— А, конечно. Компьютерные спецы у вас клевые, как я посмотрю.
— Ну да, спасибо деньгам налогоплательщиков. Сколько времени они проводили в доме на Чарльз-лейн?
— Около двух часов.
— А потом?
— Потом расходились каждый в свою сторону. Мой объект обычно ехал на метро до Финчли-роуд.
— Обычно?
— Да. Однажды он отправился в Блумсбери пешком.
— А его спутник?
— За спутником я не следила. Меня об этом не просили.
— Но куда он шел, вы замечали? В какую хотя бы сторону?
— На север. По направлению к Хэмпстеду.
— Пешком?
— Да.
— Когда они вдвоем подходили к дому на Чарльз-лейн, кто доставал ключи?
— Никто, — ответила Томасина.
— То есть дверь была открыта? Они просто заходили внутрь?
— Нет. Они стучали, после чего их впускали.
— Вы видели, кто им открывал?
— Ну, довольно смутно. Она всегда стояла в тени от открытой двери, ее запечатлеть так и не удалось.
— Ее?
— Да-да, это точно была женщина. Довольно пожилая, седая. Слегка за шестьдесят. Больше я ничего не разглядела. То есть точно описать ее я не смогу. Я стояла на углу и снимала их, максимально увеличив изображение с помощью максимально выдвинутого объектива. Я ведь должна была оставаться незамеченной. Но мне показалось, что это довольно хрупкая старушка, со вкусом одетая.
— Эдит Таунсенд, — сказал Бэнкс.
— Вы ее знаете?
— Вроде того. А мужчина им никогда не открывал?
— Нет. Только женщина.
А Лестер в это время сидел в гостиной, уткнувшись в свою обожаемую «Дейли телеграф», подумал Бэнкс. Значит, они ему врали. Он сразу тогда это просек. Получается, они и впрямь имеют отношение к мистеру Броуну и разведке. Или к их противникам. Чем же занимался там Сильберт? Бэнкс был практически уверен, что к его личной жизни эти встречи отношения не имели. Но был ли так уверен в этом Марк Хардкасл? Может, увидев фотографию, где какой-то мужчина держит руку на плече Лоуренса, он поверил, что тот ему изменяет? А если к этому были добавлены комментарии, «дружеские» намеки в манере Яго? Хардкасл вообще был ревнив и страдал комплексом неполноценности, а тут еще и это…
Стоп. Сильберт мог работать над каким-то особым заданием, которым руководили Таунсенды. Мог ведь?
— Итак, вы отдали Ваймену флешку. Он просил вас о каких-нибудь еще услугах?
— Нет. Его интересовали только те снимки, на которых мой объект и тот мужчина были вдвоем. По-моему, Ваймена не волновало, чем они в доме занимались и почему вообще встречались.
— Когда вы отдали ему флешку?
— В среду вечером, в конце мая. То есть две недели назад.
— И распечатки снимков вы тоже ему передали?
— Да. А вы что-то знаете, да? Насчет того, что изображено на фото? — полюбопытствовала Томасина.
— Не особо, — покачал головой Бэнкс. — Кое-какие догадки имеются, но ничего определенного.
— Поделитесь? Или у нас тут игра в одни ворота?
— Пока что точно в одни, — улыбнулся Бэнкс.
— Вот так, да? Пришли, воспользовались мной, а теперь вали, больше не нужна?
— Каюсь. Только не расстраивайтесь, Томасина. Неблагодарная у нас с вами профессия, сами знаете. Зато вам есть чем гордиться: поступили благородно, помогли полиции.
— Не передергивайте. Помогла копу, которому запретили продолжать расследование. Ладно. Проехали. Сейчас уйдете, и все? И больше мы никогда не увидимся?
— Точно. — Бэнкс поднялся. — Но если вдруг понадоблюсь, звоните по этому номеру. — Он написал на своей визитке номер нового мобильного, отдав ее, пошел к двери.
— Погодите, — позвала его Томасина. — А можно одну просьбу, малюсенькую?
Бэнкс остановился:
— Смотря что вы попросите.
— Не достанете мне билет на следующий концерт «Голубых ламп»? А может, вы меня и Брайану представите?
Бэнкс поглядел на девушку:
— Посмотрим. Вдруг что и получится.
К концу четверга Иствейлская школа и Истсайд уже сидели у Энни в печенках. Напиваться она не хотела, а вот побыть одной в тишине и спокойствии просто мечтала. Зайдя в «Лошадь и гончих», она заказала стакан апельсинового сока и расположилась в дальнем зале паба. Как всегда, никого больше там не оказалось. В этом темном и прохладном зальчике ей всегда отлично думалось. Энни надеялась собраться с мыслями и, возможно, тихонько поговорить с Бэнксом по телефону.
Версии Бэнкса казались ей довольно дикими, и все же… в отношениях Дерека Ваймена и Марка Хардкасла действительно было что-то странное. С чего это они так подружились? Неужели эти встречи были всего лишь посиделками двух заядлых театралов? Общие интересы, и только? Или за всем этим скрывалось что-то менее безобидное? Если Ваймена так удручало, что Хардкасл задумал собрать профессиональную труппу, зачем делать вид, будто они друзья?
Надо будет поговорить с Кэрол Ваймен наедине, решила Энни. Только как бы не засветиться. Суперинтендант Жервез за помощь Бэнксу по головке не погладит, это уж точно, и Энни превратится в такую же персону нон грата. Если уже ею не стала. И ради чего? Ради ходульной какой-то версии, построенной на шекспировском сюжете? Даже если Бэнкс прав, никаких обвинений никому выдвинуть не удастся.
И все же надо признать — любопытная вырисовывается картина. Интригующие детали и несостыковки крутились в голове, не давали Энни покоя, и она решилась рискнуть.
Но сначала надо поговорить с Бэнксом — если удастся. Энни нашла его номер в списке звонков и нажала кнопку вызова. Поднесла телефон к уху. Вскоре послышался голос Бэнкса, на фоне отдаленного гула машин.
— Ты где? — спросила Энни. — За рулем? Можешь сейчас говорить?
— Могу, — ответил Бэнкс. — Как раз подхожу к площади Сохо. Погоди секунду, пока я усядусь на травку. — После короткой паузы он вновь заговорил: — Вот, так уже лучше. В чем дело?
— Да ни в чем. Просто хочу сообщить последние новости. Я поговорила с Дереком Вайменом, в школе. Мы в основном беседовали о Ники Хаскелле и о нападении на Мура. Но уже уходя, я выдала ему, что их с Марком Хардкаслом видели в «Красном петухе».
— И?
— Он сразу насупился и велел мне не лезть в чужие дела. Сказал, что имеет право пить где угодно и с кем угодно. Ну, не совсем так, но смысл примерно этот.
— То есть напрягся, да?
— По-моему, да. Если предположить, что ты прав насчет приемчиков, позаимствованных у Яго, и прочего… уточняю: только предположить! Если все и впрямь произошло примерно так, как ты сказал…
— Ну-ну. Я тебя слушаю.
— Ты не думал о том, что это все здорово меняет?
— В смысле?
— Если Дерек Ваймен натравил Марка Хардкасла на Лоуренса Сильберта… — начала Энни.
— Никаких «если», — прервал ее Бэнкс. — Я только что был у частного детектива, Ваймен нанял его следить за Сильбертом. Оттуда и фотографии.
— Что-что он сделал? — от удивления Энни чуть не выронила телефон.
— Нанял частного детектива, — повторил Бэнкс. — Довольно расточительно, учитывая, что денег у Ваймена в обрез. Ты бы видела гостиницу, в которой он останавливался. Дешево и сердито. Но, наверное, без детектива ему было никак не обойтись. Ведь он все время должен торчать в школе, не мог он часто кататься в Лондон, как бы ему ни хотелось. И потом, был риск, что Сильберт его засечет и тут же узнает. Они ведь знакомы, пару раз ужинали вместе.
— И что произошло?
— В общем, детектив, кстати девушка, проследила путь Сильберта от квартиры в Блумсбери до Риджентс-парка. Там он садился на скамейку и дожидался того, неизвестного нам господина, после чего они вдвоем отправлялись в дом на Чарльз-лейн. Девушка сказала, что Ваймена совершенно не интересовало, чем они там занимаются, ему нужны были только фотографии. Понимаешь, Энни? Только снимки Сильберта в компании другого мужчины. Доказательства его измены.
— Но свидания эти могли быть чисто дружескими.
— Сомневаюсь. Фотографии, мягко скажем, двусмысленные. Они вдвоем на скамейке в парке, вместе идут к дому. Правда, за руки не держатся. Единственный интимный жест подловлен у входа в дом, когда незнакомец пропускает Сильберта внутрь и кладет руку ему на плечо. Но если человек задумал интригу в стиле Яго, то он и из такой ерунды сделает козырь.
— Так чем там занимался Сильберт и этот его знакомый?
— Подозреваю, что это связано с работой. Наверное, какое-нибудь спецзадание. Я заходил в этот дом, там живет парочка старичков, и какие-то они… фальшивые. Милая пожилая леди пудрила мне мозги очень умело. Послушал я ее и еще больше уверовал, что там у них какая-то шпионская явка, а не подпольный бордель.
— Значит, Сильберт на самом деле не вышел на пенсию, а продолжал работать?
— Похоже на то. Или стал работать на своих бывших противников, кем бы они ни были. Но ты только представь, какие картинки Ваймен рисовал Хардкаслу, как смачно расписывал несуществующий адюльтер!
