– У вас что, случилась семейная ссора? – спросил Бен. Этот вопрос смутил и мужа, и жену. – Я знаю, что такое время от времени случается во всех семьях.
– Эндрю уехал, вообще не попрощавшись, – пожаловалась Грейс.
Констебль посмотрел на горы снега на обочинах Вудленд-кресент. На нем уже появились пятна выхлопных газов и сажа, которая летела из труб домов. Качеству воздуха на Кресент было далеко до идеала.
– Миссис Лукаш, вы хотите сказать, что ваш сын просто исчез? – уточнил Бен.
– В какой-то степени да, – кивнула хозяйка дома.
– А у него был какой-то багаж?
– Конечно.
– И вы заявили о его исчезновении?
– Никуда он не исчез, – вмешался в разговор Питер Лукаш. – Он просто довольно неожиданно уехал. Наверное, его кто-то забрал. Скорее всего, такси.
– Он обещал позвонить мне, – сообщила Грейс. – Я сама звонила ему в Лондон несколько раз, но там работает автоответчик. Он говорил, что его жена в Америке, а номера его мобильного мы не знаем.
– Наверное, у него появилось какое-то срочное дело на работе, – предположил ее супруг. – Эндрю у нас региональный менеджер в компании, которая занимается поставками предметов медицинского назначения.
Купер начал терять терпение. Иногда люди невероятно медленно приходят к пониманию того, что трагедия может стучаться в двери их спокойного и комфортного бытия.
– А вы не могли бы описать вашего сына? – стал он расспрашивать Лукашей. – Сколько ему лет? Какого он роста? Блондин или брюнет? Во что был одет?
– У Эндрю темные волосы, как у меня, – начал Питер. – Ему тридцать два года. Я не знаю, во что он был одет. А в чем, собственно, дело?
Между тем лицо его жены уже начало бледнеть.
– Мертвец, обнаруженный на Змеином перевале, – произнесла она. – Но ведь это тот мужчина, который в понедельник днем приходил к нам сюда, ведь так?
– А так ли это? – в свою очередь задал вопрос Купер.
Оба супруга молча уставились на него. На лбу Питера Лукаша появилась тонкая пленка пота. Ему, видимо, тоже стало жарко в его собственном бунгало.
– Боюсь, что мне придется пригласить вас в морг, – сказал детектив. – Вдруг вы поможете нам опознать его.
– Но ведь тот мужчина не был моим сыном, – покачала головой Грейс. – Вы же не на это намекаете? – Она коротко хохотнула. – Я же знаю своего собственного сына!
Питер разобрался во всем лучше жены.
– Но это нелепо, – сказал он. – Это абсолютно смехотворно. Но я приеду, если это поможет вам отказаться от данной идеи.
– Благодарю вас, сэр. Однако я полагаю, что вы мне понадобитесь оба, – заявил констебль. – Ваша жена – единственная, кто видел мужчину, который подходил к вашей двери.
Затем Купер стал собираться. На улице небо вновь затянуло тучами. Хозяин дома проводил его до двери, но не стал выходить наружу в своих домашних шлепанцах. Похоже было на то, что Лукашу есть еще что сказать, но Бен не знал, какой вопрос он должен задать ему.
– Сколько времени ваш отец работает над своей историей? – спросил он наконец.
– Около недели.
– И только-то? А что заставило его взяться за нее именно сейчас?
– Думаю, что осознание приближающейся смерти, – ответил Питер. – У него четвертая стадия рака печени, и все, что мы можем сейчас сделать, это держать боль под контролем. Врачи говорят, что жить ему осталось всего несколько месяцев.
***
Стоя посреди комнаты, Бен снимал пальто и одновременно рассматривал свои ботинки, которые из черных постепенно превращались в какие-то странно серые. Он быстро просмотрел бумаги и сообщения, покрывавшие его стол, и рассортировал их на три стопки по степени их приоритетности. Этому детектив-констебль научился на тренинге по управлению временем. Важные и срочные, важные, но не срочные и срочные, но не важные. При таком раскладе имело смысл заниматься только первыми. Дойдя до самого конца, Купер остановился и внимательно перечитал сообщение о телефонном звонке. Оно не попадало ни в одну из стопок. Оно вообще не попадало в сферу его ответственности.
Полицейский аккуратно отложил записку в сторону и занялся важными и срочными делами. Юрист Королевской службы уголовного преследования требует отчет о деле по нападению, которое должно слушаться мировым судьей в понедельник прямо с утра; семья в Идендейле, которую недавно ограбили и чьим делом Бен должен был заниматься, была ограблена еще раз и нуждалась в утешении; суперинтендант пригласил его добровольно принять участие в рабочей группе по обеспечению безопасности фермерских хозяйств и ждал его ответа еще вчера…
***
Диана Фрай наблюдала, как Бен работает. Она никак не могла понять, почему он выводит ее из себя так же, как и Гэвин Марфин. Марфин был дураком и лентяем, и это ей было понятно. Но Купер-то не был ни тем ни другим!
– Бен, а ты много времени провел в гостинице, – сказала девушка.
– Прости, – отозвался ее коллега.
– Ты хоть понимаешь, насколько нам не хватает людей?
– Конечно, – раздалось в ответ.
– Я не призываю тебя халтурить, – продолжила Фрай, – но хочу, чтобы ты как можно продуктивнее использовал свое время. Поэтому в будущем сообщай мне, где ты находишься, если собираешься задержаться.
– Послушай, Диана, я пригласил Грейс и Питера Лукаш на опознание Снеговика.
– Ты уверен в этом? – уставилась на него сержант. – Бен, ты что, расследуешь это дело в одиночку?
– Нет, но…
– Так почему ты вновь встречался с семейством Лукаш? Это что, было в плане твоей работы на сегодня?
– Нет, но я проявил инициативу…
– Больше так не делай.
– Они не знают, где находится их сын. Его не видно с воскресенья.
– А они об этом заявили? – Фрай остановилась и посмотрела на Бена. – Как он выглядит?
– Чем-то напоминает Снеговика. Кроме того, Грейс Лукаш – единственная, кто видел мужчину, который предположительно посещал Вудленд-кресент в понедельник.
– Предположительно посещал?
– Мне кажется, что она не говорит всей правды, – объяснил Купер. – Ее мужа не было дома, а тесть живет в своем собственном мире. А что касается соседей, то мужчина, зашедший в бунгало Лукашей, не зашел больше ни в один дом. Я о таких коммивояжерах никогда не слыхал. В любом случае будет интересно посмотреть, какие мысли у нее появятся после того, как она увидит Снеговика.
– Ну хорошо, – согласилась Диана. – Но я умоляю тебя, Бен, на будущее – ставь меня в известность о своих намерениях.
– Есть еще кое-что, – продолжил ее коллега.
– И что же? – вздохнула Фрай.
– Сотрудники гостиницы не смогли вспомнить ни одного внедорожника. А может быть так, что Снеговик попал на площадку отдыха еще до того, как начался снегопад?
– Исключено. Под телом был снег. И посмотри еще раз на запись. Совершенно очевидно, что тело было бы видно из любой машины, которая взбиралась на перевал. Даже в темноте его высветило бы фарами.
– Это было бы не первый раз, когда люди предпочитают не обращать на такое внимания.
Девушка побарабанила пальцами по столу.
– И не первый раз, когда нам опять надо проводить опрос водителей, – сказала она. – А это значит дополнительное время и дополнительные люди.
– Мне очень жаль.
– Я сообщу инспектору. Что-нибудь еще?
– Пока нет.
– Тогда разберись со своими звонками.
Несколько минут Фрай наблюдала, как Бен обзванивает потерпевших. Она слушала, как он успокаивает людей, которые все больше и больше возмущались, что расследование их преступлений стоит на месте. Констебль прекрасно с этим справлялся – люди на другом конце линии начинали разговор злыми и расстроенными, а заканчивали его в полной уверенности в симпатии и поддержке Бена. «Интересно, – подумала Диана, – а как мне добиться такого внимания со стороны Купера? Может быть, надо больше злиться на него или, наоборот, притвориться расстроенной? Кажется, ничто другое на него не действует…»
***
Бен взял со стола записку, которую до этого отложил в сторону. Так какая же она – срочная или важная? Конечно, ни то ни другое. И тем не менее из всех звонков он больше всего хотел сделать именно этот. Детектив засунул ее в карман, надел пальто и отправился вслед за Фрай на парковку.
Мороз на улице приятно освежил его. Чтобы добраться до машины, надо было пересечь опасный каток из утрамбованного снега, который образовался в том месте, где десятки полицейских машин газовали, проезжая через ворота. Скоро кому-то придется заняться этим катком, иначе граждане начнут здесь падать и ломать ноги, и суд графства заполнят сотни заявлений о халатности полиции. Выплаты по ним пробьют громадную брешь в бюджете Управления.
Купер понимал, что ему надо вести себя осторожнее, чтобы не поссориться с Дианой Фрай. Она не только была его руководителем, но и обладала некоторой информацией о нем. Правда, она никогда не упоминала о ней вслух, так что это вполне могут быть его собственные страхи и на самом деле она не знает его секрет[115]. Но в одном он был уверен: еще один неверный шаг – и его карьере придет конец. И он может закончить, как одна из старых озлобленных боевых лошадей, которая давно оставила все надежды на признание и продвижение по службе. Он может стать вторым Гэвином Марфином, которого уже давно не волнует, что о нем думают окружающие.
