выпал в чёрную глянцевую пустоту сна без сновидений, в которой, как в горячечном бреду, провалялся до самого утра.
В этот раз право пробуждения досталось не будильнику. Арсению кто-то звонил с неизвестного номера. И это в половине шестого утра.
— Алло? — хрипловато буркнул в трубку Арсений, едва добрался до стола.
— Сень, это Жанна! — раздался на том конце хныкающий женский голосок.
Арсений его сразу узнал. Голос принадлежал девушке Тимура, с которой тот пребывал в невероятно длительных для него отношениях — целых полтора года, год из которых они вместе жили на загородной вилле в Подмосковье, ни в чём себе не отказывая. Сам Арсений виделся с Жанной лишь пару раз и сложил о ней впечатление, как о взбалмошной и крайне болтливой девице. Но Тимуру, кажется, такой тип был по душе.
— Что-то случилось? Ты чего мне звонишь? Ещё и так рано? — позёвывая, поинтересовался Арсений. Он лениво почесал след на животе, оставшийся от ремня брюк, которые так и не удосужился снять на ночь, и выглянул в окно на улицу, где со скрипом колыхались ветви деревьев под порывами сильного ветра. Непогода странным образом умиротворяла, и Арсений чувствовал в душе небывалую лёгкость и удовлетворённость жизнью.
После пары секунд нехорошего молчания Жанна вдруг жалобно всхлипнула:
— Тимура убили!
У Арсения вся кровь вмиг отхлынула от лица, и от былого спокойствия не осталось и следа.
— К-как убили?.. — сипло прошептал он. — Когда?..
— Сегодня, — сбиваясь на рыдания, ответила девушка. — Я не знаю, какой урод это сделал! Я проснулась, Тимура в постели не было, пошла его искать по всему дому, вышла во двор, а он там на газоне у забора лежит… Весь изрезанный!.. Просто море крови! Уже мёртвый… Сень, его давно увезли, но я всё ещё в шоке. Хожу по пустому дому и никак не могу прийти в себя, тупо обзваниваю сейчас всех его родственников и друзей! Кто вообще мог такое с ним сотворить, а?!
Рука Арсения дрогнула, опустившись. Он больше не вслушивался в торопливое блеянье Жанны в трубке. Поражённо отступив от окна, мужчина без сил сел на диван, опершись локтями на колени. Перед его внутренним взором маячило мертвенно-бледное лицо Тимура, чьё тело плавало в озере крови посреди затопленной комнаты из кошмара.
А после Арсений заметил вереницу подсохших кровавых капель, ведущих от двери к его дивану.
Пока мать не успела проснуться, Арсений вытер полы в квартире и подъезде. Кровь оттиралась неохотно, оставляя после себя розоватые разводы с ярким специфическим запахом железа. Через четверть часа на улице грянул гром, и с неба, будто из прохудившегося мешка, посыпались крупные дождевые капли, настукивая по асфальту. Арсений со смесью удовлетворения и опаски наблюдал за тем, как вовремя пошедший ливень смывал след из крови, ведущий к его подъезду.
На нём самом крови не было. Ни единой капли на одежде, руках или стоявшей в коридоре обуви. Арсений всё тщательно проверил. И чем дольше он размышлял, наворачивая круги по комнате под аккомпанемент дождя, тем больше уверял сам себя, что его вины в случившемся не было и не могло быть.
В смерти Тимура был виноват кто угодно, но не Арсений. И даже эта вереница кровавых следов ни на что не указывала. Ведь, по словам Жанны, Тимура изрезали, буквально порубили на части. А в таком случае убийца непременно извозился бы в крови если не весь, то частично. Арсений же проснулся в той одежде, в которой и засыпал, и одежда эта была чиста, словно он и вовсе не вставал ночью с кровати.
Кровь на полу же могла взяться откуда угодно! Может, Сеня сам вечером не заметил, как разбередил рану на пострадавшем пальце, и она вновь стала кровить. Либо кровь пошла носом, а он
