Дверь укрытия распахнулась и выплюнула наружу Кожаное Лицо. И тут же тишину ночи разорвал бешеный визг бензопилы.
Ни Эрин, ни Морган не сказали ни слова, а только быстрее стали пробираться сквозь темную чащу. Впрочем, Морган не знал, сможет ли он вдобавок что-нибудь сказать, если это понадобится. Пробовать ему не хотелось: и без того было слишком больно.
Кожаное Лицо шел по их следу.
Эрин продиралась сквозь лесную чашу с легкостью дикого зверя. Хотя ветки царапали кожу и били ее по лицу, но девушка уже не обращала на это внимания. Ей было просто наплевать. Единственное, о чем она беспокоилась, — лишь бы не упасть.
Моргану этот бег по лесу стоил значительно больших усилий. Он старался не отставать от Эрин. Это пока удавалось, но каждый шаг причинял ему такую ужасную боль, что юноша был просто не в состоянии удержаться от стонов.
Эрин шла впереди, стараясь убрать с дороги все ветки, которые могут помешать ее израненному другу. Но из-за всех этих предосторожностей резко уменьшалась скорость, а звук бензопилы все приближался и приближался. Эрин не оглядывалась назад: она и так прекрасно представляла, как Кожаное Лицо продирается сквозь чащу. Деревья падают, как подкошенные, а Хьюитт топает по ним, словно это и не деревья вовсе, а просто-напросто трава.
Внезапно лес кончился.
На земле прямо перед ними мерцали сотни звезд — они отражались в разбитых зеркалах сваленных на автомобильном кладбище машин.
В коллекцию уже добавился новый экспонат. Когда их фургон только сошел с конвейера, это был самый обыкновенный «крайслер додж А-100». А посмотрите только, на что он похож теперь!
Автомобиль лежал на боку. Колеса с него были сняты (наверняка, завтра уже будут лежать в магазине Люды Мей). Крыша вся в дырках: это следы бензопилы. Кемпер бы просто умер, если бы увидел… если бы он уже не был мертв.
Эрин вдруг поразила мысль, что каждая из этих машин — своего рода надгробный камень. Каждый из автомобилей — безмолвный свидетель гибели своих хозяев, случайно забредших в эти забытые Богом края.
Морган взял Эрин за руку и умоляюще посмотрел на нее. Эрин только сейчас увидела, как ужасно изуродовано его лицо. Но он все-таки выжил. Слава Богу, он все-таки выжил! Смысл его жеста был совершенно понятен. Они оба слышали звук приближающейся к ним бензопилы. Нужно бежать отсюда.
Эрин стала пробираться между останками автомобилей, Морган последовал за ней. Очень скоро они пересекли это железное кладбище. Перед ними открылась бескрайняя, бесплодная прерия.
Трудно поверить, что здесь можно найти место, где спрятаться, но зато это было открытое, свободное пространство — и они побежали.
Первым заметил этот старый дом Морган.
Здание было скрыто в заросли высоких дубов. Ни в одном из окон не было света, однако Морган стразу понял, что этот скрюченный корявый силуэт — дом. В первый момент Эрин подумала, что там, внутри, могут быть люди, которые им помогут. Но когда ребята подбежали ближе, стало очевидно, что там давно никто не живет.
Морган был уже очень плох. Казалось, что его оставили последние силы. Сквозь большие железные ворота, ведущие к дому, Эрин уже почти тащила его. Когда они добрались до входной двери, оба едва дышали.
Эрин постучалась.
В ответ ни звука.
Они уже несколько минут не слышали звука бензопилы — с тех самых пор, когда выбежали из леса. Но все равно нельзя терять ни одной секунды. Или в доме есть люди — и они как-нибудь им помогут, или он пуст — и внутри можно спрятаться.
Эрин постучалась еще раз — тишина. Совершенно очевидно, что в доме никого нет, по крайней мере, никого нормального.
Не теряя больше времени, Эрин нажала на ручку двери. Дверь открылась, и друзья вошли внутрь.
Дом оказался просто грудой гниющего дерева. В воздухе клубилась быль, пол был загажен крысами. Стены выглядели так, словно вот-вот развалятся. Один сильный порыв ветра — и все это здание развалится на щепки.
Как ни странно, но в окнах еще сохранились стекла, хотя здесь не было ни штор, ни занавесок, а сами стекла — затянуты паутиной и покрыты грязью. Несколько окон заколочено досками. Как бы то ни было, но внутрь проникало достаточно света, чтобы разглядеть стоявшую в комнатах изломанную мебель с поеденной молью обивкой.
Эрин повела Моргана внутрь дома — подальше от окон, дальше во тьму. Звук бензопилы снова стал слышен. Хьюитт не сбился со следа: он шел прямо к дому, в котором спрятались Эрин и Морган.
Внезапно Эрин почувствовала, что ее одолевает панический ужас. Она больше не могла выносить этого ублюдка! Почему бы ему не исчезнуть? Просто взять и исчезнуть! Оставить их в покое! Почему бы ему просто не сдохнуть!
Морган застонал от боли и этим снова привел Эрин в чувство.
Девушка быстро схватила его за руку и затащила в маленькую, почти совсем темную комнату. Свет в нее падал только через узкую щель между досками, которыми было забито окно. В дальнем углу комнаты царила непроглядная тьма. Ребята забрались туда и замерли, прижавшись друг к другу. Может быть, если не шуметь, Хьюитт пройдет мимо и не заглянет в дом. Ведь откуда он может знать, зашли они внутрь или побежали дальше?
Морган закашлялся. Парень зажал себе рот руками, стараясь немного приглушить звук, но тревожился он совершенно напрасно: что мог Кожаное Лицо услышать сквозь вой своей бензопилы? Звук все приближался и приближался. Громче, громче, громче… Скрежет железа о железо. Ворота!
Кожаное Лицо был где-то рядом с домом.
И тут бензопила смолкла. Тишина.
Просто тишина. Не нарушаемая ничем.
Эрин услышала чье-то дыхание, но мгновение спустя осознала, что это ее собственное. Как и Морган, она старалась дышать как можно тише.
Эрин так хотелось, чтобы бензопила смолкла, но теперь, когда это желание наконец исполнилось, ей пришлось признать, что бензопила давала определенные преимущества не только преследователю, но и преследуемым. Пока она работала, было точно известно, где именно сейчас находится Кожаное Лицо. А теперь… теперь, когда он заглушил свою бензопилу, он мог быть где угодно. Монстр мог быть снаружи, мог пойти дальше, а мог быть уже в…
Тишина просто убивала Эрин.
Она сделала Моргану знак сидеть тихо, а сама подкралась к окну. Мгновение — и она уже осматривала окрестности дома сквозь щель между досками, пытаясь увидеть, где…
Кожаное Лицо был у главного входа!
Спрятаться им не удалось! Все пропало! Он уже внутри. Они так надеялись, что он пройдет мимо, но они просчитались. Он вошел внутрь!
Внутрь!
Ребята выбежали из своего укрытия, пронеслись по коротенькому коридору и очутились в другой комнате. Там стоял старый, изодранный диван.
Кожаное Лицо следовал за ними: от его шагов тряслись стены.
Перепуганные беглецы с криками вбежали в комнату. Эрин захлопнула дверь, а затем они с Морганом придвинули к двери диван.
Бензопила снова завелась и яростно впилась в дверь. Удар! Еще один! На двери появилась огромная буква «X». Он знал, что они внутри, он чувствовал запах их страха.
Хьюитт размахнулся и всадил бензопилу прямо в центр только что сделанного креста. Получилась дыра, в которую можно просунуть голову, что Кожаное Лицо тут же и сделал — Эрин увидела его ухмыляющуюся рожу всего в нескольких метрах от себя. Монстр визжал от восторга и что было сил прижимал свое жирное тело к двери, словно надеясь пролезть целиком в образовавшуюся дырку.
Сперва Эрин хотела спастись через вторую дверь, но ведь Кожаное Лицо все равно пошел бы вслед за ними. Нужно выбираться из этого дома.
Эрин бросилась к окну и стала отрывать доски, которыми оно было забито. Морган попытался ей помочь. Но у них ничего не получилось: все было прибито слишком крепко.
Хьюитт, просунувшись в дыру, яростно вращал глазами. Было понятно, как ему хочется побыстрее вломиться внутрь и раскрошить обоих на мелкие кусочки.
Монстр снова завел бензопилу и, взмахнув ею, рассек дверь по вертикали. Получилась голландская дверь, разделенная на верхнюю и нижнюю половины, каждая из которых может открываться и закрываться отдельно. Непризнанный художник, черт его дери! Еще секунда, и Хьюитт будет внутри…
Морган ударил кулаком по доске рядом с той щелью, сквозь которую смотрела Эрин. Деревяшка оказалась трухлявой и с легкостью раскололась от этого удара. Но времени на то, чтобы расширять получившуюся дырку, уже не было: Кожаное Лицо вошел в комнату!
Ребята бросились к противоположной двери и побежали сквозь лабиринт комнат и коридоров, даже не представляя, куца он их может привести. Им это сейчас было почти все равно: главное — прочь, подальше от неумолкающего ни на секунду визга бензопилы.
Наконец они оказались в комнате, из которой уже не было выхода. Она была совершенно пустой, почти пустой, если не считать небольшой хрустальной люстры.
