— Но он мне забыл заплатить за услуги.
В этот момент с улицы в холл вошли два типа в черных шляпах. Они очень походили на тех, о которых Рик говорил по телефону. Осмотревшись, они направились в нашу сторону.
— Вам наверх, ребята, — крикнул я с деловым видом. — Третий этаж, комната 324.
Они замедлили шаг, переглянулись и повернули в сторону лестницы. Я успел разглядеть их лица, и у меня появилась уверенность, что эти мальчики работают не в полиции. Боюсь, что глазомер Рика обманул его.
— Ну а ты, приятель, — обратился я к посыльному, — покажи мне местные лазейки. Наверняка яйцеголовый не видел здесь посторонних.
— Идемте, сэр. Здесь есть служебный вход, он открыт круглосуточно.
Парень шел впереди, я следом. Боевой мальчишка, лет пятнадцати, понимал все с полуслова.
Мы прошли через дверь без надписи и попали в коридор. Слева находилась лестница с пыльными ступенями.
— Кто пользуется этой лестницей?
— Шлюхи по вызову. Через центральный вход их не пускают, они проходят через двор, через служебный вход и здесь поднимаются наверх в тот номер, откуда получили вызов. Прислуга пользуется лифтом.
— Погоди минутку.
Я подошел к лестнице и осмотрел ступени. На запыленном камне отчетливо проглядывали следы.
— Вряд ли проститутки ходят в армейских ботинках такого размера. Сегодня здесь побывало человека четыре. Трое солдат и один гражданский щеголь. Видишь следы от обуви с узким каблуком и острым мысом? Мексиканские мокасины. А рифленые подошвы в елочку принадлежат форменным ботинкам морской пехоты. У меня сохранились такие же.
— Может, вы и правы, но я не видел здесь ни одного солдата. В городе нет воинских частей.
— Это бывшие солдаты, сынок. Такая обувь очень удобна для определенной работы, и это не значит, что сверху обязательно должен быть мундир. Ладно, мне пора, где выход?
Парень провел меня до конца коридора, и мы оказались у открытой настежь двери, за которой проглядывался плохо освещенный двор.
— Кто еще пользуется этим входом?
— Сюда подъезжают грузовики с продуктами для ресторана, машина с бельем из прачечной, привозят уголь…
— Я понял. Видишь следы от протекторов у самой двери? Расстояние между колесами небольшое. Это не грузовик. К тому же грузовики подъезжают к дверям задом, а эта машина стояла боком. Ты головастый парень и должен сообразить, что в этой коробке совершили убийство. Одного убили здесь, а другого покойничка привезли и подбросили. Вот здесь, у входа, бурые пятна, а на черной лестнице их нет. Труп был во что-то завернут, но когда его вытаскивали из машины, кровь капнула у порога. Так вот, приятель, эти следы имеют большое значение. Костоломы из полиции могут все испортить. Скажи тому, кто здесь убирает, чтобы ничего не трогал.
— Все равно затопчут. По утрам приезжает машина с продуктами, а следом фургон за мусором.
— Вряд ли они затопчут следы от колес. Тут был «Бьюик», а не фургон, и эти отпечатки очень важны;
— Я понял, сэр. Здорово вы все определили! И с Диком говорили как надо. Скользкий тип.
— Не один он. Скользких тут большинство. Будь здоров, приятель.
Я проскользнул во двор и сквозь подворотню выскочил на улицу. Через пять минут я сидел за рулем своей машины. Без особого труда я нашел бар «Кика». Эта скромная забегаловка находилась в четырех кварталах от отеля. Машина Эмми стояла у входа. Я все еще не верил в случившееся, и мне казалось, что сейчас я должен встретить Рика, который бросится мне навстречу и начнет рассказывать о своих похождениях.
К сожалению, этого не случилось и не могло уже случиться.
Безлюдный зал выглядел просторным. Несколько парочек попивали пиво за столиками. В углу находились две двери с указателями «Для дам» и «Для джентльменов». Тут же стояла телефонная будка.
Для начала я прошел в туалет. Как я и думал, окно в нем было, и оно осталось открытым. Я вернулся в зал и подошел к стойке. Бармен, молодой парень с хорошим лицом, которое портило небольшое косоглазие, весело улыбнулся мне.
— Что будем пить?
— Двойной джин.
Первую рюмку я выпил залпом, а вторую попросил поставить на свободный столик у окна.
Устроившись в укромном местечке, я мог не сомневаться, что меня здесь не побеспокоят.
Бармен принес мне джин и бутылку с тоником, которую я не заказывал.
— Ты помнишь парня, который звонил от тебя в пять часов? Белобрысый, сутулый. За ним следили двое в черных шляпах.
Бармен усмехнулся.
— Помню. А ты на чьей стороне?
— На стороне того парня. Он мне звонил. Что произошло после того, как он вышел из будки?
— А вы не хотите еще чего-нибудь заказать?
— Пару рюмок я, пожалуй, осилю. А ты внеси в счет все, что хочешь. Я оплачу.
— О'кей. Так вот, этот ваш приятель наменял у меня кучу монет и отправился звонить. Следом зашли те двое. Я-то думал, что парень хочет обзвонить все номера из телефонного справочника, но после короткого разговора он вышел из будки и юркнул в сортир. Минуты через три один из этих придурков сказал: «У бедняги понос, иди взгляни, что там». Тот пошел. Через секунду вылетает из сортира и вопит во всю глотку: «Смылся!» Они сорвались с места, как гончие псы, и рванули к выходу. Тут все посетители за животы схватились. Минут пять стоял гогот. Правда, эти придурки забыли заплатить за пиво, но черт с ними! Зато повеселились. Ваш приятель хохмач!
— Это точно.
Я дал бармену пятерку и сказал, что мы с ним в расчете. Он не мог принять такого вознаграждения и приволок еще одну рюмку с джином.
— Ты раньше не видел этих типов?
— В шляпах? Нет. Они сели в красный «Шевроле» с белыми ободами на колесах и умчались.
— Они похожи на копов?
— Нет. Они похожи на тех, кого копы ищут.
— Я так и понял.
Когда бармен вернулся к стойке, я достал конверт, оставленный Риком, и распечатал его. В нем было несколько фотографий. На каждой из них в верхнем правом углу стоял маленький штамп: «Фотолаборатория Мегильмера». Ничего удивительного в этом не было. Рик воспользовался чужой лабораторией, чтобы сделать отпечатки, как иначе он мог сделать фотографии в чужом городе.
Первая фотография была сделана возле причала. Я узнал это место. Там я уже бывал. Рик снимал из-за какого-то укрытия. Левая сторона снимка осталась смазанной, как будто камеру высунули из-за угла дома или будки, что больше походило на правду. Шагах в десяти от объектива находилась группа мужчин. Один стоял спиной к аппарату, второй с ящиком в руках переходил на эту яхту. Возле трапа стояло еще несколько коробок. Третий склонился над грузом и тоже собирался поднять ящик. Четвертый стоял лицом к объективу, и его лицо отчетливо запечатлелось на снимке. Я знал этого человека под именем Джек Юджин. Мы с ним встречались дважды. Первый раз в кабинете Хоукса, второй раз в яхт-клубе. По утверждению Эмми, этот человек имел еще одно имя — Сирато Пако. Наркоделец, в сороковом году получивший пожизненное заключение. Архивные снимки из газет подтверждали это. Юджин разговаривал с человеком, стоящим рядом с ним, положив ему руку на плечо. Этого типа я помню. Мексиканец с бородой. Его я встретил на этом же причале, когда осматривал яхты. Лодочник называл его Джо Бойло и утверждал, что он родственник хозяина яхт-клуба. Рик сделал отличный снимок, но риск был безрассудным. Я перевернул фотографию и прочел надпись, сделанную рукой Рика: «Сирато Пако отправляет товар. Через полчаса яхта выйдет в море. Сирато и бородач уйдут в гараж».
Следующая фотография выглядела странным образом. Рик сфотографировал стену дома, стоя на противоположной стороне улицы. На снимке отчетливо просматривалась табличка «Зельд-Корнер-стрит, 15» и железные двухстворчатые ворота на фоне кирпичной стены.
С обратной стороны стояла подпись: «Сюда вошли убийцы, но главное внутри». Это главное было изображено на следующем снимке. Фотография получилась не очень качественной из-за слабого освещения. Но все равно на ней можно безошибочно определить все предметы, попавшие в объектив камеры. Крытый гараж, где стояло несколько машин. Я мог видеть только четыре, остальные в кадр не вошли. Джек Юджин садился за руль белого «Кадиллака», бородач уже сидел на переднем сиденье. Слева от «Кадиллака» стоял «Бьюик» сорок седьмого года выпуска, справа — светлый «Кадиллак» с откидным верхом. Несомненно, что Рик принял эту машину за «Кадиллак» Лин. На черно-белой фотографии определить такие тонкости невозможно, но Рик находился там и видел все в цвете.
Я перевернул снимок и прочел комментарий фотографа: «Вот она — иголка в сене! Но Лин в ней не оказалось. Убийцы поехали на свою виллу».
Я просмотрел остальные снимки. Один походил на видовую открытку, там был изображен белоснежный особняк на краю пропасти, а за ним — океан. Фотография делалась с шоссе, с более высокого уровня и на большом расстоянии. По комментарию Рика можно было понять, что вилла расположена в пригороде Санта-Роуз, на западной окраине с названием «Красный мыс». Следующие снимки Рик делал сквозь забор. Точная копия ограды Хоукса. Рик нашел участок, заполненный цветочными клумбами, где деревья не загораживали дом. С этой точки отчетливо виднелся балкон. На пяти снимках кряду я видел Юджина с гостями. Часть лиц мне была знакома. Клод Шейвер, главный тюремщик штата, Ральф Мейсон, заместитель директора департамента лос-анджелесской полиции. Его физиономию знает каждый полицейский нашего штата. Имен остальных участников встречи я не знал, но их лица мне были знакомы. Одна из фотографий показалась мне очень важной. Рик снял дом общим планом, пытаясь мне показать, сколько охраны стоит на посту, но я обратил внимание на другое. Меня заинтересовали шикарные лимузины, и на некоторых из них можно было разглядеть номера. Я достал из кармана список, составленный для меня лейтенантом Сойером, где помимо номеров машин значились имена владельцев. При сличении списка с фотографией я определил еще нескольких гостей хозяина виллы. Здесь находились все те же люди, что посещали больницу Хоукса в его отсутствие.
